Навязанный рай
Шрифт:
Постовой, оказавшийся очень молодым парнем, чуть ли не юнцом со школьной скамьи, похоже, ещё ни разу не брившимся, неторопливо обошёл вокруг «жигулей», с саркастической улыбкой осматривая повреждения. Определённо, час назад знал, что меня ждёт на дороге, потому улыбался вслед и не думал преследовать. Тот ещё ханыга – молодой, да из ранних.
– Ефрейтор Соликов, – козырнув, представился он, наклоняясь к открытому окошку. – Как посмотрю, хорошо прокатились. Весело было?
Радостная для него, гадостная для меня улыбка не покидала лица постового. Отнюдь не напрасно бытует поговорка, что лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора…
Я достал из бардачка документы, сунул в них шесть пятисотенных и протянул ефрейтору.
Он отрицательно покачал головой, и без того лучезарная улыбка стала ещё шире.
– Всё, что есть, – буркнул я, прекрасно понимая, что этим не отделаюсь. Придётся оставить машину и топать домой за деньгами.
– Что вы, право, гражданин Новиков, – сказал он. – К чему это? – Улыбка исчезла с его лица, а в глазах появилось какое-то непонятное выражение. Нет, не брезгливость, а нечто похожее на сожаление. Будто он жалел меня неизвестно за что. – Поезжайте в автосервис, сдайте машину в ремонт. Но учтите, ещё раз нарушите правила, и мы лишим вас прав вождения.
Он снова козырнул, развернулся и направился к своей машине.
А я будто врос в сиденье, оторопело уставившись ему в спину. Где это видано, чтобы ГИБДД денег не брала?! Вот-те и молодой да из ранних… А потом, откуда он знает мою фамилию, если документы не открывал?!
Слабый ветерок дохнул в окно, и я обмер, поняв, откуда ему известна моя фамилия. Ошибся я в патрульном, приняв его за никогда не брившегося юнца. Брился он и одеколоном пользовался. Дешёвым одеколоном, с запахом весенней фиалки. Запахом, который со вчерашнего дня прочно ассоциировался в моём сознании с кладбищем…
В автосервисе я первым делом разыскал Толика Вахрушева, прекрасного механика, пару раз приводившего мои «жигули» в порядок. Что поделаешь, но отечественные автомобили требуют к себе гораздо больше внимания при обслуживании, чем иномарки. Если уж завёл отечественный автомобиль, то будь готов стать его рабом, либо ищи для него личного механика. Причём будь готов и к тому, что время и деньги, затраченные на ремонт и техническое обслуживание, превысят стоимость иномарки. Почти как с женщиной – если не желаешь удовлетворить её капризы и прихоти, значит, готовься содержать её любовника.
Вахрушев был асом своего дела, уже по звуку работающего двигателя он определял неполадки: что нужно подрегулировать, что – заменить, а после ремонта честно ставил в известность, какой узел сколько проработает. И всегда оказывался прав. Но и брал за ремонт недёшево.
Толика я нашёл в гараже, блиставшем до того никогда не виданной чистотой и опрятностью. К моему удивлению, Толик предстал предо мной не в замасленной донельзя спецовке и перепачканный автолом до макушки, а чистенький, свеженький, в белоснежном, выглаженном халате, будто здесь была не автомастерская, а платная поликлиника высшего разряда.
– Привет, – поздоровался я, с нескрываемым недоумением оглядывая механика сверху донизу. Всегда всклокоченные волосы были расчёсаны на безукоризненный пробор, очки в лёгкой золочёной оправе, ранее тусклые от пятен автола, блистали сиреневыми бликами просветлённой оптики. – Никак на повышение пошёл, руководишь, руками не работаешь?
– Привет. – Толик протянул ладонь и снова поразил меня чуть ли не холёной чистотой руки без привычной траурной каймы под ногтями. – Нет, работаю по-прежнему механиком, просто стиль работы изменился.
– М-да… – недоверчиво покрутил я головой, ещё раз придирчиво оглядывая фигуру Толика. – Почти как в анекдоте…
– Каком ещё анекдоте?
– О стиле работы.
– Ну-ну?
Толик заинтриговано глянул на меня, привычным движением поправив очки. Именно из-за этого движения его очки постоянно были в автоле. Но не сейчас.
– Звонок в дверь, – начал я рассказывать анекдот. – Хозяйка открывает и видит, что на пороге стоит этакий денди, во фраке, белоснежной манишке, с бабочкой. В руках кейс, как у дипломата. В общем, «весь из себя» молодой человек. Картинка из журнала мод. «Сантехника вызывали?» – спрашивает он. «Да…» – лепечет хозяйка в полном недоумении. «Что у вас случилось?» – «Унитаз сломался…» – «Показывайте». Хозяйка ведёт его в санузел. Молодой человек раскрывает кейс, а в нём инструменты, блистающие хромом и никелем, и каждый в отдельной секции. В общем, такими стерильными инструментами разве что хирургу в операционной пользоваться, а не сантехнику. Берёт он никелированный разводной ключ, откручивает унитаз, снимает и начинает и так, и этак, чуть ли не на просвет, рассматривать. Затем поправляет белоснежную манжету на рукаве и засовывает руку по локоть в унитаз. С минуту копается внутри, вынимает руку, смотрит на ладонь, нюхает и оскорблённо восклицает: «Да вы что, гадили в него, что ли?!»
Мы посмеялись, но, несмотря на столь очевидный намёк, Толик раскрывать тайну своего перевоплощения не стал.
– Так что у тебя на этот раз? – спросил он. – Опять аккумулятор подсел? Вроде рановато…
За просветлённой оптикой очков в его глазах играли ехидные искорки. Отомстил он за анекдот, намекая на мою полную беспомощность в обслуживании автомобиля. В прошлый раз я к нему обращался именно из-за аккумулятора, не понимая, почему мотор плохо тянет.
– Хуже… – покачал я головой, согнал с лица улыбку и состроил горестную гримасу. Пришла пора играть роль убитого горем автолюбителя, который без машины не видит смысла жизни и не постоит за ценой, лишь бы ремонт был проведен как можно быстрее.
– Давай посмотрим, – понимающе кивнул Толик.
Мы вышли из гаража и подошли к «жигулям».
– У-тю-тю! – присвистнул Толик, обходя машину со всех сторон. – Тут за пять минут не управишься…
– Понятное дело, – поддакнул я и сунул ему в карман халата сложенные пополам купюры. Три тысячи, которые не взял гибэдэдэшник.
Толик как-то странно глянул на карман, но проверять сумму не стал. Понимал, что это даже не задаток, а так, наживка, чтобы склонить его к первоочерёдности ремонта «жигулей». Основную сумму он сдерёт по окончании работ. Помимо официальной, по квитанции, естественно.
– Заходи завтра после обеда, – сказал он. – Устраивает?
У меня перехватило дыхание. На сервис по высшему разряду и надеяться не мог. Мне казалось, что на ремонт уйдёт не меньше недели.
– Ну, спасибо! Ну, уважил! – искренне восхитился я.
– Да чего уж там… – неожиданно сконфузился Толик, чего я раньше за ним никогда не замечал, и махнул рукой. – На это время могу дать стопоход. Берёшь?
– Что? – не понял я.
– Ах, да… – спохватился Толик и бросил на меня быстрый взгляд. В его глазах промелькнуло то же выражение, что и у «гибэдэдэшника», стоявшего на посту за околицей города. Будто оба жалели меня за то, чего мне понять не дано.