Назад в СССР: Демон бокса 3
Шрифт:
Но недооценил дочь.
— Мама не хочет ехать ко мне?!
Хлюпающий нос, глаза, полные солёной влаги.
— Ну что ты! Я вчера ночью разговаривал с мамой, пока ты спала. Она не едет, потому что твоя бабушка болеет и лежит в больнице, её надо навещать, а дедушка вечно занят. Вот выздоровеет…
— Если и тогда не приедет… моей мамой будет тётя Оля!
— Поздравляю с первенцем, Ольга Львовна. Не мучилась беременностью и схватками, а уже с ребёнком. И не скажешь, что приёмный, родная кровь.
— Дошутишься, Валера, что мы с Машкой ночью проберёмся к тебе в номер и искусаем. Да, Мария Валерьевна?
—
Я искоса поглядывал на Ольгу. Та ведь понимала, что мужик с прицепом. Искренне ли любит Машку? Причин сомневаться нет. И выбора тоже, дочь сама предпочла её. А какие у неё варианты в стране, где никого из родных и знакомых, даже не все вокруг — белые?
Обеих не взял на день рождения Вэнса и поступил правильно, потому что свадьба характеризуется словом «шоу», а юбилей шестидесятилетнего — словом «банкет».
Джей больше всего поразило, что я, общаясь с гостями, ни разу не перепутал никого из многочисленных мне представленных — губернаторов, сенаторов, конгрессменов, прокуроров и прочих «конкретных в натуре пацанов» из Демократической партии, а также их супружниц. Женщин-политиков было совсем немного, та же Хилари Клинтон фигурировала как половинка губернатора, а не самостоятельный деятель.
— Ты что, учил их фамилии и физиономии по газетам?
— Обижаешь, драгоценная. У меня хорошая память. Три четверти вашего демократического зверинца вижу впервые и никогда не слышал их имён. Лучше расскажи об остальных, к кому меня не подводили.
— Значит, они того не стоят.
— Джей, а вон тот улыбчивый чернявый…
Она повернула голову в указанном мной направлении и удивилась. За ресторанным столиком посреди огороженной площадки на крыше нашего отеля сидел симпатичный мужик, наружность — как с юга Европы. Он был примечателен тем, что к нему постоянно подходили, похоже, свидетельствовали своё почтение. Больше внимания получил, наверно, только сам юбиляр.
— Неужели вас не познакомили с Дукакисом… А может, и с умыслом. Он из Бостона, губернатор штата Массачусетс. Православный грек.
— Это — непростительное фу, быть православным в США. Но в чём умысел?
— Вэнс внешне в прекрасных с ним отношениях, но Дукакис намерен баллотироваться в президенты и в вице собрался пригласить Бентсена, тот не против. А Вэнс сам желает пройти в Белый дом — в качестве первой скрипки или вторым номером.
— Бездетный голубой?
— Но семья — гетеро и крепкая. А слухи о его секс-ориентации сработают на пользу, убеждая избирателей, что мы толерантны к секс-меньшинствам. Впрочем… я сама тебя отведу.
Я обманул Джей. Дукакис — главный в партии, кто яростно критикует «Стратегическую оборонную инициативу», программу Звёздных войн, считая её слишком дорогостоящим блефом. Естественно, я о нём узнал всё, что мог. Надо же о ком-то строчить доносы в КГБ.
Джей произнесла перед ним короткий спич, то ли аннотацию ко мне как к книге, то ли инструкцию по эксплуатации. Губернатор, пародируя дальнего предка/соотечественника, воскликнул:
— Эврика! — потом снизошёл до разъяснений. — Республиканцы недостаточно разыгрывают карту сотрудничества с русскими. У нас есть общий враг — террористы. Стоит объединить усилия, но поскольку это невозможно вот так сразу, после десятилетий недоверия, составить для начала дорожную карту. Достигнем взаимопонимания по Афганистану. И вы, сэр, замечательно сыграете в нашем оркестре, уничтоживший целую банду террористов.
Сидевшие за столиком и кучкующиеся рядом с готовностью кивнули. Я не был приглашён опуститься на стул и возвышался над мелким греком.
— При всём уважении, ваш план страдает изъянами. Правительство США финансирует таджиков, сражающихся с Советами в Афганистане. Террористы, угнавшие лайнер, как раз из этих таджиков. То есть теракт совершён на деньги американских налогоплательщиков.
— Чепуха! Деньги им дала республиканская администрация. Ещё одно очко к ним в минус.
— Но афганские моджахеды — герои в глазах избирателей США. А я получил Золотую Звезду Героя Советского Союза за уничтожение этих моджахедов в самолёте, а потом во время командировки убивал их в районе Панджшерского ущелья к северу от Кабула. Если американские СМИ этот факт раскопают, а он не составляет секрета, поднимется скандал, кого вы пригласили в качестве лица избирательной компании. Два очка вам в минус. При всём уважении.
Когда откланялись, Джей похвалила:
— Здорово ты его отбрил. Но так получается, что и Вэнс во время какой-то очередной кампании не может на тебя рассчитывать.
— Через два с половиной года Советы уберут последние войска из Афганистана, поддержка повстанцев, как и наша борьба с ними, потеряет актуальность.
Женщина свернула, не провожая меня к столику, и опёрлась на перила, окружавшие площадку на крыше. Вид на Балтимор был живописный, на юго-востоке серебрился залив. Я пристроился рядом.
— Ты знаешь это так же наверняка, как про катастрофу «Челленджера»?
— Ни о чём нельзя говорить со стопроцентной уверенностью, пока это не произойдёт. Шанс на попадание у меня высокий. Но, к сожалению, озаряет меня далеко не всегда. Перед посадкой на тот злополучный самолёт ничего не ёкнуло на сердце. Иначе опоздал бы на рейс.
— И мы бы разбились…
— Значит, хорошо, что предвидение не сработало. Но всё обошлось и всё закончилось.
— Для меня — нет… — такая горечь прозвучала в этих словах, что я невольно напрягся. Джей как будто лишилась внутреннего стержня, согнулась. Ещё миг — перевесится через перила и рухнет на веранду, где позавчера лихо отметили свадьбу её дочери. — Урод, которому ты свернул башку, наградил меня ВИЧ. Я больше ни с кем, только он. Я умираю, Валери, хоть внешне пока незаметно.
— Кто ещё знает?
Отчего мой голос осип? Я симпатизирую этой смуглой женщине, но не более, она мне не родня, не любовница… Отчего южное солнце перестало светить столь ярко?
— Только муж. И я сказала, откуда это.
— Вот дерьмо… Счёл меня последним вруном, когда я хвастался, что сломал угонщику шею, пока он ещё не достал болт…
— Наоборот. Уважает, что ты хранишь мою тайну. Ни Патриция, ни Рут не в курсе. Пат уже большая, погрустит и переживёт. Но младшая вырастет без матери. Я борюсь за каждый день. Иммунодефицит прогрессирует. Скоро не смогу вылечиться от банальной простуды. Да и остальные симптомы… Если бы не Рут, вот прямо сейчас — головой вниз… Валери! Ты знаешь будущее? Лекарство от ВИЧ изобретут?