Найти «Сатану»
Шрифт:
В задумчивости главком раздернул шторки секретной карты и приложив линейку к точке, в которой находился полевой аэродром сорок первой армии, соединил ее с Москвой. Он-то знал, откуда следовала группа, и предполагал, что катастрофа произошла на начальном этапе полета, который Балаганский всегда проходил на бреющем. Но обнародовать это свое знание не торопился: если особисты понаедут на аэродром и начнут копать, то могут раскопать и то, что составляет главную государственную тайну РВСН! Поэтому он ограничился тем, что зафиксировал координаты
– Пусть вертолеты тщательно прочешут эти места, – приказал он. – Особо тщательно! И самолеты-разведчики пусть полетают и пофотографируют!
– Есть, товарищ генерал-полковник, – не задавая лишних вопросов ответил начальник авиационного отдела.
Но и поиски по линии вероятной пропажи борта результатов не дали. Прошла уже неделя, а все усилия оказывались напрасными. И Толстунов решил идти к министру и просить у него санкции на раскрытие места командировки специальной группы для достаточно широкого круга лиц.
Но десятого ноября, когда многие руководители готовились посетить концерт, посвященный Дню советской милиции, на который собиралась вся московская элита, Уваров сам вызвал главкома. Причем позвонил лично и назначил встречу не в кабинете, а в «четверке». Так называлась секретная резиденция Министерства обороны, известная осведомленным людям как «объект А-4» и располагавшаяся в ближнем Подмосковье. Это было достаточно необычно, и Толстунов удивился. Но когда он уже садился в машину, к нему подбежал взволнованный дежурный по штабу:
– Товарищ генерал-полковник, только что пришла ШТ: умер товарищ Брежнев! Приказано объявить повышенную готовность в войсках!
Отдав необходимые распоряжения, главком приехал на «А-4». Он уже понимал, что вызов связан с кончиной руководителя государства – в таких случаях все силовые структуры переходят на усиленный вариант несения службы: мало ли что… Но по лицу маршала генерал-полковник понял, что речь пойдет не об обычных мерах предосторожности. Во всяком случае, не только о них.
– Пойдем на территорию, поговорим! – хмуро буркнул Уваров. И когда они пошли по узкой асфальтированной дорожке между пожухших газонов, министр, понизив голос, заговорил: – Ну, втравил ты меня в историю! Что теперь делать думаешь?!
– В какую историю? – растерялся главком. – Что я должен делать?
– Ты что, не понимаешь?! Леонида Ильича больше нет. На его место, скорее всего, придет Юрий Владимирович! Он человек жесткий, к тому же много лет возглавлял КГБ СССР! И что он сделает, когда узнает про твою комбинацию?!
– Какую комбинацию?! – упавшим голосом спросил Толстунов. Он уже понял, что дело плохо: словом «твою» маршал от него отмежевался. Но понял он еще не все и не до конца.
– Такую! Исправная стратегическая ракета с ядерным зарядом выведена из реестра действующих! Знаешь, что это? Умышленное ослабление ядерного щита. Измена Родине! Разжалование, трибунал и…
Маршал остановился и приблизил свое морщинистое лицо к лицу Толстунова,
– Вплоть до расстрела!
Генерал-полковник помертвел, как солдат-первогодок, которому за обычную самоволку пригрозили не гауптвахтой, а трибуналом.
– Да как же… Как… Мы же получили санкцию…
– Мы?! – Министр задохнулся от негодования и обернулся – не слышит ли охрана.
Но два плечистых молодца в штатском держались на достаточном расстоянии, чтобы разговор высокопоставленных руководителей не достигал их ушей.
– Меня в компанию не бери! – ужасным шепотом прокричал маршал. – Ты придумал эту авантюру, ты и отвечай!
– Но… Я же не сам, вы дали согласие…
– Замолчи! – прервал его министр. – Есть только один выход!
«Предложит застрелиться!» – с ужасом подумал Толстунов.
– Предать забвению эту историю! – неожиданно закончил Уваров, и главком мгновенно ожил.
Действительно, если выбирать между тюрьмой, расстрелом или самоубийством, то это лучший вариант.
– Ты уверен, что все погибли? – деловито спросил маршал.
– Да.
– Сколько продолжаются поиски?
– Неделю…
– Обычно, если результата нет, то поиски через неделю прекращаются…
– Так точно.
– Вот и прекращай. Знаем обо всем только я и ты. Немедленно забудь про эту историю!
– Уже забыл, товарищ маршал!
В голосе Толстунова появилась обычная твердость. Он вновь вернулся к жизни. И ни про какую операцию «Подснежник» совершенно искренне не помнил: генерал-полковник был старым служакой и точно выполнял приказы начальства. Без этого качества до таких должностей и званий не дослуживаются.
– Первое: оформить ордер на квартиру вдове подполковника Балаганского! – диктовал Толстунов, и полноватый полковник Григорьев, кивнув седой головой, записал указание в свою записную книжку.
– А то эти козлы, мать их, хотели выселять семью пропавшего без вести офицера! – выругался генерал-полковник. – Совсем совести нет!
Полковник Григорьев изобразил скорбную и осуждающую мину, хотя про себя отметил, что тыловики действовали по букве закона.
– Второе: откомандировать лейтенанта Балаганского из реформируемого первого полка Н-ской дивизии в распоряжение Главного штаба РВСН…
Начальник управления кадров вновь кивнул и сделал еще одну запись.
– Третье: провести с лейтенантом Балаганским переподготовку для назначения его на должность офицера по особым поручениям Главкома РВСН…
Если это распоряжение и удивило кадровика, то виду он не подал – так же прилежно кивнул и сделал очередную запись.
– И что-то еще я хотел, что-то еще… – Главком побарабанил пальцами по столу. – Да, что там с этим курсантом, которого отчислили из академии за анекдоты?
Григорьев быстро пролистал назад записную книжку и в очередной раз кивнул.