Найти себя. Седой
Шрифт:
Незнакомка подошла и неожиданно остановилась прямо перед Сомовым. Она стояла так близко, что студент почувствовал тонкий пьянящий аромат ее духов, от которого сразу закружилась голова. Пахнет, словно ангел подумал Витя не в силах оторвать взгляд от ослепительной красавицы. Белые с легким янтарным отливом волосы пышным водопадом спадали на ее открытые плечи и парикмахер, наверное, превзошел самого себя, чтобы добиться такого эффекта. Изящный макияж, видимо и здесь постарался профессиональный стилист, подчеркивал изгиб чернокрылых бровей, тонкий хищный нос, чувственные перламутровые губы и ярко-голубые глаза. Никогда и нигде, ни в жизни, ни в кино, ни в интернете, Сомов не видел женщины прекраснее, чем та, что стояла сейчас в шаге от него. Она была заметно старше студента, но он затруднялся угадать ее возраст, может быть двадцать пять, а может быть далеко за тридцать. Разум осознавал только одно – эта женщина была нереально божественно
Виктор судорожно сглотнул, пытаясь избавиться от внезапной сухости во рту. Он ожидал вопроса прекрасной незнакомки, быть может, о номере рейса или еще о чем-нибудь, и уже заранее волновался, что не сумеет связно ответить. Но из ее уст прозвучал совсем не вопрос:
– Какой ты красивый мальчик, был, – произнесла незнакомка бархатным грудным голосом, от которого у бедного Вити прокатилась по телу дрожь, а затем уже совсем неожиданно протянула руку и нежно погладила ладонью его черные волосы, – Я буду ждать тебя, мас геаран.
От ласкового прикосновения Сомов окончательно потерял голову и лишь отчасти понял смысл сказанного. Не добавили ясности и несколько слов на незнакомом языке. Он стоял словно замороженный, но внутри у него все полыхало, а волны сильнейших эмоций захлестывали разум. Надо было бы как-то отреагировать, но Виктор лишь зачарованно смотрел и не мог ни пошевелиться, ни произнести что-нибудь вразумительное. А блондинка еле заметно улыбнулась чуть дрогнувшими уголками губ, грациозно повернулась и направилась к выходу. И только когда автоматические двери с тихим шипением закрылись за ее спиной, а все вокруг разом зашевелились и загомонили, только тогда Сомов, наконец, очнулся от наваждения. Оказалось, что очередь у пункта контроля безопасности поредела и нужно двигаться вперед.
Витя шумно вздохнул, похоже, он все это время даже не дышал и вытер взмокший лоб о плечо в футболке, а мокрые ладони о старенькие джинсы. Любопытные пассажиры, бросали на него короткие взгляды – женщины вопросительные, мужчины завистливые. А что тут ответишь и чему завидовать, если он сам ничего не понял. Седовласый человек, стоящий в очереди перед ним повернулся и смотрел на Сомова разными глазами. Одним обычным карим, а другим темно-красным, словно переспелая вишня. Красный глаз?! Витя окончательно утратил способность удивляться.
– Ну вот и все, – задумчиво произнес разноглазый, бесцеремонно и с каким-то жадным интересом разглядывая Виктора, – Ушла. Красивая женщина. За такую можно и против всего мира начать войну. Правда, парень?
Виктор опять вздохнул и лишь пожал плечами, дескать, ну что тут скажешь. Эйнштейн на его футболке тоже ничего не ответил, но всем любопытствующим злорадно показывал язык. В таком несколько смятенном состоянии студент добрался до рамки стационарного металлоискателя, где очередь неожиданно застопорилась и поднялся шум. При прохождении предполетного досмотра возникли проблемы у разноглазого бизнесмена. В его раскрытом кейсе обнаружили предмет размером с тарелку, походивший на непомерно раздувшуюся брошь, усыпанную белыми и красными кристаллами. Бизнесмен на повышенных тонах пояснял, что это уникальный экземпляр религиозного культа и никому не позволял прикасаться к реликвии. Однако необыкновенный объект на экране интроскопа показывал нечто, что вызывало подозрение и обоснованный интерес досматривающих инспекторов. К месту конфликта стали подтягиваться сотрудники служб авиационной безопасности, обеспокоенные разгоряченным пассажиром и, наличием предмета потенциально опасного для полета. Разноглазый продолжал настаивать, что он имеет право на провоз данного объекта, а инспекторы возражали, и дело шло к тому, что пассажира сейчас снимут с рейса. Это вывело бизнесмена из себя. Он зарычал, поднял кулаки и Сомов подумал, что сейчас, наверное, дело дойдет до рукоприкладства, а там до вызова полиции и применении спецсредств, но драки не произошло. Бизнесмен начал подходить к работникам аэропорта участвующим в конфликте, отзывая их как бы поговорить с глазу на глаз, гневно бормотал неразборчивые угрозы и бесцеремонно чуть ли не тыкал указательным пальцем им в лица. После такого разговора тет-а-тет половина служащих аэропорта куда стремглав умчалась, а остальные один за другим пошли на уступки и, в конце концов, пропустили беспокойного пассажира вместе с его культовым предметом. Седовласый захлопнул крышку кейса и с непонятной фразой: «Я таких пачками делал», с надменным видом и чуть прихрамывая, покинул сектор досмотра. Работники службы безопасности после разговора с нахрапистым бизнесменом выглядели слегка пришибленными и растерянными.
