Найти Гуру
Шрифт:
Теперь было абсолютно ясно, что Билл такая же жертва, как и все остальные в этой истории. Проверить факт насильственной смерти Фрэнка Морсона вообще не представляется возможным. Ущелье в составе горного массива Блу-Ридж в районе Пидмонт, в которое упал частный самолет Морсонов, оказалось слишком узким и опасным. Расщелина представляла собой углубление длиной около двухсот футов и шириной не более ста. После того, как самолет столкнулся со скалой и упал в это отверстие в горе, произошло обрушение породы. И, кроме того, что не было никакой возможности спуститься вниз, разобрать камни без помощи техники также представлялось недостижимым. Да и останки самолета уже были практически
Со дня гибели деда, Майкл несколько раз возвращался к этому ущелью, обращался к спасателям, частным пилотам и скалолазам. Но получая отказ за отказом и потеряв всякую надежду, Майкл оставил свои бесплодные попытки.
Так погруженный в свои мысли он в задумчивости ходил по кабинету. Подойдя к одному из массивных книжных шкафов, стал одну за другой вытаскивать книги. Читал название, открывал на первой попавшейся странице, будто пытаясь отыскать одному ему известную недостающую мысль в цепочке своих размышлений, но не находя ничего ценного, разочарованно ставил книгу на место.
Перебрав несколько десятков книг, на нижней полке Майкл наткнулся на тонкую темно-коричневую папку. Он вспомнил, что поставил её сюда несколько лет назад, и с тех пор ни разу не возвращался к ее содержимому. В папке было всего несколько страниц с информацией и две фотографии. На одном снимке была женщина лет пятидесяти. Весьма привлекательное, ухоженное лицо, темные пристальные глаза, четко очерченная линия рта и подбородка выдавали в ней силу и твердость характера. На втором снимке была она же, но спустя десять лет. Теперь она сидела в инвалидном кресле. Её лицо обгорело, и даже не смотря на усилия пластического хирурга, последствия произошедшего с ней несчастного случая были заметны. Спасти кожу рук не удалось, и теперь и руки скрывали мягкие фланелевые перчатки. Что касается волос, то удачно подобранный парик полностью скрывал отсутствие собственных. Но, не смотря на инвалидное кресло в её взгляде не было ни грусти, ни жалости к себе.
Это была Ирэна Давидовская – специалист в области нейрофизиологии и психоанализа. У неё были украинские корни, хотя сам Ирэна большую часть времени прожила в Америке. В свои шестьдесят лет была видным деятелем в области психоанализа. Её работы вызывали резонанс, а подход к исследованиям мозга были нестандартным. Долгое время она работала с такими нарушениями психики, которые, как правило, приводили людей в тюрьму или специализированные клиники, и за их преступления было только два возможных вида наказания – смертная казнь или пожизненное заключение. После несчастного случая, который произошел при весьма странных обстоятельствах, она оставила научную деятельность и открыла частную практику. Работала только с узким кругом клиентов и была одним из самых неординарных специалистов в своей области.
Майкл помнил, что несколько лет назад, когда он выбирал себе нового «друга за деньги», кандидатуру Ирэны он отмел, поскольку у них не было ничего общего. Он даже посчитал её полной противоположностью себе. Теперь же его больше не привлекала похожесть. Слишком много она таила в себе и очень дорого обошлась ему. Ему хотелось с кем-то обсудить свою очередную потерю, и этот кто-то должен был ему помочь. Хотя он точно и не знал как. И если раньше Майкл никогда не звонил сам, чтобы назначить встречу, то с Ирэной он договаривался лично. Она согласилась его принять, только узнав о том, что он бывший пациент Билла Хьюза.
При личной встрече Ирэна произвела на Майкла весьма располагающее впечатление. Где-то в глубине души он даже пожалел, что не познакомился с ней несколько лет назад. Кабинет Ирэны располагался в её квартире в Сохо, на Гранд Cтрит. Зная, что Сохо славится своими апартаментами и офисами в стиле лофт, Майкл ожидал увидеть именно такой традиционный роскошный офис. Однако его ожидания не оправдались. Апартаменты площадью более шести тысяч квадратных футов располагались на верхнем этаже здания, которое, как и большинство строений в этом районе некогда было фабрикой. Но ни кирпичных кладок, открытых коммуникаций и металлических конструкций, присущих этому ставшему очень популярным архитектурному стилю там не было. Помещение было правильной квадратной формы и было зонировано по принципу зеркальной комнаты. В центре апартаментов располагалась гостиная с волнообразным потолком и массивной перегородкой посредине напоминающей нос корабля, рассекающего волны. В каждой стене этой своеобразной гостиной было по несколько дверей, за которыми находились кабинет, спальни, столовая, библиотека и кухня. Весь интерьер был белоснежным, с большим количеством фотографий, абстрактных картин, углублений и небольших ниш в стенах, придающих пространству многоуровневость. Не менее интересным являлся также сценарий освещения и различной светодиодной подсветки.
Кабинет, в котором Ирэна принимала своих пациентов, также как и вся квартира был белоснежным. На стенах висело много черно-белых фотографий, в основном различные вариации на тему моря: камни, волны, морские раковины, выброшенные на берег, черно-белый закат на Ривьере, пейзажи пляжей Майами и несколько фотографий Мексиканского залива. Майкл не увлекался фотографией, но отметил, что вкус фотографа ему близок. Панорамные окна в пол были всегда закрыты жалюзи, и чаще всего хозяйка использовала искусственное освещение, не ослепляющее и не раздражающее своей яркостью, а также позволяющее не привлекать внимание посетителей к визуальным недостаткам кожи Ирэны – последствиям несчастного случая, произошедшего с ней.
Любой, кто попадал в этот кабинет в первый раз, никак не мог предположить, что его владелица может передвигаться только в инвалидном кресле. А после более длительного общения с Ирэной Давидовской, создавалось впечатление, что сама она не воспринимает своё кресло как приговор. Каждый, кто встречался на её пути, неизбежно поддавался её лучезарности и позитивному восприятию жизни. Глядя на нее, казалось, что её энергии хватит на всех.
Она сразу же предупредила его о том, что не работает с пациентами, страдающими от банальных неврозов и страхов. Её интересуют куда более серьезные переживания и глубокие травмы. Протянув ему руку в перчатке, она произнесла вместо приветствия:
– Надеюсь, вас привело ко мне действительно что-то стоящее. Я коллекционирую истории из глубин человеческого сознания. У меня свои личные, нетрадиционные методы работы. Единственная традиция, которой я всегда верна – это врачебная этика!
Майкл, привыкший получать за свои деньги абсолютно всё, казалось, был слегка растерян. Впервые за последние годы, ему приходилось следовать правилам, которые были определены не им самим. И даже учитывая печальные обстоятельства последних дней, он почувствовал азарт. Ему захотелось заинтересовать Ирэну.
Он расположился на диване. Хозяйка кабинета установила своё инвалидное кресло напротив него и начала разговор:
– Вы хотите начать с того момента, где остановились с доктором Хьюзом или с самого начала?
Майкл задумался на несколько секунд, прежде чем ответить:
– Обстоятельства смерти доктора Хьюза полностью перевернули моё мироощущение, поэтому я хочу начать с конца. Точнее с того момента, как я увидел сообщение о смерти доктора и его жены.
Ирэна одобрительно кивнула в знак поддержки, и Майкл продолжил: