Найти себя. Трилогия
Шрифт:
– Прочь от меня! – в бешенстве заорал граф и попытался сбросить с себя массу налипших человеческих тел.
Началась возня. Сомов сопротивлялся и рычал, как раненный зверь, а стража усиленно сопела и заворачивала ему руки за спину. С ними невозможно было справиться физически, и Виктор рефлекторно активировал амулеты. Во дворце была предусмотрена защита от всевозможных боевых магических устройств, но для одного амулета не было преград. Из перстня графа выскочил гибкий провод и, извиваясь змеей, заметался среди стражников. А потом с треском ударил разряд и стражники, объединенные в одну электрическую цепь, гремя латами, без чувств повались на пол в разные стороны. Упал и сам Виктор, получив ощутимый удар током. Но прежде, чем он пришел в себя, на него уже
– Все идет по плану! – успел крикнуть ему Сомов и злобно рассмеялся: – Меня везут в тюрьму.
Виктора затолкали в карету и немедленно доставили в солнечную башню. Дальше последовала давно забытая процедура, сопровождаемая непрерывным лаем тюремных собак. Графа обыскали, забрали дорогую одежду, выдали тюремную полосатую робу и поместили в тесную двухместную камеру. В крайне возбужденном состоянии и с опухшим болезненным пальцем, Виктор метался в три-четыре шага от железной двери до зарешеченного оконца на противоположной стене и обратно. А потом свирепо обратился к своему напуганному таким поведением сокамернику:
– Игла и чернила есть? Хорошо. Татуировки делать умеешь? Плохо. Все равно коли! Коли, как умеешь. Этот день я должен запомнить на всю оставшуюся жизнь.
К ночи Сомов так до конца не успокоился и все никак мог уснуть, ворочаясь с боку на бок на жестких нарах. В голову непрерывно лезли тревожные мысли, и он уже начал жалеть о своей горячности. Конечно, граф был готов к тому, что неминуемо должно было произойти и что наконец-то произошло и, казалось бы, он все заранее предусмотрел и просчитал, но беспокойство не отпускало. А еще было крайне неприятно осознавать, что фактически он сам спровоцировал свой арест. Потянулись однообразные бесконечные дни заточения, которые по утрам граф отмечал черточками на стене. Ночами же он яростно чесался и ожесточенно давил, вылезающих из соломенных матрасов клопов, не понимая почему их не становится меньше.
Спустя две недели Виктора перевели в одиночную подвальную камеру. Она не имела окон, но зато была намного больше предыдущей и не так сильно кишела паразитами. Хоть какие-то перемены, усмехнулся Сомов, а потом увидел новую робу с вертикальными полосками, которую ему принесли и обомлел. Это была роба приговоренного к смерти.
Что-то пошло не так. Виктор обреченно смотрел полосатую одежду смертника и ничего не понимал. Почему смертная казнь? Да что такого криминального он сделал, чтобы ему за это вынесли смертный приговор? И почему не было суда? Что это за правосудие такое? И, наконец, почему ему с воли до сих пор не пришло ни одной весточки, ни одной передачи? Куда подевалось воровское братство? Нет, что-то точно пошло не так.
Помощи ни от кого не было и Сомов попытался действовать самостоятельно. В голове он составил тщательный план солнечной башни, вспомнил все посты охраны, которые видел, продумал маршрут движения и выбрал самое подходящее время для побега. Ох, как ему сейчас не хватало гогглов. Вокруг было полно скрытой энергии, но он не мог ее использовать. Попытка управлять темным миром на ощупь, к сожалению, ни к чему не привела. И все же граф по-прежнему оставался дипломированными и очень сильным магом. Когда принесли ужин и в двери открылось окошко для подачи пищи, Сомов наклонился к нему вплотную и нашел глазами охранника. Это был молодой парень, который более снисходительно относился к узнику, чем остальные надсмотрщики и должен был поддаться внушению.
– Смотри на меня! – приказал Виктор, – Подойди ближе!
Охранник сделал неуверенный шаг вперед.
– Хорошо. А теперь открой дверь!
Охранник замялся.
– Простите, господин граф, – словно извиняясь, произнес он, – Но на нас это не действует. Может вам добавки положить?
