Назад в будущее
Шрифт:
— Почему не одеваешь? — удивился Артём.
— Управляется нейросетью. У тебя она есть? Вот и у меня нет. Тем более наверняка придётся ломать управляющий блок, чтобы снять привязку с прошлого хозяина. У всех охранников оружие и бронекостюмы с привязкой, чтобы рабы во время бунта воспользоваться не могли, это правило которое работорговцы стараются соблюдать, они у них кровью пишутся. Так же и с оружием. Не смотри что в кобурах, воспользоваться не сможешь. Только хозяин. Вот с виброножом охранник допустил ошибку, зря взял. Как себя чувствуешь? Идти сможешь, нам уходить надо?
— Да.
Я помог Артёму подняться, коридор уже был очищен, все остальные разбежались, других охранников тоже не было, так что, подставив напарнику плечо, и мы достаточно
— А остальные? — кивнул Артём на два с половиной десятка землян, что остались лежать на покрытии пола коридора.
— У тебя есть возможность им помочь?
— Не думаю.
— Ну и молчи, самому тошно. Если флот возьмёт станцию, то освободит их… Стой тут.
До пересечения коридора мы не дошли, встали у едва заметной крышки люка в техническую шахту. Охранник кончено не техник, пустые ножны виброножа, фактически единственного оружия, которым я могу пользоваться, только вернуть его не получилось, подошли вместо спецключа. Я снял три защёлки и, снимая четвёртую, пробормотал:
— А что, можно.
Открыв шахту, я велел Артёму залезать в нее, а сам побежал к куче парней и девчат. Там ухватив два ближайших тела за руки, волоком тащил их к шахте и передавал Артёму. Тут была длинная горизонтальная шахта, причём достаточного размера, должно хватить места людей спрятать. Вернувшись во второй раз, приметив крупного мужчину, я прижал к его шее аптечку, будет помогать, да и остальных обошёл, после чего стал перетаскивать остальных. Коридор был пуст, но один раз пришлось упасть на пол, над нами прошуршала средняя грузовая платформа с парой пиратов на борту, но они на нас не обратили внимания, видимо эвакуировались. Я лишь пожалел что потратил препараты из аптечки на того первого здоровяка, остальным могло не хватить. Тот ещё не отошёл от действия нейротика, и когда платформа пролетала, не отреагировал на мой крик всем лечь, платформа снесла ему полголовы, забрызгав содержимых лежавших рядом несостоявшихся рабов. Я лишь сплюнул и продолжил работу.
Под конец, последние из оставшихся в коридоре, уже ковыляли до шахты сами. Там я закрыл крышку, и мы остались в темноте шахты. Кстати, достав из разгрузки фонарик, включил его, осветив забитую обнажёнными людьми шахту.
— Хорошо охранники тут упакованы. Даже фонарики с полным зарядом.
Тут, те кто знал русский, а их было где-то треть от общего количества, сразу стали задавать вопросы, сообразив что мы что-то знаем, но на них зашипел Артём, призывая к молчанию, сообщая что мы находимся в космосе, на космической станции работорговцев. Ох, лучше бы он промолчал. Нас не нашли, только потому что коридор как был пуст, так им и оставался. Похоже, это был резервный слабо используемый транспортный коридор. Но я не хотел тут оставаться, датчики на перекрёстке работали и искин наверняка засёк, куда мы делись. Это коммуникации он практически не контролировал, а вот коридор это да. Когда пираты освободятся, то наверняка пошлют если не людей, то дроидов нас отловить.
— Внимание, слушаем меня! — громко сказал я, перекрывая гам, и когда стало заметно тише, продолжил. — Нас тут могут найти, поэтому наш шанс уйти по шахтам как можно дальше. Я иду первым, остальные за мной. В некоторых местах будем передвигаться на карачках, или вообще ползти придётся фактически в темноте, следуя за отсветом моего фонарика в темноте. Назначьте замыкающего. Артём старший, командуй.
Люди прижимались к кабелям, чтобы я мог протиснуться дальше по шахте. Выбравшись на свободное место, я пополз дальше. За мной пыхтя, двигались две девушки, за ними остальные. Добравшись до вертикальной шахты, я велел девушкам ждать, они оказались голландками и не понимали меня, к счастью среди освобождённых оказались полиглоты и перевели им. Спустившись на шестьдесят метров, я стал светить вверх, чтобы людям было удобно спускаться. Ага, как же. Если семь девушек, что насчитывалось среди спасённых, в темноте не стеснялись того что обнажены, то когда я стал подсвечивать им снизу, сразу как-то застеснялись, пропуская вперёд парней.
