Найти мертвеца

Сэйерс Дороти Л.

— Ага! — сказал Уимси.

Парень основательно изучил Уимси взглядом и решил, что тот хорошо осведомленная личность, а не праздный болтун. Он поудобнее подпер плечом дверной проем и погрузился в задумчивость.

Примерно через пять минут Уимси пришел к выводу, что настало время заговорить, ибо убедился, что дальнейшее его наблюдение за работой кузнеца может быть воспринято благосклонно. И резко мотнув головой в направлении наковальни, произнес:

— Она не такая, как обычно.

— А! — проговорил мужчина.

Кузнец, взяв с наковальни расплющенную подкову и положив ее обратно на горн, чтобы подогреть ее вторично, должно быть, услышал это замечание и быстро посмотрел в направлении двери. Однако он не произнес ни слова, а всю свою силу вложил в лежащий внизу предмет, над которым трудился.

Некоторое время спустя, подкова снова оказалась на

наковальне; мужчина с лошадью снова повел плечами, сдвинул кепи на затылок, почесал голову, водрузил кепи на место, сплюнул (однако с безупречной вежливостью), глубоко засунул руку в правый карман бридж и адресовал лошади короткое слово ободрения.

Наступила тишина, нарушаемая лишь звоном молота, затем снова и снова, пока Уимси не заметил:

— Вы довезете сено в полной сохранности, если она выдержит.

— О! — удовлетворенно проговорил мужчина.

Кузнец, подцепив подкову щипцами, снова возвратил ее к огню, отер брови кожаным фартуком и вступил в разговор. Он разглядел взгляды коротышки, все, кроме одного.

— Вспоминаю, — проговорил он, — когда здесь не было ни одного из этих автомобилей (кузнец говорит искаженно), а машина была лишь у сквайра Гудриша… какой это был год, Джем?

— Это было при царе Горохе.

— А! Вот как оно было…

Наступила тишина, во время которой все размышляли. Затем Уимси сказал:

— Помню, когда мой отец держал двадцать три лошади, не считая, конечно, рабочей скотины.

— А! — произнес кузнец. — Наверное, было большое хозяйство, шер?

— О да, огромное. Нам детям доставляло огромное удовольствие приходить в кузницу и наблюдать, как подковывают лошадей.

— А!

— Я все еще немного разбираюсь в этом деле, когда смотрю на такую работу. Мы с этой молодой леди подобрали потерявшуюся подкову. Совсем недавно, на берегу. Для меня это удача, вы привыкли к этому, конечно…

Он помахал подковой, которую держал в руке.

— Передняя, — добавил он небрежно, — милая маленькая породистая лошадка, примерно 140 см росту, сбрасывает подковы и немного загребает при ходьбе на эту ногу, верно?

Кузнец протянул могучую руку, сперва учтиво вытерев ее о фартук.

— А! — сказал он. — Точно! Правильно. Гнедая кобылка, принадлежит мистеру Ньюкомбу. Я сразу узнал ее.

— Ваша работа?

— Совершенно верно.

— Она не пролежала очень долго.

— Нет. — Кузнец облизнул палец и любовно провел по металлу. — Когда мистер Ньюкомб нашел свою сбежавшую кобылку, Джем?

— В пятницу… в пятницу утром. Вот когда это было. В пятницу.

— А, конечно. Так оно и было.

Кузнец наклонился за своим молотом, обдумывая предмет разговора. Постепенно он поведал остальную историю. Он рассказал не так уж много, но его слова подтвердили выводы Уимси.

Фермер Ньюкомб всегда держал в течение летних месяцев лошадей на том лугу. Нет, он никогда не уводил их оттуда, да и сам не уходил из-за бесконечных хозяйственных дел, о которых Гарриэт не имела ни малейшего представления. Нет, кроме него там вообще никого не бывало, вследствие того, что луг находится очень далеко от других земель (бесконечные исторические подробности, имеющие отношение к распределению земель, лежащих вокруг этого района, от которых Гарриэт полностью потерялась; в луге бы не нуждались, однако негде было поить лошадей, а ведь там ручей (очень длинные и довольно спорные расчеты, произведенные из-за вмешательства Джема, относящиеся к первоначальному течению ручья, имевшего место при жизни дедушки Джема, до тех пор, пока мистер Грендфем не соорудил запруду возле Рощи Дрейка); и мистер Ньюкомб не заметил, как кобылка бешено прискакала утром в пятницу, но пришел самый младший сын Бесси Турвэй. И рассказал Джорджу дяде Джема и ему, и всем остальным, и они привели ее, а она довольно странно хромала, и мистеру Ньюкомбу пришлось чинить пролом в ограде, прежде чем (длительное повествование смешного анекдота, заканчивающегося словами: «Боже мой, как хохотал старый Персон, как хохотал, можете быть уверены!»).

После чего изыскатели с удобствами доехали до Унлверкомба, чтобы услышать, что труп еще не обнаружили, но у инспектора Умпелти появилась весьма здравая мысль о том, где он может находиться. И ужин. И танцы. А потом спать.

