Найти себя. Трилогия
Шрифт:
– Я полностью в вашей власти, господин Гросс. Спрашивайте. Отвечу на любые вопросы.
– Может ты, и золото искусственное умеешь делать?
– Нет, господин Гросс, не умею.
– Эликсир бессмертия?
– Увы, тоже нет. Правда, в свое время у нас жил один граф, который убедил всех в том, что ему почти две тысячи лет и за его эликсир молодости аристократы платили бешеные деньги. Но перед смертью граф признался, что продавал свою собственную мочу.
– Ну да, – разочарованно вздохнул герцог, – Если бы я еще знал, что именно у тебя спрашивать, – он взял губку и стер контуры материков с глобуса, – Однако ты ведь не просто сделал этот подарок. Наверное, что-то хочешь получить взамен? Проси.
И тогда Виктор рассказал о целительнице Ийсме. Герцог задумался.
– Приграничный район это очень опасное место. Ситуация там сейчас на грани войны между людьми орками и гномами. Война еще не началась,
– Нет. Еще мне нужно найти человека по имени Обис Варс, если он жив. Это мой должник. Нужен только его адрес и ничего более.
– Это несложно, – пообещал герцог, – Найду любого. Тебе ли об этом не знать.
– И еще, окажите любезность, господин Гросс, назовите мне место, где сейчас гастролирует цирк Сугиса. Уверен, что вы понимаете, о ком я говорю.
– О циркачке вспомнил? – хмыкнул Крон, – Поздно спохватился, Вик. Она довольна своей жизнью, у нее есть другой мужчина и, возможно, она будет с ним счастлива, если ты не станешь ей мешать.
– У нее есть другой? Кто?
– Ты на самом деле хочешь знать его имя? – удивленно спросил Крон.
– Нет, – упавшим голосом ответил Виктор, – не хочу.
Хорошее настроение вмиг пропало, а внутри образовалась неприятная пустота.
– Тогда у меня к вам последняя просьба, – сказал Сомов, – В солнечной башне провел какое-то время узник. Я не знаю его имени. Только возраст сорок-пятьдесят лет и особую примету – у него один глаз карий, а другой красный. И еще он слегка прихрамывает. Я буду очень признателен, если вы предоставите хоть какие-нибудь сведения об этом человеке.
– Человек с красным глазом? Я давно нахожусь в должности начальника тайной стражи, но не помню арестанта с такой выдающейся приметой. Велю проверить архивы. Но ты уже второй раз упоминаешь о разноглазом человеке. С чего вдруг такой интерес? Кто он?
– Я предполагаю, что это маг, который отправил меня в ваш мир.
– Вот как? – встрепенулся герцог, – Весьма любопытно. Я прикажу очень тщательно проверить все имеющиеся архивные записи, и мы его обязательно найдем. А пока я буду заниматься поисками, ты изложи подробно в письменном виде все, что знаешь о новом континенте. Через три дня я пришлю человека, он заберет записи.
– Будет исполнено, господин герцог.
К зиме в замке магистра был создан производственный сектор, огороженный каменной стеной, которую с внешней стороны охраняли солдаты магистра Сиана, а изнутри агенты герцога Гросса и был установлен строжайший режим допуска внутрь. Фактически крепость в крепости. Сомов закончил заниматься аппаратами для синтеза алмазов, доведя их до совершенства. Магические рычаги ушли в прошлое. Теперь в гогглах система управления аппаратом выглядела как виртуальная световая панель, состоящая из рядов кнопок и таблиц с показателями всех параметров. Никаких торчащих датчиков, только виртуальные цифровые приборы. Управление было полностью автоматизировано и достаточно было нажать лишь кнопку запуска аппарата. Система отслеживала все, начиная от наличия шихты и ее состава внутри устройства и до момента, пока не срабатывал магический фиксатор, не позволяющий открыть стальную сферу до полного ее охлаждения. При любом сбое нормальной работы аппарата он автоматически отключался. Человеку оставалось только наблюдать за показателями функционирования аппарата, сверяя поступающие данные с тут же высвечиваемыми расчетными значениями и в любой момент отключить устройство, если ему что-то не понравилось или если это почему-то не сделала автоматика. Доработали и механическую часть аппарата – охлаждение и вакуумный насос. В производственных цехах больше не стучали поршни, не валил пар, и не пылало жаром. Две большие паровые машины, обслуживающие все аппараты были вынесены за пределы цеха, как и огромные цистерны с охлаждающей жидкостью. Аппараты для синтеза кристаллов были напичканы аккумуляторами магической энергии с таким расчетом, что производили алмазный порошок каждые четыре часа.
