Найти себя. Трилогия
Шрифт:
– Господин Гросс, я действительно не знаю секретов Преана, но и возвращаться к нему не хочу, – Виктор собрался с духом, – И я готов пожертвовать триста золотых, чтобы вы мне поверили.
Все-таки ему удалось вызвать легкое удивление на лице герцога, которое тот быстро сменил скептическим выражением.
– У тебя есть триста золотых?
– Сейчас нет, но завтра…
– Значит, денег у тебя нет, – не стал дальше слушать Крон, – А правды говорить ты не хочешь. Жаль. Тогда вернемся к фактам. Тебе знакомо имя Итон Уос?
– Первый раз слышу, – Сомов постарался, чтобы его
– Летом в городе произошло двойное убийство, – продолжал рассказывать начальник тайной стражи, – и убийца представился Итоном Уосом. Позже выяснилось, что болван с этим именем просто потерял свою личную грамоту, которой впоследствии воспользовался убийца. Преступник оказался необычайно ловок и хитер, не оставил практически никаких зацепок и дознание в итоге зашло в тупик. Дело собирались уже отправить в архив, но неделю назад оно попало ко мне. Я просмотрел собранный материал и внимательно исследовал одну единственную улику, найденную на месте преступления – берет убийцы. Очевидцы показали, что преступник имел гладко выбритую голову, но, тем не менее, в складках головного убора все же нашелся один единственный маленький волосок, который проглядели дознаватели. Видимо он сохранился там с тех пор, когда владелец берета еще не брил, а носил волосы. И этот волосок меня поразил. Хочешь знать, какого он был цвета?
– Рыжий? – через силу нагло усмехнулся Сомов.
– Не угадал. Этот волос был абсолютно седой. А еще свидетели утверждали, что убийца был молод, имел высокий рост и хорошо развитую атлетическую фигуру, – Крон демонстративно осмотрел Виктора и остановил взгляд на его белых волосах, – Я знаю только одного человека с такими приметами.
– Меня казнят? – Сомов вспомнил пики с насаженными головами, по которым ползают зеленые жирные мухи.
Начальник тайной стражи торжествующе ухмыльнулся.
– Сначала я предполагал отправить тебя твоему хозяину господину Преану, поскольку ты его собственность, но учитывая, что за тобой числятся два убийства, то теперь ты в моей юрисдикции. И да, за это тебя могут казнить, если я передам дело в суд. Впрочем, я вправе убить тебя прямо сейчас, если ты дашь мне повод. Так что перестань крутить свой магический перстень на пальце и не делай глупостей. Он тебе не может. У меня стоит защита от железного луча. Кроме того, и в зале, и на всех выходах находятся мои агенты, вооруженные парализующими амулетами на случай твоего непредсказуемого поведения. Ты или ведешь себя тихо, и мы продолжаем мирно беседовать или очнешься от действия парализатора через несколько часов в солнечной башне, и разговор продолжится уже там. Поэтому прояви благоразумие и для начала успокойся. Хотя меня и называют в определенных кругах Инквизитором, я не настолько кровожадный, как это предписывают мне слухи. И все еще надеюсь на откровенный разговор.
Переиграли меня, чуть ли не застонал Виктор от безысходности, со всех сторон переиграли. Ему было не столько страшно, сколько досадно и обидно до слез. На соседних столиках посетители уже начинали поглядывать в их сторону с недоумением, а может даже и услышали обрывки беседы, несмотря на то, что Виктор и Крон разговаривали вполголоса. А тут еще некстати Хлыст проявил беспокойство и направился в их сторону.
– Какие-то проблемы? – вызывающе произнес он еще издали и, не доходя вдруг замер как вкопанный.
На лице разбойника отразилась сложная гама чувств, удивление, страх, растерянность и паника, сменившаяся отчаянной решимостью. Видимо он узнал начальника тайной стражи и сейчас от страха был готов на совершенно безумные поступки. Гросс же смотрел на разбойника абсолютно спокойно и даже с некоторым любопытством. А за спиной бандита моментально возник человек в черной одежде и готовый пресечь любые его действия. Хлыст затравленно оглянулся и недобро ощерился. Надо было срочно вмешаться, пока он не наломал дров и не составил Виктору компанию в солнечной башне.
– Все нормально, Хлыст. У меня небольшие проблемы, но я решу их сам, – Сомов сделал ударение на слове «сам», – Уходи отсюда немедленно.
Разбойник, получив распоряжение с явным облегчением повернулся, чтобы уйти, но его пригвоздил к месту голос начальника тайной стражи:
– Стоять! Я тебя еще не отпускал. Подойди-ка сюда, удалец.
Деревянной походкой бандит приблизился к столу.
– Имя? – нацелился ему в лицо указательным пальцем герцог, а в голосе его отчетливо звякнула сталь.
– Хлыст.
– Я тебя не про собачью кличку спрашиваю.
Бандит послушно назвал настоящее имя год рождения и место жительства.
– За тобой вроде бы ничего не числится, – слегка смягчился Крон, – но судя по прическе, ты явно из банды бритоголовых. Ну да ладно, можешь быть пока свободным, – герцог развернулся к Виктору, – Интересные у тебя друзья, Вик, и это многое объясняет. Поговорить откровенно еще не надумал? Жаль. Ну, тогда спой, как обещал последнюю песню.
Сомов сходил за гитарой на сцену и перекинулся парой слов с музыкантами.
– Нет времени объяснять. Обост, ты остаешься старшим вместо меня, на… неопределенный срок. Постарайтесь дальше работать и играть так же, как это делали со мной. Кропалик, присмотришь и сохранишь мои гитары. Вернусь, лично с тебя спрошу. Если вернусь. Ну, вроде все. На всякий случай, прощайте друзья.
Одной рукой сжав гитару за гриф, а другой, прихватив огромный напольный канделябр, он вернулся за стол к Крону Гроссу. Яркий свет двенадцати свечей заставил недовольно поморщиться герцога. Будет тебе песня, мстительно подумал Виктор, будет тебе инкогнито и громогласно объявил:
– Эту песню я посвящаю достопочтимому господину начальнику тайной стражи герцогу Крону Гроссу!
Сомов присел на краешек стула, прошелся рукой по струнам и запел рублеными фразами и невыносимо язвительным голосом:
О, да!
Я гениальный Сыщик,
Мне помощь не нужна,
Найду я даже прыщик
На теле у слона…
Народ в таверне тихо и испугано перешептывался, у входа на кухню виновато мялся Рук Карс, пришедший в себя Хлыст, издали подавал непонятные знаки и строил зверские рожи, а на сцене сгрудились все без исключения артисты и с несчастным видом смотрели на последнее выступление Музыканта.