Назад в будущее. Разгадка секретного шифра Книги Бытия
Шрифт:
Но если в настоящее время жизни на Марсе и нет, то была ли она в эпохи с более мягким климатом? Этот вопрос волновал тех, кто занимался подготовкой и осуществлением полетов к Марсу. Многочисленные фотоснимки, сканирования и пробы показали, что на Марсе нет такой пышной жизни, как на Земле — леса, деревья, кустарники, травы, летающие по воздуху птицы и перемещающиеся по суше животные. А как насчет более примитивных форм жизни — лишайников, водорослей или бактерий?
Несмотря на то что Марс гораздо меньше Земли (его масса примерно в десять раз меньше, а диаметр составляет половину земного), его поверхность, в настоящее время представляющая собой сушу, по площади равна поверхности всех земных материков. Таким образом, предстоит исследовать такие же площади, как на Земле,
Поэтому неудивительно, что на фотографиях отдельных участков планеты, которые прислали пролетавшие мимо нее первые беспилотные марсианские зонды «Маринер-4», «Маринер-6» и «Маринер-7», (1965 — 69), Марс выглядит покрытой кратерами абсолютно пустынной планетой без каких-либо признаков прошлой геологической активности. Так случилось, что все эти снимки запечатлели испещренное кратерами нагорье в южном полушарии Марса. Этот образ пустынного и мертвого шара, на котором не заметно никаких признаков жизни, полностью изменился, когда в 1971 году космический аппарат «Маринер-9» вышел на орбиту вокруг Марса и исследовал почти всю его поверхность. Выяснилось, что Марс — это живая планета, имеющая историю геологической активности и вулканической деятельности, с равнинами и горами, с каньонами, в которых американский Гран-Каньон утонет без следа, и следами потоков воды. Это не только живая планета, но и планета, на которой могла быть жизнь.
Поиски жизни на Марсе стали главной задачей программы «Викинг». Летом 1975 года с мыса Канаверал были запущены аппараты «Викинг-1» и «Викинг-2», которые достигли места назначения в июле и августе 1976 года. Каждый из них состоял из орбитального модуля, остававшегося на орбите Марса для длительных наблюдений, и спускаемого аппарата, который опускался на поверхность планеты. Несмотря на то, что места посадки — в целях обеспечения безопасности — были выбраны в северном полушарии планеты недалеко друг от друга, географическая широта этих точек определялась «биологическими критериями», то есть возможностью обнаружения жизни. Орбитальные модули передали богатую информацию о планете, которая продолжает изучаться и анализироваться, причем в процессе анализа постоянно выявляются новые детали. Спускаемые аппараты прислали захватывающие снимки марсианского ландшафта, сделанные с близкого расстояния, а также выполнили серию экспериментов по поиску жизни на Марсе.
Помимо приборов для анализа атмосферы и фотокамер для съемки окрестностей точек приземления на каждом из спускаемых аппаратов был установлен газовый хроматограф/масс-спектрометр, предназначенный для исследования поверхности на наличие органических веществ, а также три устройства для выявления метаболической активности любого организма в почве. Образец почвы соскребался механической «рукой», помещался в небольшую печь, нагревался, а затем анализировался. В пробах не было обнаружено никаких живых организмов — только двуокись углерода и небольшое количество паров воды. Не обнаружилось даже органических молекул, которые приносят с собой метеориты. Ученые предположили, что даже если такие молекулы в прошлом и попали на Марс, то высокий уровень ультрафиолетового излучения на поверхности планеты (из-за очень тонкой защитной атмосферы) должен был полностью разрушить их.
