Найди свою правду

Черрит Роберт

– Сделай что-нибудь! – крикнул Сато Масамбе.

Лицо колдуна от усилий посерело, но он старался не показывать вида, как ему тяжко.

– Я не могу, – выдохнул он. – Противник слишком силен.

Сато нанес колдуну удар, от которого тот упал, вторым ударом снес с места стол, разбрасывая его содержимое. Бесполезные колдовские инструменты посыпались на траву и камни. Из этой кучи выкатился камень-хранитель, подкатился к ногам Сато. Опал блестел, почти светясь изнутри. Его поверхность переливалась всеми цветами радуги.

В нем была магия. Кому теперь нужен бесполезный колдун?

Сато наклонился, чтобы поднять камень. Когда он коснулся его, понял, что это была последняя ошибка в его войне с Бабушкой.

– Багровый

Закат! – закричал он, когда боль ворвалась в его тело. Она заплатит. Даже если его там не будет, чтобы посмотреть, как она заплатит. Акабо уже работает над этим приказом.

Сато согнулся, когда в боку кольнуло так, словно его обожгли кислотой. Кожа на плечах и торсе опухла и лопнула, освобождая руки отмечающие его в качестве аватара тотема. Потом все поменялось: то, что было болью, стало удовольствием, и он снова закричал. Теперь он знал, что держал в себе. Он принадлежал ей с того момента, как позволил первый контакт. Не было никакой надежды. Камень был использован, чтобы сдерживать ее частичку, но связавшись с Сато, она использовала это мгновение, чтобы проделать канал, вторгнуться в него и подчинить себе. Это случилось, когда он впервые принял ее предложение о помощи. Он был наполнен ужасным знанием неизбежной победы. Его затопил экстаз, когда в него вошла частичка духа Паучихи, вся, без остатка.

Масамба отшатнулся от существа, каким стал Сато. Дурак и не подозревал, кому служит, несмотря на все доказательства. Слепой. Слепой. Такой же слепой, как когда-то был Сато. Но Сато-Паучиха не был слепым. У него-нее есть восемь чудесных глаз, с помощью которых можно видеть мир одновременно и в физическом плане, и в астральном.

Колдун исчез из поля зрения, но Сато-Паучиха все еще видел его, видел, как он убегает, но решил проигнорировать. Такой человек в предстоящем конфликте бесполезен. Его время придет позже. Неважно, как далеко и быстро он убежит, он никогда не сможет избавиться от сети, что сплела Паучиха. Однажды попав в сеть, спасения можно не ждать. Любой человек, коснувшийся паутины, в конечном итоге, становится ее жертвой. Подобно тому, как скоро ей станет Вернер. Небольшая часть Сато-Паучихи предвкушала месть, когда он узнал имя противника, за которым и так не прочь поохотиться. Появилась некоторая обида, правда, мимолетная, только чтобы раззадорить инстинкт хищника в желании уничтожить Вернера и его работу.

Сато-Паучиха обратил взор в колдовскому шторму, что все еще крутил вертолеты, засасывая их в небесную воронку. Широко расставив ноги для стабильности, Сато-Паучиха поднял все шесть рук и направил силу. Какая-то его часть в взолновалась от ласки маны. Она была ужасной, поразительной, довольной и нетерпеливой. Большая часть помнила старые ощущения. Он направлял энергию.

Багровые шары, выпущенные из всех когтистых рук одновременно, сошлись на уцелевшем «Аресе», кувыркающегося в смерче. Петля энергии сплела кокон вокруг вертолета, изолируя его от враждебного колдовства. В спокойном воздухе пилоту удалось восстановить контроль над аппаратом. Сато-Паучиха сдвинул кокон, вынося вертолет из воронки смерча. Но, несмотря на то, что багровое поле не было настроено на ответ колдовскому смерчу, оно попыталось не упустить жертву. В грозовых тучах образовались ослепительные сгустки силы и вдруг понеслись к вертолету. Большинство пролетели мимо, но и того, что попало по аппарату, оказалось достаточно, чтобы взорвать его и отправить горящие обломки навстречу земле.

Сато-Паучиха зарычал.

