Назад в СССР: Лесник Книга 2
Шрифт:
По итогу вынесла свой вердикт.
— Ничего серьезного. Ссадину на затылке я обработаю, наложу повязку, чтоб зараза никакая не попала в рану. Голова болит? Головокружение? Плохое самочувствие?
Старик кивнул.
— Тебе бы тоже постельный режим. Хотя бы пару дней. Возраст ведь, за шестьдесят-то уже давно перевалило?!
— Ай, некогда разлеживаться, Степановна, — отмахнулся егерь. — Тут под носом такие дела творятся, а я что, лежать должен и в потолок глядеть. Ну что за глупости?
— Глупости за здоровьем своим не следить.
— Так, ладно, — заявил я. — У меня тут нога в капкан попала, осмотрите?
Через пару минут та быстро обработала и наложила плотную повязку.
— Вот спасибо, — поблагодарил я. — Ну, вы тут без меня разберетесь, а я пойду на свежем воздухе погуляю. Может, чего дельного придумаю.
— Погоди! — Степановна засуетилась. Честно говоря, я даже имени ее не знал, егерь с Монголом только отчество ее и упомянули, а самому спрашивать было неудобно. — Женя, пока я тут нашими ранеными занимаюсь, можешь зайти на телеграф и отправить кое-что?
— Конечно. Только я у вас тут первый раз, еще не освоился. Где его искать-то?
— Не беда. Вот смотри, как выйдешь на улицу, сразу направо иди, через семь домов будет наш телеграф. На провода ориентируйся, не заблудишься, — женщина протянула мне сложенный пополам лист бумаги.
— Это что-то срочное?
— Не совсем. Это список медикаментов, которые мне уже полгода доставить не могут, а очень нужно. За зиму столько йода и горчичников перевела, ужас. Градусников нет, пенициллина и стрептомицина тоже…
— Все, все, я понял… — протянув руку, забрал у нее листок. Затем подхватил ружье и вещмешок и поторопился выйти наружу. За спиной услышал недовольное сопение Матвея Ивановича. Ну, а что поделать, хочешь или не хочешь, а лечиться все равно надо. От старика сейчас и вправду толку было немного.
Покинув медпункт, я последовал указанию Степановны и быстро отыскал здание телеграфа — провода и в самом деле оказались прекрасным ориентиром.
Войдя внутрь, удивился тому, какая внутри тишина. Пахло молью и нафталином.
— Эй, живые есть? — негромко крикнул я, заглянув в тамбур.
— Кого там черт принес? — отозвался из глубины коридора ворчливый старческий голос.
— Свои! — торопливо пояснил я. — По заданию от Степановны, что таблетками и бинтами заведует. Телеграммку отравим?
Из-за угла появился лысый дедок, лет шестидесяти с копейками. Да что они тут все что ли такие старые? Складывалось ощущение, что детей тут и вовсе не было, а молодые люди закончились на сбежавшем Митьке.
— Опять? — удивился он, разворачивая лист. — На прошлой же неделе отправляли. Не было ответа. Ну, ладно, мне не сложно. А ты кто такой-то? Я тебя тут в первый раз вижу!
— Я Громов, егерь из Соболевки. Сосед, можно сказать. С Матвеем Ивановичем… Тьфу, в общем, по делам тут.
— А-а… — недоверчиво протянул старик. — Я Макар Яковлевич. Синицын моя фамилия. Ну чего встал-то, давай сюда свою писульку.
— Не моя это, — хмыкнул я, но лист протянул. —
Телеграфист что-то хмыкнул, пошел стучать свое послание. К счастью, заняло это минут десять, не больше.
— Набрал. Так, все. Отправляю…
С полминуты было тихо, потом раздался удивленный возглас.
— Что такое? — лениво поинтересовался я.
— Связи нет. Вот была около получаса назад, а сейчас нет, — растерянно пробормотал Макар Яковлевич, осматривая аппаратуру.
— И часто у вас такое бывает?
— Последний раз года три назад был. Но тогда сосна упала и провода перебила… Но я точно знаю, что сейчас линия проходит там, где деревьев нет.
Я сразу же насторожился. Сложил два плюс два.
Подозрительная мысль закралась мне в голову. Уж не диверсия ли это?
Глава 9
Гостья
С этой мыслью я вновь вернулся в медпункт и рассказал о случившемся Матвею Ивановичу.
Тот терпеливо выслушал, затем нахмурился и почесал бороду.
— Ишь как складно получается-то!
— Ты о чем?
— Ну, сам посуди… Разоблачив Митьку, а затем упустив его, мы сами спровоцировали парня на крайние меры. Очевидно же, что он добрался до браконьеров и все рассказал Снегиреву. Осторожности ради, тот живо сообразил, что всего одной телеграммы хватит для того, чтобы развалить им все планы, что бы они там ни задумали. Вот и решили действовать на опережение, перерезав провода телеграфа. Получается, теперь поселок отрезан от внешнего мира, вокруг леса и болота, до ближайшего города километров семьдесят. Хм… Помнишь, ты спрашивал, откуда у меня медали?
— Ну?
— Вот как раз за это. Я ведь диверсантом был, хотя и не горжусь этим. Наша группа из пяти человек устраивала немцам всякие пакости — то мост подорвем и поезд под откос пустим, то склад с провизией или боеприпасами подожжем. Много чего было.
Честно говоря, было у меня стойкое предположение, что Иваныч не простой солдат советской армии, но тогда я не стал зацикливаться на этом моменте и все как-то само собой забылось.
— Что делать-то теперь?
— Ну, выбор невелик. Идем к председателю! — выдержав паузу, решительно заявил он. — Другого выхода я просто не вижу. Так хотя бы местные жители поймут, что происходит в поселке. Может, будут добровольцы, организуем патрулирование. Возможно, восстановим провода и возобновим связь.
— Здесь же только старики остались, — возразил я. — С кем патрулировать-то?
— Что-нибудь придумаем. Идем! — егерь потянулся к своей куртке, но тут вмешалась Степановна, дежурившая неподалеку.
— Не пущу! — заявила женщина. — Постельный режим!
Матвей Иванович что-то там пытался отнекиваться, но получалось у него плохо. И тогда, выждав паузу, вмешался я:
— Товарищ доктор! В сложившихся условиях, некогда думать о себе. Нужно решать нависшую над Прокофьевкой угрозу.