В процессе длительных экспериментов на Марсе имели место драматические и волнующие события. Способность специалистов NASA управлять с Земли работами на поверхности Марса напоминает волшебную сказку; им удалось выполнить запланированную программу и искусно преодолеть возникшие трудности. Так, например, неисправность механических рук удалось устранить при помощи команд с Земли. Были успешно преодолены и другие сбои. Когда эксперименты по газообмену выявили выброс кислорода, все замерли в напряженном ожидании; приборы «Викинга-2» должны были подтвердить или опровергнуть данные «Викинга-1», и это оставляло открытым вопрос, являлись ли изменения в пробах почвы органическими или химическими — то есть биологическими или относились к неживой природе. «Викинг-2» подтвердил результаты экспериментов своего предшественника: при смешивании газов или при помещении марсианской почвы в «питательный раствор» наблюдались заметные изменения уровня двуокиси углерода, однако причина этих изменений (биологическая или химическая) так и осталась невыясненной.
Те, кто жаждал найти жизнь на Марсе, а значит, и подтверждение теорий о том, что жизнь на Земле возникла спонтанно из «первичного бульона», с сожалением признали, что никаких свидетельств существования жизни на Марсе не обнаружено. Общую точку зрения выразил Норман Горовиц из Калифорнийского политехнического института, заявив («Scientific Атегісап», ноябрь 1977 года), что «по крайней мере, те зоны на Марсе, которые исследованы двумя космическими аппаратами, необитаемы. Возможно, данный вывод относится и ко всей планете, но это сложная проблема, которая пока не может быть разрешена».
В последующие годы в лабораторных экспериментах, во время которых ученые с максимальной точностью воспроизводили состав марсианской почвы и условия окружающей среды, наблюдавшиеся реакции указывали на наличие биологических процессов. Особый интерес вызвали эксперименты, выполненные в 1980 году в Лаборатории космической биологии Московского университета. Когда земные формы жизни помещались в смоделированные марсианские условия, птицы и теплокровные животные погибали через несколько минут, лягушки жили несколько часов, насекомым удавалось выживать несколько недель, а грибки, лишайники, водоросли и мхи быстро приспосабливались к новым условиям; овес, рожь и бобы давали ростки, но не могли размножаться.
Таким образом, жизнь могла существовать на Марсе. Но была ли она там? Неужели за 4,6 миллиона лет, которые имелись в распоряжении эволюции на Марсе, здесь не возникло не только высших форм жизни, но и даже микроорганизмов? Или были правы шумеры, утверждавшие, что жизнь на Земле развилась вскоре после ее формирования только благодаря «семенам жизни», занесенным на нее Нибиру?
Пока марсианская почва продолжает хранить тайну своей реакции на эксперименты (имеет ли эта реакция биологическую или химическую природу), скалы Марса задали нам более сложные головоломки.
Можно начать с того, что загадка марсианских камней имеет корни не на Марсе, а на Земле. Среди тысяч найденных на Земле метеоритов восемь штук — их нашли в Индии, Египте и Франции в период с1815по18б5 год и назвали группой SNC, по первым буквам названий мест, где они были обнаружены — отличались от всех остальных. Их возраст составлял не 4,5 миллиарда, а всего 1,3 миллиарда лет. В 1979 году в Антарктиде были найдены еще несколько метеоритов этой группы, но к тому времени газовый состав атмосферы Марса был уже известен. Сравнительный анализ показал, что метеориты SNC содержат следы изотопов азота-14, аргона-40 и аргона-36, неона-20, криптона-84 и ксенона-13 — практически идентичные содержанию этих редких газов в атмосфере Марса.
Как эти метеориты или камни попали на Землю? Почему им только 1,3 миллиарда лет? Может быть, какая-то катастрофа на Марсе заставила их преодолеть силу притяжения родной планеты и долететь до Земли?
Камни, обнаруженные в Антарктиде, оказались еще более загадочными. Фотография одного из них, предоставленная NASA и опубликованная в «The New York Times» 1 сентября 1987 года, продемонстрировала, что размерами они вовсе не «с футбольное поле», а скорее напоминают обломки здания (рис. 76), состоящие из четырех похожих на кирпичи искусственно обработанных и скрепленных вместе камней — нечто подобное можно найти в доинкских развалинах в Священной Долине в Перу (рис. 77), а не на Марсе. Тем не менее все анализы камня (его больше не считали метеоритом) указывали на его марсианское происхождение.