Назло богам, на радость маме
Шрифт:
Вот и вели будущие бойцы Рагнарека загробную жизнь в полном соответствии с собственным пониманием и канонами религии: рвали зубами полупрожаренные ляжки Сехремнира, [13] заливали огонь души жбанами пива, по вкусу похожего на мочу (ну не умели викинги делать другое, даже не представляли, что это возможно) и вполне приличного французского вина (а че, класная штука, доводилось захватывать у презренных галлов) и лапали валькирий за тугие задницы и налитые груди. Жратва, ханка и доступные бабы! Что еще надо истинному герою? Ах да, рыжья побольше! Так и оно имеется!
13
Сехремнир — всемирно (в
Асы от эйнхериев не отставали. Каков приход, таков и поп, как говорят в свите Распятого фраера. Или там наоборот говорят? Да по барабану! То есть, кулаком по щиту берсерка! В общем, небожители должны быть достойны своего войска. В смысле, жрать, пить и лапать. И цацками увешиваться соответственно статусу. Вон у Тора и Тюра цепи на шее в руку толщиной. Это по-пацански! Или Локи: даром, что жульё редкостное (а кто тут не жулье?), зато сколько рыжья понавешено! И брюлики местами вставлены. Один-Вотан, правда, подкачал со своим плащом и шляпой, ну да на то он и пахан, что ему закон не писан. Что хотит, то и воротит! Или что хочет, то и ворочет? А по щиту! Тут не скальды рулят, а братва!
Под потолком Чертогов возникла черная точка, в мгновение ока разрослась до пикирующего ворона, и через доли секунды Мунин уже устраивался на плече Предводителя, что-то возбужденно каркая в ухо хозяину.
— Ты че, в натуре?! — изумленно вскричал Один. — Без базара?!
— Век воли не видать! — солидно ответил ворон. — Чтоб мне лупетки [14] потушили!
Во второе ухо пахана ворвался голос немного отставшего от подельника Хугина.
— Да врубился уже! — отмахнулся от него Вотан. — Слышь, братва, большие разборки намечаются!
14
Лупетки — глаза
— Че за шухер? — Тор оторвал зубами половину свиной ноги и вопросительно уставился на отца.
— Перун со своей шоблой собрался Распятого на гоп-стоп взять, — сообщил тот. — Уже и стрелку забили.
— Перун — жиган авторитетный, — со знанием заявил Хеймдалль. — Только этого фраера на дурняк не прокатишь, жесткий хач [15] будет.
— За Перуна родич [16] подписался… — задумчиво произнес Один, поправляя шляпу.
— Да ну! — не поверил Тор. — Сам Тенгри?!
15
Хач — разборка. Большая и жестокая, с применением всего доступного оружия
16
Родич — большой авторитет. В данном случае — божественный.
— В натуре, — подтвердил Хугин.
— И что ты предлагаешь? — речь Бальдра сильно отличалась от базара родственников. Всё же самый светлый из асов и всё такое… — Не ввязываться же! Можно и огрести, — самый светлый, конечно, но ведь из асов!
— Фильтруй базар, малой! — осадил младшего отец. — Кто лоха потрошит, тому и бебехи. [17] Раз даже Батя в деле, нам соскакивать западло! — и уже всем. — Че, братва, мы в доле?
Асы и герои одобрительно загудели.
17
Бебехи — здесь: добыча
— Без бахара, — заорал Сигурд, активно шаря рукой под доспехами Брюнхильд. — И чувих прихватим! Пусть полетают, развеются!
— А ты что тумакаешь, [18] волчара? — Тюр бросил под стол недоеденную ногу.
Фенрир высунул голову и воинственно завыл.
— Опять ты его гайнул? [19] —
18
Тумакать — думать
19
Гайнуть — освободить
20
«Грабки мало» — по преданию Фернир, будучи в плохом настроении по поводу посаждения на цепь, отгрыз Тюру руку.
21
Макитра — голова
— Ты че, батя! — пробасил Тюр. — Пусть гамля [22] кайфанет чуток, на зелени поторчит… Скоро в деле с него понтов не будет, всё хайло пером истыкано!
Вотан махнул рукой:
— Хрен с ним! Если что не так, за базар ответишь! Пошли, в натуре! Пацаны ждать не будут!
Насколько мог видеть взгляд, степь казалась покрытой живым ковром. Всадники, всадники, всадники… Десятки, объединенные в сотни, сотни слившиеся в тысячи, тысячи собравшиеся в тумены. Густая сочная трава впереди, и безжизненная, вытоптанная до каменной твердости земля сзади. Перестук сотен тысяч копыт, выбивающих барабанную дробь. Войска Великого Хана начали поход к Последнему морю. На четверть века раньше, чем должны были.
22
Гамля — собачка
Пока только начали. Всё еще впереди.
Бескрайняя степь окажется до смешного маленькой. Западнее ее сменят горы и плоскогорья, полупустыни и пустыни, изрезанные прибрежными скалами лесистые холмы и возделанные поля на месте вырубленных лесов.
Всё впереди.
Тучи стрел, затмевающие солнце. Лава всадников, ломающая строй панцирной пехоты. Осадные лестницы, покрывающие стены. Рвы, вчера заполненные водой, а сегодня телами атакующих и защитников. Пылающие дворцы. Сожженные города. Разгромленные ханства. Навсегда исчезающие государства и племена. Неудержимая лавина раскосых всадников, захлестывающая Средиземноморье и Европу. И трупы. Своих и чужих. Мужчин и женщин. Взрослых и детей… Вспоротые животы, сломанные позвоночники, младенцы, наколотые на копья…
Хурра! Вперед! К Последнему Морю!
Их Тэнгэри тааллаар!!!
Отряд шел на рысях, далеко оторвавшись от обоза. Разделение войск — не лучший выход, но пустыня диктует свою тактику. Коням лучше быстрее добраться до воды, не стоит скакунам тащиться со скоростью груженых верблюдов. Горбатые медлительны, но могут хоть весь день идти не останавливаясь. Да и поить животных лучше порознь. Впрочем, обоз не беззащитен, совсем не беззащитен. Особенно сейчас, когда имамы объявили джихад неверным, и сам Аллах следит за соблюдением перемирия. Пока идет священная война, правоверные, равно христиане и иудеи, все люди Книги, не поднимут руки друг на друга!
Пустыня диктует свою тактику. Сам Джаухар ас-Сакали, чьи воинские победы затмевают славу величайших полководцев, не смог придумать что-либо новое и покорно разбил огромное войско на мелкие отряды, каждый из которых идет своим, строго заданным маршрутом, ночуя у выделенных именно ему колодцев. Каждый отряд мал, а разбитый на конницу и пехоту просто смехотворен. Но там, на севере, в намеченном конце пути, все они сольются в единое целое, как капли дождя сливаются в бурные потоки, и соединившаяся армия, подобно полноводной реке сметет всё на своем пути. А когда наглые пришельцы будут выброшены за пределы стран правоверных, зеленое знамя джихада двинется дальше, в земли противника, чтобы не дать ему покоя, пока последний неверный не будет уничтожен во имя Аллаха Милостивого и Всемогущего.