Назад в Лабиринт
Шрифт:
Хаг Рука издал дикий вопль. Его тело обмякло, Эпло почувствовал, как поток горячей крови хлынул ему на руки.
— Проклятье! — Эпло столкнул с себя убийцу, перевернул его на спину.
Нож Эпло торчал из живота Хага.
— Проклятье, я не хотел этого! Какого дьявола ты…
Бормоча ругательства, Эпло присел над ним. Нож рассек крупную артерию. Кровь толчками вытекала из раны. Хаг был еще жив, но при смерти.
— Хаг, — спокойно проговорил Эпло. — Ты меня слышишь? Я этого не хотел.
Глаза Хага приоткрылись. Казалось, он почти улыбался. Он попытался что-то сказать, но кровь заклокотала у него в горле.
Челюсть отвисла, глаза остекленели. Голова откинулась в сторону.
Пес подбежал рысцой и тронул убитого лапой. “Игра окончена. Было очень весело. А сейчас вставай, поиграем еще”.
— Оставь его в покое, приятель, — сказал Эпло, оттолкнув собаку.
Собака, не понимая, но смутно чувствуя, что в этом каким-то образом есть ее вина, плюхнулась на живот. Уткнув нос между передними лапами, она смотрела то на хозяина, то на человека, лежащего сейчас совершенно неподвижно. Собака надеялась, что кто-нибудь объяснит ей, что же все-таки происходит.
— И надо же было, чтобы именно ты, — сказал Эпло, обращаясь к трупу. — Будь все проклято! — Он ударил сжатым кулаком себя по ноге. — Будь все проклято! Бейн! Почему Бейн? И почему — это? Какой злой рок вложил в твои руки это оружие?
Сартанский кинжал лежал на залитой кровью палубе рядом с телом. Оружие, бывшее только что боевым топором, теперь вновь имело вид простого, грубо сделанного кинжала. Эпло не дотронулся до него. Он не хотел до него дотрагиваться. Сартанские руны, выгравированные на лезвии, были ему отвратительны, они напоминали о тех гнусных сартанских рунах, что он видел на Абаррахе.
Эпло оставил кинжал на прежнем месте.
Досадуя на Хага, на себя, на козни судьбы или как там еще можно это назвать, Эпло встал и вперил мрачный взгляд в иллюминатор корабля.
Солнце щедро одаряло Древлин своими ослепительными лучами.
Струи радужного фонтана, искрясь, плясали в воздухе. Все больше и больше гномов выходило на поверхность, недоуменно оглядываясь вокруг и щурясь.
— Дьявольщина, что же мне теперь делать с телом? — спросил себя Эпло. — Здесь, на Древлине, я его оставить не могу. Как бы я объяснял, что произошло? А если просто выбросить его за борт, люди заподозрят гномов в убийстве. И все полетит к черту. Снова война…
— Я отвезу его кенкари, — решил он. — Они сами решат, что с ним делать. Несчастный малый…
Неистовый, леденящий душу вопль ярости и муки раздался прямо у него за спиной, заставив замереть от ужаса сердце Эпло. На мгновение он потерял способность двигаться, его нервы и мозг были парализованы страхом.
Вопль повторился. Заледеневшая кровь Эпло прокатилась по телу холодными волнами. Он медленно обернулся.
Хаг Рука, сидя, смотрел вниз, на рукоятку ножа, торчащую из его живота. С гримасой страдания на лице наемный убийца взялся за рукоятку, дернул и вытащил нож. Со страшными проклятьями он отбросил от себя окровавленный клинок. Потом в отчаянии уронил голову на руки.
Всего лишь мгновение понадобилось Эпло, чтобы оправиться от шока, понять, что произошло.
— Альфред, — произнес он одно только слово.
Хаг Рука поднял на него глаза. Его лицо было изможденным, ввалившиеся черные глаза воспаленно блестели.
— Я же умер, так?
Эпло молча кивнул.
Пальцы Хага сжались в кулаки так, что ногти впились в кожу.
— Я… не смог уйти. Я в ловушке. Ни там, ни здесь. Неужели так будет всегда? Скажи мне! Всегда? Он вскочил на ноги. Ярость душила его.
— Почему я должен знать смертные муки, но не знать облегчения, которое дает смерть? Помоги мне! Ты должен мне помочь!
— Я помогу тебе, — тихо сказал Эпло. — Я смогу помочь.
Хаг замер, с сомнением глядя на Эпло. Его рука потянулась к груди и рванула залитую кровью рубашку.
— Ты можешь что-нибудь сделать вот с этим! Сможешь избавить меня от него?
Увидев магический знак, Эпло покачал головой.
— Сартанская руна. Нет, не смогу. Но я помогу тебе найти того, кто сможет. Альфред начертал ее. И он единственный, кто может освободить тебя. Я могу доставить тебя к нему, если у тебя хватит смелости. Он заперт в…
— Если хватит смелости! — Хаг расхохотался. — Смелость! Зачем она мне — смелость? Я же не могу умереть! — Он закатил глаза. — Я не боюсь смерти! Меня страшит жизнь! Все наоборот, да? Все наоборот.
Он все смеялся и смеялся. В его смехе слышались высокие пронзительные нотки истерики, нервного срыва. Неудивительно после всего того, что перенес этот человек, но не следует позволять ему поддаваться соблазну помешательства.
Эпло сжал руками запястья Хага. Наемный убийца, не очень понимая, что он делает, начал отчаянно вырываться.
Эпло не выпускал его. Синий свет заструился по рукам Эпло, распространяя свое благотворное целительное мерцание на Хага. Свет обвивался вокруг него, обволакивая все его тело.
Рука глубоко вдохнул, с благоговейным страхом глядя на свет. Потом его глаза закрылись. Две слезы выкатились у него из-под век и сбежали вниз по щекам. Его напряжение спадало. Эпло, сжимая запястья, втягивал его в круг своей жизненной силы. Он отдавал ему свою энергию, брал на себя его страдания.
Их мысли перетекали от одного к другому, воспоминания переплетались и смешивались. Эпло передернулся от боли и вскрикнул в агонии. И теперь уже Хаг Рука, хотевший его убить, поддерживал его. Они стояли, обнявшись, единые духом, мыслями и телом. Постепенно синее свечение угасло. Душа каждого из них вернулась в свое телесное пристанище. Хаг Рука успокоился. Боль Эпло прошла.
Рука поднял голову. На его бледном лице блестели капли пота. Но темные глаза были спокойны.
— Невероятно, — сказал он.
Эпло судорожно вздохнул и кивнул, не в силах говорить. Наемный убийца, пошатываясь, отошел и сел на низкую скамейку. Из-под нее торчал собачий хвост, видимо, воскрешение из мертвых было слишком сильным потрясением для собаки.
Эпло позвал пса.
— Успокойся, приятель, уже все в порядке. Можешь выходить. — Хвост вильнул и исчез под скамейкой. Эпло усмехнулся, покачал головой.