Найдёныш (1-5 книги)
Шрифт:
Сейчас ни одна жемчужина ему не попалась, на что он совершенно не обиделся. Его живот был полон сытным горячим мясом. И оставалось лишь запить съеденное, чтобы обед совсем удался. Для этого надо помыть котел, набрать воды и бросить туда пахучей травки со склона лощины. Горьковатый отвар отлично утолял жажду. К нему бы немного меда… или сахара… но сладости редко перепадали Неду, а после смерти Силана он вообще забыл, что такое сахар. А может, потому у него и были великолепные белые зубы, способные, казалось, перекусить стальной нож? Его великолепным зубам втайне завидовали
– Эй, ты же вроде сытая? – Он ласково толкнул «улыбающуюся» Нарду, которая кинулась к приготовленной им кучке открытых раковин и с жадностью начала поглощать мякоть, хитро поглядывая на своего друга. Ее зубы с треском крошили створки ракушек, выгрызая сладкую плоть.
Нед похлопал ее по холке, встал и снова пошел к ручью. Опустил котел в прозрачную воду и некоторое время смотрел, как от него тянутся мутные полоски, извивающиеся над песчаным дном. Из песка показалось какое-то насекомое, быстро зарывшееся назад, и снова наступили тишь и покой. Жужжали мухи, с ревом пролетел огромный навозный жук – весна, все расцветает. Сезон дождей ушел, с его лужами, грязью и сыростью. В такое время хочется жить, даже если ты жалкий найденыш, никому не нужный и гонимый.
Нед вздохнул и потер котел песком, зачерпнутым со дна. Если не отчистить как следует – отвар будет отдавать морем и мясом, потому оттирать надо до блеска. Руки – крупные, со вздувшимися венами и длинными, крепкими пальцами аккуратно трут драгоценный предмет, всегда блистающий на солнце, как новый.
Нед залюбовался – хорошо его поправил, выстучал дно и бока гладким булыжником. Ровный, круглый, как… как… шапка! Вот. Как шапка. Интересно, как он смотрелся бы на голове? Нед схватил свои длинные волосы, которые обычно отрезал кухонным ножом, отодвинул назад и аккуратно водрузил котелок на голову. Постучал по нему пальцем, услышав густой звон, и горделиво выпрямился:
– Я капитан ардов! Бойтесь, мерзавцы!
Солнце, вышедшее из-за тучки, ярко осветило парня в блестящем котелке, и вдруг этот котелок замерцал, издал пронзительный звук, как будто лопнула струна иирона, а Нед вскрикнул… и потерял сознание.
Сколько он пролежал на берегу – неизвестно. Очнулся от ощущения чего-то мокрого и холодного, упорно тычущегося в глаз, нос, в губы. Нед махнул рукой и угодил в мягкое, теплое, мохнатое…
– Нарда… ох, чего это со мной такое… бррр… ну хватит, хватит слюнявить! Да – любишь, любишь, знаю! – Нед усмехнулся, привстал и ласково погладил собаку по голове. Она преданно заглянула ему в глаза и сказала:
– Любовь… хозяин… хорошо! Хорошо! Пить! Пить!
Нарда отошла в сторону, и стала шумно лакать воду, а Нед удивленно посмотрел на нее:
– Ты это чего? Разговариваешь, что ли? Как это?
Нарда оглянулась, дважды махнула хвостом и деловито побежала вдоль ручья, приговаривая:
– Искать! Крыса! Играть, съесть. Хозяин, любовь!
Нед озадаченно проводил собаку взглядом и встал на колени, подобрав свой желтый блестящий котелок. Он, как в первый раз, посмотрел на его бока,
Постояв, Нед снял котел и понес закапывать под дуб. Пить отвар ему уже расхотелось, так что пришлось ограничиться ледяной водой из ручья. Впрочем – и костер давно потух, оставив после себя еле теплые сизые угольки. Нед опять удивился – сколько же он провалялся, если костер, который он оставил весело трещавшим сучьями, давно потух? Глянул на солнце и с замиранием в сердце обнаружил, что оно уже склоняется к вечеру. Быстро закопал в песок котел, вскочил и с тяжелым сердцем бросился искать стадо. Если хоть одна корова пропадет – быть ему битым!
Нед понесся вверх по склону лощины и, выскочив на бугор, с облегчением обнаружил стадо, спокойно развалившееся на зеленой лужайке. Он стал пересчитывать коров, и у него все сошлось – сто пятьдесят три коровы и бык. Нед подобрал палку и пошел к стаду, испытывая искреннюю благодарность к Нарде – если бы не она, строптивые коровы точно бы разбежались, особенно две телки старосты и корова кузнеца, отличающиеся особо мерзким, зловредным нравом. Подойдя к быку, Нед крикнул:
– Подымайся! Домой! Веди домой!
Бык тупо глянул на него выпуклыми глазами и сказал:
– Подыматься. Нет желания. Человек с палкой. Неудовольствие. Хочу самку. Самку хочу.
– Все хотят! – совершенно не осознавая своих слов, сказал Нед и вдруг хихикнул – так все это выглядело смешно. Он разговаривает с быком! Кому скажи – засмеют! Да кому он скажет? Силана нет, он в земле. А больше он ни с кем не общается. Только если по делу…
– Вставай, увалень! – крикнул Нед и представил, как сейчас врежет палкой по боку быка. Врезать не врезал, но яркая картинка вспыхнула у него в мозгу, он как будто сказал быку – сейчас не встанешь, с тобой будет вот что! Бык глухо заревел, вскочил на ноги и, мотнув головой, сказал:
– Не хочу боль. Не люблю человека. Человек с палкой – боль. Поддеть на рога!
– Я тебе сейчас поддену, скотина ты рогатая! – возмутился Нед. – Дождешься от тебя благодарности, рожа твоя тупая! Домой иди! Домой! Будешь есть, пить (картинка отрубей, засыпаемых в теплую воду).
Бык мыкнул и побрел к сторону дома, протяжно заревев. Коровы тихонько потянулись за ним, подгоняемые лаем вездесущей Нарды.
– Ага! – радостно засмеялся Нед. – Любишь отруби, тварина! Как же ты меня услышал-то, а? Вот чудо, так чудо… рассказать бы Силану… эх-х-х…
Отбросив лишние мысли, Нед погнал стадо к деревне – пока дотащатся, уже настанет вечер. Надо поторапливаться.
Нарда, как будто услышав его мысли, бросилась вперед и стала деловито подкусывать коров за ноги, подгоняя их, ускоряя движение. Стадо ускорилось и, хватая на ходу траву, направилось к дому.
Глава вторая
Домой он попал уже к сумеркам. Жители деревни ждали коров у околицы и сразу погнали их домой – сытых, довольных, полных горячего жирного молока.