Сомов застонал и ничком рухнул на нары. Выхода не было. Единственное, что ему теперь оставалось, так это только молиться. Последующие дни и ночи Виктор посвятил частым мольбам, обращенным к богине Уре, чтобы та помогла ему выбраться из тюрьмы. Непрерывная усиленная работа мозга заключенного не прошла даром и граф даже нашел несколько новых элегантных решений для других задач, не связанных с побегом. Например, теперь он отлично знал, как можно было легко и просто сделать магический АК-47, но в сложившейся ситуации это ничем не могло ему помочь.
Сомов начал запоздало осознавать весь ужас своего положения. Бессильно молотя кулаками по сырой каменной стене, он уже в тысячный раз пожалел о своем нервном срыве во дворце императора. Ну что ему стоило не доводить дело до конфликта, а просто развернуться и уйти? Перебороть свое я. И все же какой-то частью своей личности Виктор осознавал, что не мог поступить иначе. Он давно разучился отступать и с каким-то лихорадочным возбуждением принимал любой брошенный вызов. Вот только на этот раз противник оказался намного сильнее и могущественнее, чем он. И теперь узнику оставалось надеяться только на чудо. Граф снова опустился на колени, закрыл глаза и в который раз зашептал страстную молитву. А когда закончил, то напряженно прислушался, ожидая услышать хоть малейший отголосок, хоть какой-то намек от богов темного мира.
Вдруг за его спиной лязгнули запоры, дверь медленно со скрипом отворилась и наступила тишина. Это было настолько неожиданно и невероятно, что Виктор перестал дышать и поначалу даже не смел обернуться. А потом осторожно повернул голову и усмехнулся. В дверях стоял герцог Гросс.
– Здравствуйте герцог. Неужели вас прислала богиня Ура?
Начальник тайной стражи покрутил головой, внимательно осматривая камеру, а затем зеркальными гогглами уставился прямо на Сомова.
– Меня никто не может прислать, – произнес он, – И я никому не подчиняюсь, даже богам.
Сыщик снял лайковые перчатки, отряхнул ими нары и присел на краешек.
– Однако, я удивлен, что ты еще здесь.
– А чего вы ожидали? Что я исчезну?
– Ну да, – ответил герцог, – Что-то в этом роде. Разве желание попасть в тюрьму это не часть твоего хитроумного плана?
Виктор невесело усмехнулся:
– Вы слишком хорошего обо мне мнения.
– То есть то, что завтра тебе отрубят голову, это не входило в твои планы?
– Завтра? – голос Сомова дрогнул, – Но за что?!
– За покушение на жизнь императора Тессара первого, – герцог достал из кармана «Грозовой бич» и посмотрел, как играют грани красного кристалла, – Пронести во дворец боевой амулет, против которого нет защиты, разве это было сделано не с целью убийства нашего короля? По крайне мере, судьи расценили это именно так.
– Но почему мне не дали высказаться в свою защиту?
– А разве того, что ты наговорил во дворце недостаточно? Не считай Сиана глупее себя, Вик. Он хорошо знает о твоих способностях и не рискнул лишний раз возить тебя по городу, да еще и предоставлять слово в суде. Поэтому дело рассмотрели в закрытом заседании, тихо, по-быстрому и без участия подсудимого. Более того, вынесли специальное распоряжение – при перевозке к месту казни, в случае нападения на конвой, обязать стражу незамедлительно перерезать арестанту горло. Видишь, Вик, даже здесь Сиан решил перестраховаться, – герцог тонко улыбнулся, – Но ты не волнуйся, до этого дело не дойдет. Единственные кто мог напасть на конвой, так это бритоголовые, но они вряд ли бросятся тебя выручать. После того, как публично объявили о твоей казни, орден тамплиеров, лишенный руководства, сразу же развалился на части. Там сейчас началась такая резня за передел сфер влияния и дележ недвижимости, что даже я утратил контроль над происходящим. Вместо единого ордена появились десятки мелких банд, а их состав, численность и главари меняются так быстро, что я не успеваю отслеживать все изменения и предпочитаю не вмешиваться в этот кровавый хаос.