Найти шпиона
Шрифт:
Но вместо этого он наткнулся на дверь. А на стене над дверью был приклеен комок жвачки. Жвачка была еще свежая.
Глава 3
Рок-н-ролл в степи
После ливневых дождей и спада жары, когда погода, казалось, окончательно повернула на осень, неожиданно вновь началось пекло: то ли вернулся август, то ли выдалось небывало страстное бабье лето.
Если на Тверской народу и поубавилось, то незаметно, а вот гостиницу «Интурист» разобрали полностью, будто выдернули нелепый зуб из ухоженной челюсти главной улицы России. Чтобы образовавшаяся дыра не смущала москвичей
Плакаты отражают суть своих времен. В новейшей истории страны большинство ее жителей молилось не вождям партии и государства, а богу Меркурию. Всевластие последнего наглядно проявлялось при сравнении числа прихожан в Храме Христа Спасителя с ненасытной и жадной толпой на ярмарке в Лужниках. Количество магазинов, бутиков, киосков, ларьков, торговых павильонов, выносных прилавков и тому подобных алтарей мамоны в мириады раз превысило число библиотек.
Но книжный лоток на кишащей торговыми точками Тверской несколько уравновешивает эту несправедливость.
– А есть эта… «Наблюдением установлено»? – спрашивает круглолицый жлоб, растолкав приличную, тянущуюся к познавательным книгам публику.
– Ну этого… Сперанского?
Продавца, известного завсегдатаям как дядя Леша, буквально передергивает. Кто такой Сперанский? И что он знает о наблюдении? Ну, заглянул пару раз в замочную скважину… И что он своим наблюдением установил?
– Продали твое наблюдение! – мрачно бурчит дядя Леша и нехотя добавляет: – Подходи завтра, принесу…
По вековечному закону несправедливости, книги подглядывателя в замочные скважины разбирают, как горячие пирожки, а он, Алексей Семенов, получает зарплату с выручки и вынужден продавать их, как бы ни относился к их содержанию и автору.
Новым знакомым Алексей Семенов представляется отставным полковником, а ныне редактором крупного издательства. Иногда, чтобы усилить впечатление, переходит на доверительный тон и понижает голос:
– Приходится и самому книжки пописывать… Только фамилию не позволяют ставить… Про литературных «негров» слышали?
Если собеседник оказывается человеком читающим, хотя такое в век телевизионной дебилизации происходит все реже, он восторженно поднимает брови и непременно расспрашивает: за кого именно пишет Алексей Федорович? Тот без запинки называет несколько известных фамилий.
– Как, и это все – вы?… – вопрошает пораженный собеседник.
– Ну, и я в том числе, – скромно отвечает Алексей Федорович. – Обычно работает целая бригада.
Разоблачить его выдумки собеседнику сложно. Семенов действительно хорошо разбирается в военных пенсиях и современной литературе. Бывший сотрудник КГБ, бывший методист Хорошевского роно, бывший преподаватель физкультуры в строительном ПТУ, бывший военрук школы № 52, бывший член КПСС, бывший муж своей жены, бывший, бывший… кем только ни бывший Алексей Семенов вот уже второй год торгует книгами на улице.
Лоток его, заваленный пестрой продукцией тех самых знаменитых авторов, скромно стоит на углу Тверской и Садового кольца. Да вы наверняка видели его, выходя из подземного перехода станции «Маяковская»: мужичок лет под шестьдесят, синяя «гавайка», широкие штаны, темные очки, прямая спина – это он и есть. Темные очки он не снимает ни весной, ни осенью, даже зимой, если хоть чуть-чуть солнышко выглянет. Прячет глаза, чтобы не засекли направление взгляда.
Свою первую профессию сотрудника службы наружного наблюдения Алексей Федорович не забывает. Хотя давно уже на органы не работает. То есть… Работает. Но не на органы государственной безопасности, а на внутренние органы. В смысле, не на органы внутренних
– Видишь, у легких какой коэффициент? А линию давления видишь? Вот то-то! Давай лечись, пока не поздно, да через месяцок опять приходи, проверим…
Куда деваться? Вот он и бежит в аптеку, за лекарствами. Вечером включит телевизор, там тоже страху нагоняют, приходится снова бежать в аптеку. А откуда столько денег? Лекарства, конечно, ему по закону бесплатно полагаются, только в жизни бесплатно дают бинты, валерьянку и аспирин, да и то не всегда… А «Простамол», например, почти пятьсот рублей стоит! Алексей Федорович его век бы не знал, да только телевизор через каждые полчаса орет: «У мужчин старше сорока развивается простатит…» И показывает всякие гадости. Семенов очень боится болячек. Особенно простатита. Еще больше, чем в свое время боялся подполковника Шахова с полковником Еременко вместе взятых… Да что там полковник! Простатит – это генерал, это маршал, это Наполеон, это – Аттила! Да, именно так: неотвратимо маячащий впереди беспощадный Аттила. Так что ему плевать на шпионов. Ему нужны деньги и лекарства, больше ничего. Никакая «наружка» ему не интересна, только внутреннее наблюдение, медицинский самоконтроль…
Но днем Алексей Федорович отвлекается от собственных органов, тем более что они вообще-то работают вполне удовлетворительно. Днем он вспоминает прежнюю, свою самую главную службу и набирает силу, как выпущенный в поле старый охотничий пес: кругом столько будоражащих запахов – то хомяк из норки выглянет, то заяц вдали пробежит, то ворона совсем рядом сядет… Сердце бьется сильнее, кровь по жилам бежит быстрее, шерсть дыбом поднимается, мышцы напрягаются, кажется – так бы и побежал, догнал, вцепился зубами… Да где там…
Перед глазами Семенова, спрятанными за дымчатым поцарапанным пластиком, проходят тысячи человек в день. Причем не менее сотни, по всем признакам, представляют оперативный интерес: это вражеские элементы, диссиденты, шпионы или обычные уголовные преступники.
Вот быстроглазые воры сошлись на миг, сбросили в урну пустой кошелек, раздербанили добычу, оглянулись нервно и разошлись по своим маршрутам… Вот похожий на бульдога малый щелкает только что купленным в подземном ларьке ножом – придирчиво рассматривает тусклый клинок, складывает и снова нажимает кнопку: щелк, щелк, щелк… А вот пожилой седоватый дядечка нагло, не скрываясь, несет под мышкой «Нью-Йорк таймс»! А молодой длиннолицый парень открыто покупает «Плейбой»… А вот менты-предатели: получили бабки с подозрительных кавказцев и отпустили без всякой проверки… А ведь завтра вас самих, вместе с бабами вашими да детьми эти же черные подорвут на каком-нибудь утреннике!
Да, в семидесятые годы Семенов бы всех отследил, задокументировал и передал «гласникам»: пусть доводят гадов до скамьи подсудимых. Вот это был бы улов!.. Словно евнух в турецкой бане, приглядывающий за обнаженными одалисками и мечтающий «а вот если бы я был не евнух», сидит Алексей Семенов на своем пятачке, наблюдает, фиксирует, делает выводы, с которыми потом не знает, как поступать. Ни отчеты не надо писать, ни рапорта, ни сводки наружного наблюдения составлять… Тем более, что все это безобразие, которое вокруг творится, вполне дозволено моралью и разрешено гуманным российским законом.