Магистр в свою очередь усовершенствовал АМЭ и довел его до шестидесяти процентов от мощности аналогичного по объему цельного алмаза и даже нашел способ вкладывать в алмазный порошок заклинания. Это был предел, дальше которого продвинуться было невозможно, но и этих возможностей АМЭ хватало с лихвой. Герцог Гросс озабоченный сохранением тайны их магического аккумулятора заставил магистра заняться защитой устройства. В итоге к новому году они получили наконец-то АМЭ полностью готовый к продаже, который невозможно было вскрыть и выяснить его начинку. Оболочка из тяжелых металлов золота или свинца не поддавалась просвечиванию никакими гогглами, и выбор остановили на дешевом свинце, из которого первоначально стали изготавливать корпусы для АМЭ. Внутри аккумулятора каждый кристаллик получил одну основную программу – самоуничтожение, которое достигалось выделением магического тепла в две тысячи градусов из самого алмаза и мгновенно его сжигало. После этого писались заклинания, чтобы удержать алмаз от саморазрушения привязанные, например, к составу газов внутри герметично запаянного аккумулятора. Стоило вскрыть оболочку и изменить внутренний газовый состав, как сдерживающее заклинание отключалось и алмазный порошок, следуя основной программе, моментально сгорал. Таких сдерживающих заклинаний было около десятка, и даже Сомов не знал их всех. Секретность. Провели испытания на защищенность устройства. Его вскрывали в вакуумной сфере и под водой, его рубили напополам гильотиной, плющили прессом и ударом молота, но всегда получали вспышку огня и пустую оболочку изредка с графитовой сажей. Однако на поверку свинец оказался слишком мягким материалом, и даже случайная деформация часто приводила к возгоранию аккумулятора. В итоге перешли на более прочный и безопасный металлический корпус, внутрь которого помещался алмазный порошок в пакете из свинцовой фольги. В окончательном виде аккумулятор стал внешне напоминать зажигалку Zippo вдвое меньшего размера. Блестящий полированный металлический корпус, на котором была выдавлена аббревиатура «АМЭ», указана его мощность и время зарядки, а также сделана угрожающая надпись: «Не вскрывать! Опасно для жизни!» И только после этого относительно дешевые АМЭ хлынули на рынок в свободную продажу. В мире магических амулетов начиналась революция.
За всеми заботами Сомов так и не попал в королевскую академию в этом году. А стоило окончательно поставить на поток производство алмазов, как появился герцог и определил новую задачу, от которой свело скулы. Инквизитор потребовал начать атомный проект. И Сомов начал – куда денешься. Но что хуже всего было то, что этот проект стал у него успешно продвигаться, благо пока только на бумаге.
Были и другие плохие новости. Магистр Сиан к осени очутился в тяжелом финансовом положении, которое сказалось не на нем, а на его крестьянах, у которых он забрал весь урожай, не заплатив ни единой монеты. Недовольство голодных крестьян скоро переросло в бунт, и хороший дядька Тессар, который любил послушать песни Высоцкого в исполнении Сомова, пошутить и посмеяться, подавил бунтовщиков с ужасающей жестокостью и самым кровавым образом. В течение месяца каждый день кого-то казнили, а деревни вокруг крепости утыкали пиками с насаженными на них головами. Бунт он подавил, а вскоре продажами магических аккумуляторов выправил и финансовое положение. Но относится к магистру как раньше, Виктор уже не мог.
Известия о судьбе целительницы тоже оказались безрадостными. Человек герцога, посланный за ней, не вернулся, а может даже и вовсе не посылался. По этому поводу Гросс категорически заявил, что к оркам он больше никого отправлять не намерен. Сведений о разноглазом маге в архивах тайной стражи сыщик не обнаружил и высказал предположение, что искать человека с такими приметами нужно в Альтарии среди вампиров. Красноглазые встречаются только там. Слабым утешением был адрес мошенника Варса, единственного кого начальник тайной стражи все-таки нашел.
Сомов сидел за столом с отрешенным видом, слепо смотрел в белое окно, за которым шел снег и вспоминал прошлое. Настольная магическая лампа с корытообразным медным абажуром была выключена, а исписанные листы бумаги со значками радиации собраны в стопку и отодвинуты в сторону. Период, когда Виктор чуть ли не каждый вечер перед сном, прокручивал в голове земные воспоминания, пользуясь восстановленной памятью, давно прошел. Это было приятно и болезненно одновременно, и он перестал вспоминать свой мир. Но сейчас он вспоминал не просто землю, а конкретное время и место – аэропорт, посадку в самолет, лица пассажиров, разноглазого мага. Вспоминал каждое сказанное слово, все детали, любую мелочь. Перед мысленным взором Сомова появилась татуировка мага. То, что раньше воспринималось, как непонятные размытые иероглифы под татуированным восходящим солнцем на кисти руки разноглазого пассажира сейчас обрело резкость и перед глазами возникли четкие буквы остандского языка. На руке разноглазого мага было написано – «Год черного лебедя».
Виктора охватило волнение. Когда здесь был год черного лебедя? Он попытался вспомнить, но, несмотря на идеальную память, не смог этого сделать. Что за чертовщина? Сомов замотал головой, а потом нажал кнопку вызова дворецкого.
– Напомните мне, когда у нас был год черного лебедя? – нетерпеливо спросил он.
Дворецкий поднял глаза к потолку и беспомощно пошевелил губами.
– Нет. Что-то не припоминаю, господин Сангин, извините.
– Календарь, – возбужденно попросил Виктор, – Срочно найдите и принесите мне самый полный календарь, какой только есть.