Наяль Давье. Ученик древнего стража
Шрифт:
Я понаблюдал за ним несколько секунд, а потом подошел к столу и сел. Поглядел на предложенную пищу. Какая-то зеленая похлебка. Пахла она вполне неплохо. Подумав немного, взял деревянную ложку и из вежливости съел немного.
Старец, украдкой наблюдавший за мной, чему-то кивнул, а потом слегка улыбнулся, кладя ложку на стол и отодвигая пустую тарелку. Я сразу сосредоточился, ожидая его дальнейших действий.
– Абелайо, – сказал он, указывая пальцем на себя.
Это могло быть как имя, так и обозначение рода деятельности. Например: я – монах. Или кто они тут все такие?
Услышав шум около двери,
– Абелайо? – спросил я, кивнув на собравшихся стариков.
Дед тут же мотнул головой, отрицая, а потом махнул рукой, подзывая остальных. Старики степенно приблизились, отчего я невольно встал – слишком уж все они были высокими, смотреть на них снизу вверх отчего-то совершенно не хотелось.
– Бедоир, Гахарит, Ллвид, Манопус, – явно представлял остальных Абелайо, указывая то на одного, то на другого. А потом положил руку себе на грудь, сказав: – Абелайо, – и замер выжидающе.
– Наяль, – ответил, указывая пальцем на себя. – Давье, – добавил. – Наяль Давье, – произнес так, чтобы было понятно, что это два раздельных слова.
Абелайо закивал, а потом попытался повторить – получилось кривовато, но вполне узнаваемо.
Становилось понятно, что прямо сейчас убивать меня не собираются, но я все равно до конца не расслаблялся, старательно отслеживая перемещение старцев. Те старательно делали вид, что все в порядке. Переговариваясь между собой, они расселись и принялись за еду.
Абелайо привлек мое внимание, не дав долго рассматривать остальных старцев. Указав на стол, он медленно проговорил незнакомое слово. Стало понятно, что он вызвался обучить меня языку. Думаю, они и сами понимали, что пока мы не сможем разговаривать на одном языке, ничего друг о друге не узнаем. Не сказать, что я собирался что-то о себе рассказывать, но понимать аборигенов хотелось.
Я кивнул и тщательно повторил за ним.
С того момента началось мое стремительное обучение. Слова я запоминал очень быстро. Я думаю, что это отголоски моего дара. Именно благодаря умению считывать мысли изучение совершенно нового языка давалось столь легко. Всё-таки, когда считываешь мысли другого человека, то мозг обрабатывает намного больше информации, чем обычно. Это, должно быть, отличная тренировка для мозга.
На этом моменте я всегда задумывался. Если у меня нет физического тела, значит, нет и мозга. Неужели в данный момент за все мыслительные процессы отвечает сознание? Всё это было крайне сложным, поэтому полное изучение себя я оставил на потом.
К тому же помогало погружение в языковую среду. Когда все вокруг говорят на другом языке, то хочешь не хочешь, а выучишь.
В итоге через пару недель я смог худо-бедно изъясняться, складывая слова в предложения. Еще через некоторое время Абелайо привел меня в библиотеку. Правда, перед этим, как я понял, ему пришлось выдержать настоящую битву с другими старцами – судя по всему, они совершенно не хотели допускать меня в обитель знаний.
– Идем, – позвал меня Абелайо, когда я застыл на пороге, осматривая полки с книгами. Конечно, количество книг не поражало воображение, но всё-таки их было много. Взяв в руки тонкую книгу, он что-то сказал и протянул ее мне. Я послушно повторил и взял книгу, открывая ее. Местная письменность отдаленно
Подняв взгляд, с интересом поглядел на посох Абелайо. Раньше я думал, что это просто какой-то необычный орнамент, но сейчас понимал, что он весь исписан.
С того дня Абелайо взялся учить меня не только говорить, но и читать и писать. Не знаю, зачем ему это, но я не сопротивлялся, с интересом впитывая новую информацию.
Пергамент тратить на тренировки не позволялось, поэтому приходилось писать мелом на деревянных отполированных табличках. Иногда, конечно, выходили заминки, но постепенно мой разговорный стал почти идеальным. С письмом было сложнее, зато читать я мог отлично.
Для житья мне выделили небольшую комнату с широкой деревянной лавкой и с тонким соломенным матрацем. Для того, чтобы не нервировать людей, я старательно ел один раз в день, но не более. Старцы на это только одобрительно кивали. Наверное, радовались, что я их не объедаю. Хотя, скорее всего, дело в чем-то другом.
Охрану ко мне не приставляли, дверь в комнату не запирали, но свободно передвигаться по территории не разрешали. Я один раз попробовал осмотреться, но меня вежливо проводили к Абелайо и сдали с рук на руки. Я не стал возмущаться, понимая, что они в принципе и не должны полностью доверять мне.
Вскоре после того, как я научился нормально разговаривать, у нас со старцем произошел давно ожидаемый нами обоими разговор. Начал его я сам, так как мне хотелось о многом спросить. Абелайо не стал отмалчиваться или переводить разговор на что-то другое.
– Почему меня схватили? – спросил я, тщательно подбирая слова.
– Потому что ты был одет, как черный жрец, – невозмутимо отозвался Абелайо. При этом он сидел на лавке и держал свой посох перед собой, слегка опираясь на него. Не понимаю, почему, но старцы везде ходили с этими посохами, редко выпуская их из рук.
– Черный жрец? Кто это? – спросил я.
Напряженные плечи Абелайо при этом слегка расслабились, да и выражение лица стало немного мягче.
– Чтобы понять, – начал он, повернувшись ко мне, – нужно начать издалека.
– Легенды? – спросил, заинтересовываясь еще больше. – Хорошо. Я слушаю.
Старец пожевал губы, будто размышляя, с какого именно момента начать, а потом всё-таки заговорил:
– Очень давно, когда еще не существовало ни нашего мира, ни солнца, ни сияющих звезд, Вечная Мать родила двоих сыновей-близнецов. Похожи они были лишь ликом, но не сутью своей. Хокан и Лодар. Свет и Тьма. Добро и Зло. Вечные соперники, несмотря на то что братья. От их противостояния сотрясалось все сущее. Через какое-то время постоянные битвы надоели им, и братья захотели прийти к соглашению. Они создали наш мир, зажгли солнце и звезды, сотворили людей и остальных живых существ. Это было единственное время, когда два брата работали вместе. Условились они, что в каждое свое творение вложат поровну света и тьмы – это должно было принести желанное равновесие. Но оба брата хитрили. На самом деле жажда победить все еще горела в них. С той поры не родилось в мире ни одного человека, в котором света и тьмы было бы поровну. Всегда перевешивает либо тьма, тогда побеждает Лодар, либо свет – Хокан. Они втянули в свой спор свои творения, заставив нас всю жизнь вести борьбу внутри себя.