Ждать я не стал и пополз дальше прокладывать дорогу, так что пришлось Артёму в полной темноте помогать женщинам спускаться. В общем, когда мы все собрались у следующей вертикальной шахты, первый же вопрос Артёма был:
— Может, обойдём?
Ему явно не понравилось в темноте уговаривать и помогать девицам. Хотя я не понимаю, чего он терялся, темнота, и поцелуй можно соврать, и облапать. Попробуй докажи что это ты. Шучу, конечно, однако в чём-то напарник прав. С таким довеском мы далеко не уйдём. А до лётной палубы, где стоят маломерные суда, ещё два километра ползти по этим коммуникациям. Тут или от довеска избавляться, но сутки ползти не хотелось, или что-то другое придумывать. В общем, когда мы обрались у этой второй вертикальной шахты, я скомандовал:
— Привал, отдохнём минут десять. Чтобы не замёрзнуть предлагаю прижиматься друг к другу, чтобы сохранить тепло.
В шахтах действительно было заметно прохладно, да что прохладно, холодно. Учитывая сквозняк, почти на всех станциях, многие технические шахты используются как воздуховоды, задубеть тут можно как нечего делать. Когда мы передвигаемся, ещё ничего, а вот в такие остановки можно даже простыть. Мы же полностью обнажены были. Да и металл вокруг холодил, многие грели руками ноги, особенно подошвы. Пара человек успели сбить подошвы до крови о металл. Неженки попались. Как бы не захромали, это плохо.
Ко мне перебрался Артём, и шёпотом спросил:
— Что сейчас происходит, как думаешь?
— Сам понять не могу. Сначала судя по вибрации стреляла артиллерия станции, потом перестала и с того момента тишина. Даже предупреждение искина затихло… Знаешь, всё это похоже на вирусную атаку искинов, хм только вот провести её можно изнутри станции. Дважды был перепад давления, а такое может быть при принудительной стыковке кораблей.
— Я ничего не чувствовал.
— Станция большая, это сложно уловить, но можно. Только штурма внутренних помещений я не ощущаю, а ощутил бы при подрывах штурмовыми группами переборок, чтобы углубиться внутрь станции. Это всё должно быть, множество мелких деталей показывающих, что идёт захват, только ничего подобного нет, это и беспокоит… Думаю, нужно на разведку идти. Одному, чтобы остальных не подставить.
— Если ты пойдёшь, то что с нами будет? — резонно возразил напарник. — Никто эту станцию не знает,
— Это так, но и отправить я никого не смогу, заблудиться в момент. Один пойду. Держите фонарь и давайте по-тихому за мной.
— А если разминёмся?
— Это вряд ли, от вас столько шума, что найти вас будет не трудно.
Оставив группу, она медленно двинула за мной, а я, увеличив скорость почти в три раза, быстро перемещался по шахтам, пока не выбрался в вентиляционный колодец. Попытка добраться до административного сектора не удалась, были опущены перегородки. Оказалось модуль, где мы находились, был блокирован со всех сторон, штатная процедура на случай возможной разгерметизации. Вернувшись к группе, та свернула не туда, и удалялся, а так догнав, сообщил, что нашёл неплохое место, чтобы пересидеть некоторое время, после чего повёл их за собой. Это действительно было отличное место.
Когда мы перебрались в вентиляционную шахту и добрались до нужной решётки, что под потолком выходила в небольшое помещение, заставленное не пустыми стеллажами, то замерли, вслушиваясь в тишину вокруг. Я аккуратно снял решётку, сигнализацию замкнул, чтобы та не подала сигнал, после чего повиснув на руках, мягко спрыгнул на пол. Дверь тут была обычная, без возможности герметизации. Вот через щель снизу и проникал в помещение свет, позволяя рассмотреть хоть что-то, однако когда я появился в помещении, то сработал датчик движения и зажегся свет. Меня это не обеспокоило, сигнализации на этом действии нет, разве что искин отметит нештатное срабатывание датчика, и всё, такое бывает, тревогу не вызывает.