Чем убедил их бизнесмен, Виктор как-то не уловил, поскольку был занят собственными мыслями. В голове его вертелся образ блондинки с небесными глазами, а в ушах до сих пор звучал ее бархатистый голос – «какой красивый мальчик». Ведь это она обо мне сказала, краснел от этих мыслей юноша. Подумалось, как это странно, что ему раньше никогда не нравились блондинки с голубыми глазами. Всю сознательную жизнь, как он себя помнил, идеалом его женщины была кареглазая брюнетка с большим бюстом и никак иначе. Начиная с детской платонической любви в школьные годы и заканчивая интрижками в университете, все избранницы Виктора были исключительно брюнетки. Правда, не всегда они были кареглазые, да и большой бюст нынче редкость, но это уже второстепенные детали. Блондинок он вообще не воспринимал, как женщин, с которыми у него могли бы быть отношения. Так почему же эта блондинка, антипод его мечты, в одно мгновение лишила вдруг покоя? Удивительно и непонятно.
Теперь, немного придя в себя и анализируя произошедшее, Сомову показались странными и нелогичными слова незнакомки, особенно та часть фразы, где она сказала, что он «был». Что значит был? Почему был, если он есть и никуда пропадать не собирался. И где она пообещала его ждать? В Санкт-Петербурге? И почему она вообще подошла именно к нему и что хотела сказать этими тремя короткими фразами? Ведь из услышанного он ничего не понял, кроме того, что красив. Юноша снова покраснел. Однако, как все это загадочно и необычно. Руки чесались взять телефон и с кем-нибудь поделиться историей о случившемся, но расскажи такое приятелям – ни один не поверит. И Витя, путаясь в собственных мыслях и чувствах, шагнул с пружинящего трапа в дверь самолета.
Рейс, на котором летел студент, имел только экономический класс обслуживания, а самолет Airbus A320 соответствующую экономии компоновку. Сомов, цепляясь за выставленные локти пассажиров, протиснулся по узкому проходу между плотно расставленными рядами кресел к своему месту. Там его ждала пара неприятных сюрпризов. Во-первых, сидящий с краю прохода наглый седовласый бизнесмен с неприятным глазом, во-вторых, бритоголовый мужик спортивного крупногабаритного телосложения, устроившийся на его месте 15А рядом с иллюминатором. Виктор хотел было начать разборки по поводу места, но увидев, что стюардесса занята кем-то другим в начале салона, махнул рукой и обреченно плюхнулся между мужчинами посередине. От бизнесмена пахло дорогим парфюмом, от соседа слева несло кислым пивом. Сомов поерзал, устраиваясь удобнее в мягком кресле синего цвета, одним ухом прослушал по громкой связи приветствие экипажа и правила использования аварийно-спасательного оборудования самолета, отрегулировал ремень безопасности под себя, пристегнулся, и пристроил ноутбук на коленях. К взлету готов. Он чуточку волновался.
– Страшно? – с интересом спросил седовласый сосед.
– Нет, – покривил душой Виктор, стараясь выглядеть невозмутимым.
– А мне слегка не по себе, – честно признался сосед и туманно пояснил: – Столько лет прошло, а я до сих пор не могу забыть звук рвущегося металла.
– Самолет самый безопасный вид транспорта, – уверено с видом бывалого авиапассажира произнес Сомов расхожее утверждение.
Седовласый глянул на него насмешливо:
– Ну-ну.
Пиджак у соседа распахнулся и под ним на его груди блеснул какой-то орден. Все-таки военный, определился Виктор, но сразу же засомневался. С каких это пор военнослужащие стали носить награды на жилетке под пиджаком? Да и сам орден, увиденный мельком, студенту не был известен, хотя и имел отдаленную схожесть с орденом победы из-за обилия алмазов и рубинов. А затем Сомов разглядел еще одну чудную деталь, не вяжущуюся с респектабельным видом седовласого. На тыльной стороне кисти у него имелась нелепая татуировка. Примитивный полукруг восходящего солнца с лучами, как у моряков прошлого столетия, а под ним изящная вязь из непонятных знаков, этакая модная надпись, какую любят себе делать всякого рода эпатажные знаменитости и которая в переводе с китайского зачастую оказывается полным бредом типа «Не кантовать». Странный дядька и все у него не как у людей, подумал о своем попутчике Сомов.
Почувствовалось малозаметное изменение давления воздуха, а значит, двери уже закрыли и салон загерметизирован. Пропорхали стюардессы, проверяя, все ли пассажиры и правильно ли пристегнуты ремнями безопасности. Красивые изящные девочки в приятных голубых униформах с бейджиками на груди, брюнетки. Однако, куда им до таинственной блондинки, вздохнул Витя. А самолет уже гудел, набирая силу, посвистывал двигателями и, чуть подрагивая на бетонных стыках, неторопливо выруливал на взлетную полосу. Там он задержался на несколько мгновений, напрягшись, словно спринтер перед стартом, взревел двигателями и помчался, разгоняясь вперед. Несколько десятков секунд юношу слегка потряхивало, глубоко вдавив перегрузкой в кресло, а затем вибрация исчезла, и он понял, что самолет уже в воздухе. Авиалайнер выполнил пару плавных поворотов, заметных по тому, как переместились тени от солнца внутри салона, забрался высоко над рваным белоснежным одеялом облаков и взял курс на южный город. Впереди было более трех часов полета на высоте десять тысяч метров.