Пришло время прямого контакта. Когтистые руки ткали запутанную колдовскую картину, собирая пряди маны, хлещущие через шторм. Потянуть. Скользнуть. Нажать. Захватить. Все вместе.

Начиная от края, проникая все глубже, энергия начала кружиться немного по-другому.

* * *

Танцоры закружились, стали топать

еще сильнее, еще исступленнее. Прорастающее дерево засветилось в ночи, проливая свет, заменяя потемневшее небо. Сэм запел громче, призывая танцоров следовать за песней. Прерывистые голоса сплотились, запели сильнее. Дерево засветило сильнее, звезды исчезли за облаками.

Танцоры по очереди представали перед Сэмом. Не видя никакого другого выбора, он принимал их. Танец был еще не закончен и никаких перерывов быть не может.

По небу засверкали молнии.

Сэм наблюдал за множеством разрозненных эпизодов, большинство из них размытым от слез взором.

Ему показалось, что перед ним стоит Дженис. Та самая девочка, которую он прятал в Ночь Гнева, смеющаяся девушка, которую он видел последний раз, когда она пошла на работу, орк, которого он никогда не видел и пушистого белого гиганта. Всех их на одном и том же месте. Она опустилась перед ним на колени, положила руки на его голову, провела ладонями по лицу, потом по груди, после чего вернулась к рукам.

– Прошу тебя, Собака, присмотрись к моей судьбе.

– Присмотрюсь. После танца.

– Посмотри правде в глаза, Сэм, – грустно улыбнулась она.

– Нет! Это нечестно!

– Да, это не справедливо, но это мой подарок. Ты знаешь, что так и должно быть.

– Ты заслуживаешь лучшего.

– Не тебе и не мне об этом судить. Танец не приносит личную выгоду никому, но он может исправить несправедливость. Услышь мою мольбу, Собака. Танцуй, и это освободит мою душу. Направь меня против предателя, присоединившегося к делу твоего врага, и он больше не будет досаждать земле и ее невинным детям.

– Я не могу.

– Ты должен.

Сэм чуть было не запнулся. Он почувствовал колебание, что чуть было не разрушило хрупкую структуру танца. Магия основана на вере, убежденности и жертвенности. Он уже многого достиг, но сколько нужно еще? Сколько еще душ ему придется поглотить? Как он может забрать душу своей сестры?

Убитый крушением надежд, он почувствовал легкий, на краю сознания, толчок. Когда он обратил внимание наружу, чтобы увидеть темное присутствие на краю танца, в голове рявкнул голос Ину. То, что он отказывался отдать добровольно, оказалось в опасности быть потерянным из-за его слабости. Появилась угроза потерять все, что он накопил.

Когда он посмотрел в лицо Дженис, задрожал подбородок.

Ее рука слегка коснулась его щеки, смахивая слезу.

– Это единственный путь, Сэм. Единственный способ спасти мою душу.

Он притянул ее ладонь к своим губам. Стало холодно и жарко одновременно. Он поцеловал ее ладонь, но очень боялся посмотреть ей в лицо.

– Иди, – сказал он.

Она ушла, и он завыл, выплескивая боль в небо.

* * *

Сато стал существом не просто материального мира. Восемь глаз смотрели в реальном мире, но, так же, и в астральном. Он видел заклинания и духов наравне с камнями и животными. Таким образом он-она увидел сияющее существо женского пола, вылетевшую из сердца шторма из маны. Меньшая часть Сато признала женщину и орка, но только старая паукообразная узнала внешнюю, пушистую оболочку, что она видела в памяти своих приспешников. Существо узнала Сато-Паучиху, что стало очевидно, когда она заговорила.

– Все зло теперь в одном теле. Каково это – изменение, Золотой Взгляд? Я ненавижу тебя, и ты об этом знаешь. Если бы ты не работал на нее, тебе никогда не пришлось бы беспокоиться о враге с природой вендиго. Хью Гласс, несмотря на то зло, что он причинил, действовал по приказу. Он был уже проклят, когда я встретила его. Он заразил меня потому, что так приказал ты. Но метаморфоза оказалась не так хороша, как ты рассчитывал. Кабы так, я никогда не смогла бы бороться с природой вендиго, когда прошла через второе изменение. У тебя сделки выходят не лучше, чем у орков.