Найди меня в темноте
Шрифт:
С обиженным мрявом кошак отлетел к противоположной стене и основательно приложился об нее хребтом. Но уже миг спустя стоял на четырех лапах и внимательно наблюдал, как я сползаю вниз по стене. Вроде бы мне только руку разодрали, но в одной из ламп отражалась алая полоса, остающаяся на стене надо мной.
Что же это за день такой... Сначала надежды и планы, теперь жизнь...
Довольно фыркнул, кот сиганул в окно. А меня еще и осколками обдало.
Глава 2
–
Мира появилась сразу, как только кончик пушистого хвоста пропал из виду.
– Что тут за грохот? Где Квейн? И... Льиса!
– на последнем слове подруга сорвалась на визг. Это она меня, скорчившуюся в позе эмбриона у окровавленной стены, увидела.
– Он превратился в большого кота, разнес тут все, убил меня и сбежал, - поведала подруге за миг до того, как сознание поплыло.
Будто сквозь вату слышала, как отзываются под пальцами Мирейи клавиши смартфона.
И все, блаженная темнота.
Спала я долго. Было темно, тепло - меня чем-то укрыли, рядом слышались голоса, но разобрать, о чем говорят, не получалось. Да и не хотелось, если честно. Достаточно впечатлений на один день. Может и не было никакого кота? Может, я была в таком шоке после разговора с мамой, что начала придумывать оборотней? С другой стороны, ведьмы прекрасно себе живут, скрываются, притворяются заурядными тетками. Так почему бы тем же Тонгордам не быть оборотнями? Насколько я слышала, у них там большая семья, и в имении постоянно околачиваются какие-то гости.
Надо было чем-нибудь приложить его, пока превращался...
Размеренный и какой-то отрешенный ход мыслей прервала острая вспышка боли. В солнечное сплетение будто нож воткнули, еще и провернули для верности. Я распахнула глаза и застонала сквозь зубы. Лоб тут же взмок, по щекам заструились слезы.
– Дочь?
Мама метнулась ко мне, присела на краешек коричневого кожаного дивана, стоящего в санитарской.
– Болит...
– шевельнула плохо слушающимися губами.
– Конечно, будет болеть, руку пришлось зашивать, - меня не поняли.
– Люсинда дала тебе обезболивающее, оно действует, ощущения должны быть сносными. Но Льиса, тебе голову оторвать мало! Как ты могла в это ввязаться?!
В ответ на мамин гневный взгляд я снова взвыла, изогнулась и из носа потекло что-то теплое.
– Небо, Лисенок!
– мама наконец испугалась.
Правильно, давно следовало.
К уже имеющимся звукам добавился стук каблуков, и в пределах моей достаточно мутной видимости появилась ведьма Люсинда.
– У девчонки оказался стопроцентный иммунитет к ментальным вмешательствам, - пропыхтела она.
– Понятия не
– Забудь о ней на время, - судя по вытянувшемуся лицу наставницы, услышать подобное от своей Верховной она не ожидала.
– Сейчас есть заботы поважнее. С Льисой что-то не так!
Когда она это сказала, у меня как раз наступил просвет между вспышками боли, и я смогла хоть что-то сказать.
– Вот здесь, - трясущаяся измазанная в крови ладонь прижалась к области солнечного сплетения.
– И так жарко... Дышать совсем нечем.
Новая волна боли заставила заорать в голос.
– Как интересно...
– пробормотала Люсинда, поправляя круглые очки с красноватыми стеклами и склоняясь надо мной.
– Что это грязное животное сделало с моим ребенком?!
– рыкнула Верховная ведьма.
Несмотря на сводящую с ума боль, так приятно вдруг стало... В кои-то веки она беспокоится обо мне, а не о своей репутации.
– Я бы даже сказала, уникальный случай...
– бормотала себе под нос Люсинда.
– Ну-ка, придержи ей голову... Ага...
В Брандтернской общине состояли в большинстве своем светлые ведьмы, добрые и сердечные, так что мучить меня больше, чем следует, никто не стал. Сначала влили в рот еще дозу обезболивающего, а потом уже взялись внимательнейшим образом осматривать. Они заглядывали мне в глаза, сканировали магически, еще раз осмотрели рану... В минуты просветления я улавливала обрывки фраз.
– Оборотни... Кто бы мог подумать!
– У нее платье на груди и животе разорвано, а раны нет...
– Стена вся в крови, будто бедняжку основательно подрали...
– Уничтожу паршивца! Он у меня будет гнить медленно, без заморозки, с хвоста до морды, уродец мохнатый...
– Сторож вернулся, надо его обездвижить, пока лишнего не увидел.
Лекарство, к слову, не подействовало вообще. Час прошел, а я так и извивалась на кожаном диване, орала и молила небо, чтобы оно позволило мне отключиться и не участвовать в происходящем.
Как же больно... Ну за что?! Я ведь ничего плохого не хотела!
– Кажется, она обращается, - резюмировала Люсинда.
– Нет...
– не то, чтобы мама спорила, но верить в такое ей не хотелось.
– За радужками следи, - реальность в лице наставницы была безжалостна.
– Они иногда вспыхивают серебром.
Мама очень "ласково" помянула какую-то темную сущность, потом бросила короткое, но веское:
– Уничтожу.
– И буднично попросила старую подругу: - Прибери здесь все. Ну, ты знаешь... Только сначала помоги дотащить ее до машины.
Путь от дивана до двери стал пыткой.