Назад в СССР: 1985 Книга 3
Шрифт:
Рванул к нему, буквально запрыгнул в салон. Вид у меня наверняка был безумный, одна только грязная морда чего стоила.
— Охренеть! — выдал Филатов, уставившись на меня диким взглядом. — Леха, ты чего, а?
— Поехали! — выдохнул я, швырнув чемодан на заднее сиденье.
— Куда?
— Все равно, — я торопливо оглянулся. — Только не резко! Веди спокойно.
Среди вышедших из гостиницы людей, я увидел знакомую фигуру Андрея. Тот стоял чуть в стороне, озирался. Что-то выискивал среди людей. Их было человек двадцать и то и дело из здания выходили новые люди. На нашу машину даже не
Неужели все? Получилось?
Отъехав и свернув на улицу Лазарева, я потерял из вида площадь и все происходящее перед гостиницей. Нам навстречу уже двигался пожарный «ЗиЛ-131» со включенным проблесковым маячком и что-то подсказывало мне, что двигался он прямиком к гостинице...
— Пожар, наверное, где-то... — проворчал Женька.
— Угу, — неопределенно пробурчал я.
Проехав еще два квартала, я указал Филатову на ближайший двор.
— Сворачивай туда.
Тот послушно крутанул руль вправо. Затем припарковался рядом с домом.
— Ну? — он посмотрел на меня осуждающим взглядом. — Теперь-то расскажешь, во что ты влез?
— Да. Только сначала... — я схватил портфель Андрея и вытащил содержимое.
— Что это такое? — поинтересовался Филатов.
— Так, э-э... — задумчиво пробормотал я, когда понял, что лежало у меня на коленях. — Вот черт!
Глава 14. Последствия
Я перебирал обнаруженные мной документы и понимал, что наломал дров. Все имеющиеся в портфеле Андрея документы касались приобретения двухкомнатной квартиры в городе Припять. По крайней мере, на первый взгляд показалось именно так.
Каждый следующий взятый в руки документ вызывал у меня щемящее чувство досады и злости одновременно — все не то. Давило тяжкое ощущение, что все проделанное мной было зря. Я жестоко ошибся, но как же так? Ведь моя чуйка еще никогда не подводила...
Почему-то вспомнив фотографию той рыжей девушки, я сопоставил уже известные мне факты и пришел к выводу, что Андрей никакой не диверсант. Он самый обыкновенный советский гражданин, прибывший сюда из Новоульяновска в поисках нового жилья. Неудивительно, ведь этот атомоград один из самых молодых и современных городов в Советском Союзе. Я подозревал не того — это просто еще одна молодая семья, планирующая перебраться в этот замечательный город.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Женька.
— Хрень собачья, — пробубнил я, затем тяжело вздохнул. — Кажется, я промахнулся.
— Чего? — переспросил тот. — Может быть, уже расскажешь, что все это значит? Что произошло в «Полесье»? Чей это портфель? И почему у тебя морда в грязи?
Я уже думал о том, как бы попроще все ему рассказать, но тут мне в руки попался отдельный конверт, внутри которого было что-то твердое и прямоугольное. Развернув его и заглянув внутрь, я замер от неожиданности. Там оказалась свежая «корочка», обшитая коричневой кожей. Нескольких секунд было достаточно, чтобы понять — это специальный пропуск на Чернобыльскую АЭС, подписанный лично Виктором Брюхановым — начальником предприятия. Документ разрешал проход на территорию станции с двадцать пятого апреля тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, на имя Нагорного Андрея Григорьевича.
— Какого черта... — пробормотал я, с трудом понимая суть.
Получалось, что его фамилия Нагорный, а отчество Григорьевич? Очень любопытно. Выходит, что мой старый знакомый Гриша — его отец?
Если так, то это многое объясняло. По крайней мере, их встречи в городе точно. Вот ведь неожиданность. И отец в Припяти, и сын. Может, тут тоже какая-то закономерность?
Но что означает этот пропуск на станцию? Очевидно, что сделан буквально на днях, видно, что документ подлинный, не какая-то кривая подделка. Неужели этот Андрей Нагорный действительно ищет жилье потому, что он реально прибыл из Новоульяновска и устраивается работать на атомную станцию?
В это верилось с трудом, хотя ничего подозрительного здесь не было. Множество молодых семей со всей страны старались переселиться туда, где было много хорошо оплачиваемой работы. Город был рассчитан на семьдесят тысяч человек и это далеко не предел.
Но почему меня не покидает чувство, что здесь что-то не сходится?
Кем этот человек собрался работать на станции? Инженером? Начальником? Нет, последнее точно под большим сомнением, слишком молод, чтобы занимать такую ответственную должность. К сожалению, правды мне сейчас не узнать.
Что же получается, он столько времени живет в гостинице, потому что своего жилья в городе пока нет? Но проживание в гостиницах в советское время совсем не то, что в будущем. Простому человеку это удавалось далеко не всегда. Другое дело — граждане отправленные в командировку. Выходит, у Нагорного командировка? Но тогда кто его сюда направил? Очень подозрительно. И вход на АЭС ему почему-то разрешен только с двадцать пятого апреля...
Теперь его пропуск у меня и ему на территорию не попасть. Удивительно, но я отчего-то не чувствовал угрызений совести, да и виноватым себя не считал. К сожалению, воспользоваться трофейным пропуском тоже не смогу. Зачем он ефрейтору срочной службы, который еще на полтора года будет привязан к гарнизону?
Филатов нетерпеливо ткнул меня локтем в бок. Посмотрел на меня настолько выразительно, что я сдался.
— Короче, Жень. Рассказываю тебе все как есть, ничего не утаивая...
Я быстро придумал весьма правдоподобную версию, будто на прежнем месте военной службы, случайно наткнулся на секретный отчет из КГБ. Мол, наш комитет государственной безопасности подозревает, будто в ближайшее время на атомной станции имени Ленина планируется что-то нехорошее... Рассказал ему про задержание тех диверсантов в «Овруче». Дополнительно упомянул про свои догадки по поводу того, что раз не удалось устроить аварию на ЗГРЛС, то неизвестный враг переключился на другой объект.
— Стоп, стоп... Леха, а зачем это делать?
— Радиолокационная станция, которая рядом с Чернобылем, на самом деле секретный военный объект. Он защищает страну от межконтинентальных ракет. И иностранные спецслужбы хотят его вывести из строя. Если станция не будет генерировать электроэнергию, то и объект не будет работать.
— Ого! Серьезно? — Женька округлил глаза от удивления. — И кто же этого хочет?
— Американцы, — смело заявил я, глядя ему прямо в глаза. — Доказательства я лично видел. Так что поверь, я знаю, о чем говорю.