Найденная

Мы бы сказали, что кожа существа напоминала картошку, запеченную в мундире. Но Энн Брайс не настолько владела русским. Она была англичанкой и не знала таких оборотов. Впрочем, и на родном языке она не смогла подобрать подходящее слово, чтобы выразить всю брезгливость, охватившую при первом взгляде на существо.

Проклятое любопытство! Отчего бы ей не пройти мимо травы у дома, в которой, как показалось, что-то зашевелилось? И дернул же бес не просто подойти ближе, но даже раздвинуть

Первый порыв – растоптать, раздавить, словно мерзкую гусеницу. И сдержать его помогла только многолетняя привычка во всем оглядываться на хозяев. Даже в столь странном месте, как имение Орловское, она не покинула Брайс. И – пусть хотя бы отчасти – вернула самообладание.

Сказав себе, что нужно посоветоваться с миссис Орлов, Брайс начала думать, как это сделать. Не могло быть и речи о том, чтобы прикоснуться не только к существу – упаси, Дева Мария! От одной мысли о таком действии Брайс ощущала спазмы в желудке – но и к лопате, на которой оно лежало. Лучше всего, конечно, было бы, если бы миссис вышла посмотреть на него сама. Но в этот час она уже спит. Беспокоить с подобной просьбой даже в дневное время – не лучшая идея, а в ночное – и вовсе неподобающая. Во-первых, это вне всяких рамок отношений экономки с хозяйкой, а во-вторых, пришлось бы объяснять, откуда и почему возвращалась Брайс. И вряд ли миссис Орлов бы это понравилось.

Брайс, когда увидела существо, не сдержала постыдного крика. И в ответ в темноте у конюшни – там не горели сегодня уличные светильники – возник факел. Колеблясь, как в пляске, он направился к экономке. Старый хромой конюх – она поняла еще до того, как из потемок возник силуэт. Лысый и курчаво-бородатый. Поначалу Брайс сторонилась его из-за неприглядной наружности, а потом, когда услышала местное предание про демона – хранителя лесов (орловцы звали его «Лешим»), стала побаиваться еще больше. Уж больно он походил на того самого Лешего, образ которого после сказания вылепило воображение.

Однако теперь, увидев существо, Брайс порадовалась компании страшного конюха.

– Чего? – качаясь и волоча ногу, старик подходил все ближе. – Голосишь как резаная, итить твою…

Последнюю часть фразы Брайс не поняла. Не в силах объяснить и начисто забыв о манерах, она совсем как невежественная простолюдинка ткнула пальцем в траву.

– И чего там?

Старик, сделав над собой усилие, наклонился. Миг – и, уронив факел, резко отпрянул, словно и не был калекой.

– Ух, святые угодники! – лесной демон попятился, часто крестясь.

Окно на втором этаже распахнулось.

– Что за крики? Что там случилось? – миссис Орлов в белой ночной рубашке, с распущенными по плечам волосами, высунулась почти по пояс наружу.

Но, конечно же, оттуда она ничего не могла увидеть.

– Что вы молчите?

– Матушка! Тут нечистый! – пока Брайс подыскивала слова, выкрикнул конюх.

– Что еще за нечистый? Ты совсем помешался, старый? Спать не даешь! – и фигура скрылась в окне.

– Спортить хотят нас чертяки с околицы, не иначе, – сплюнул старик.

Тяжело хлопнула большая дверь. Мелкие, быстрые шаги в тишине. Миссис Орлов, кутаясь в шаль, вышла на мощеную дорожку у дома.

– Вот, матушка, – старик махнул рукой в направлении травы.

– Факел-то залей. Пожар устроить хотите? – миссис Орлов прищурилась, всматриваясь туда, куда он указал.

Колыхаясь, старик направился к дождевой бочке, а сама миссис – к траве. Как и Брайс несколькими минутами ранее, раздвинула ее кончиком ночной туфли.

Но криков ужаса не последовало. Миссис Орлов, приподняв брови, наклоняла голову с боку на бок.

– Хм… Интересно. Что это, Нюта?

Брайс пожала плечами.

– А еще говорят, что англичане умные и все знают. Давай занесем в дом и рассмотрим.

Брайс вздрогнула. На сей раз не столько от страха, сколько от неожиданности: конюх выплеснул ведро в траву, попутно окатив и ее. Задело и миссис Орлов.

– Что ты творишь? Ослеп? – разозлилась та. – Так, берись за лопату и неси в кухню.

– Я? Да за тебя – хоть в огонь. Но это – нет. Не смогу.

Миссис Орлов хмыкнула.

– В какой огонь, если ты лопаты так напугался? Помогать не берешься, так и уйди. Нюта?

Брайс глубоко вдохнула. Вдох – и выдох. И еще вдох. Так учила матушка, чтобы вернуть спокойствие – а она была лучшей горничной в Гилфорде. Но Брайс ощутила лишь головокружение.

– Нюта? – повторила миссис Орлов.

Кротко кивнув, Брайс сделала шаг. И едва не запуталась в подоле длинного черного платья.

Хозяйка фыркнула и склонилась к траве. Подул ветер. Мокрая Брайс поежилась.

– Пошли в дом, – сказала миссис Орлов, поднимаясь. Лопату она держала перед собой, и существо по-прежнему было там.

Стараясь смотреть не туда, а себе под ноги, Брайс засеменила следом. Однако все же понадобилось опередить миссис, чтобы открыть и придержать для нее дверь. И взгляд пришлось поднять от безопасных камней на дорожке – и снова он наткнулся на существо.

Кухарка, рябая толстуха Фрося, дремала на нижней ступеньке лестницы, но встрепенулась, разбуженная хлопаньем двери и шумом шагов.

– Ох! – перекрестилась она. – Нечистый!

– Какая дремучесть! Прав хозяин: давно пора школу для вас открыть, – миссис Орлов направилась в кухню.

К счастью, до нее недалеко: по коридору первая дверь налево. И распахнула ее перед миссис Орлов уже Фрося. Она глядела на существо, расширив глаза и приоткрыв рот.

Миссис положила лопату на большой кухонный стол, где обычно с утра и почти до ночи стряпала Фрося с помощницей, а то и с двумя: зависело от того, ожидались ли в имении гости. Существо оказалось среди двух ярких тыкв, пучков зеленого лука и неоконченной косицы чеснока, которую начали плести на зиму.

– А теперь давайте посмотрим, – миссис Орлов склонилась над столом, подметая его своими кукольными волосами.