Глава 17

Свидетельствуют деньги

Среда, 24 июня

Верная взятым на себя обязательствам, Гарриэт на следующее утро разыскивала миссис Велдон. Не очень просто

было избавиться от Генри, сыновья любовь которого, казалось, накрепко привязала его к юбке своей матери. Удачная мысль подсказала Гарриэт, что они с миссис Велдон могут пойти и взглянуть, что из себя представляет турецкая баня, любезно предоставляемая «Респлендентом» как одна из услуг. Это явилось для Генри полным поражением. Он удалился, пробормотав, что пойдет в парикмахерскую.

В расслабленном и доверительном настроении, последующем после парной, разговорить миссис Велдон оказалось довольно простым делом. Потребовалась, правда, небольшая дипломатия, чтобы не выдать скрытую цель допроса, но даже не детективу удалось бы разговорить такую ничего не подозревающую жертву Как Гарриэт и предполагала, материала оказалось очень много.

Миссис Велдон была единственной дочерью богатого пивовара, оставившего ей весьма значительное состояние, полагающееся ей по праву. Ее родители скончались, когда она была ребенком; воспитывалась она строгой тетушкой-нонконформисткой в маленьком городке Сент-Ив в Хантингтоншире. За ней ухаживал преданный Джордж Велдон — процветающий фермер, владеющий большим хозяйством в Лиэнхорсте на острове Эль, и в восемнадцать лет она вышла за него замуж главным образом из-за того, чтобы уехать от тетушки. Эта суровая леди не слишком противилась их браку, который оказался удачным, хотя и не блестящим; однако тетушка продемонстрировала достаточное деловое умение, настояв на том, чтобы деньги ее племянницы были помещены таким образом, что Велдон не мог тронуть этот капитал.

Велдон, надо отдать ему должное, не возражал. По-видимому, он был честным, рассудительным и трудолюбивым человеком, возделывая свои земли бережливо и тщательно, и не имея, насколько Гарриэт смогла понять, никаких сложностей, кроме некоторого недостатка воображения в супружеских делах.

Гарри был единственным ребенком от этого брака и с самого начала воспитывался с мыслью о том, что пойдет по стопам, своего отца, и тут опять Велдон-старший весьма разумно решил этот вопрос. Он не стал воспитывать мальчика в праздности, а так, чтобы тот мог уверенно занять свое собственное место в жизни. Гарри был сыном фермера, и он тоже станет фермером, хотя миссис Велдон нередко умоляла мужа, что мальчик должен иметь какую-нибудь другую профессию. Однако старый Велдон был непреклонен, и миссис Велдон пришлось согласиться, что в конце концов, он, вероятно, был прав. Генри не выказывай особой склонности к чему бы то ни было, кроме жизни на свежем воздухе фермы; неприятность состояла в том, что он совсем не утруждал себя в фермерском деле, а бегал за девочками; и на дни скачек оставлял свою работу отцу и сельскохозяйственным рабочим. Еще до смерти старшего Велдона возникало очень много разногласий между Генри и его матерью, и позднее это стало усиливаться.

Фермер скончался, когда Генри было 25 лет. Отец оставил ферму и все свои сбережения сыну, зная, что его жена была хорошо обеспечена. Под руководством Генри ферма начала приходить в упадок. Для фермеров наступили тяжелые времена; увеличилась выплата сельскохозяйственных налогов. А также Генри стал платить жалованье своим рабочим все меньше и меньше. Он проводил эксперименты в области коневодства, которые впоследствии скверно закончились из-за недостатка умения в приобретении лошадей И обращения с поголовьем. Миссис Велдон тем временем покинула ферму, она всегда вызывала у нее неприязнь, и стала кочевать по морским курортам. Генри несколько раз приезжал к ней, чтобы взять взаймы денег и получал их; однако миссис Велдон категорически отказывалась передать ему что-либо из своего капитала, несмотря на то, что могла это сделать; ведь ее попечители были давно мертвы и опека кончилась. Все-таки она кое-чему научилась у тетушки нонконформистки. В конечном счете она узнала, что Генри замешан в очень постыдном скандале с женою хозяина гостиницы соседнего городка, и миссис Велдон поссорилась с сыном шумно и окончательно. С тех пор она мало что слышала о нем. Тем не менее она узнала, что интрижка с женой хозяина гостиницы подошла к концу, и в феврале текущего года рассказала Генри о своем предстоящем браке с Алексисом. Генри приехал в Уилверкомб, остановился на уикэнд, встретился с Алексисом и выразил свое неодобрение по этому поводу. Но это ничего не изменило, а отношения между сыном и матерью стали натянутыми вплоть до смерти Алексиса, что побудило одинокую женщину искать утешения в кровных узах. Генри приехал, раскаялся в своем предшествующем своенравном поведении, получил полное прощение и в конце концов доказывал сейчас, кем он был на самом деле — ее любимым сыном.