Назло
Шрифт:
— Мне двадцать восемь лет. А тебе? шестнадцать, или, может, семнадцать? Давай исключим всякое панибратство сразу. Я тебе не мальчик, и не друг по школе. Не будешь относиться ко мне с уважением — я найду чем ответить. И поверь, это будет гораздо более неприятно, чем получить низкий бал.
— Стоп, стоп, стоп. Это я сейчас не поняла. Ты что меня, пугать вздумал, а? Слушай, старикан. Не знаю и не хочу знать, что ты тут думаешь о себе, но общаться мы с тобой будем на равных. Хочешь ты того или нет. Вот, ведь, выискался, охренеть. Мы тут на равных правах живем, так что засунь свое самолюбие подальше в зад. Воевать со мной — плохая идея. — Нежное,
— Не выражайся. — уже более спокойно произнес Хоффман. Его не то что бы бесила эта девочка, нет, могло быть и хуже, он сам это понимал. Разумеется, это существо будет раскидывать одежду, и не мыть посуду… Но даже это можно потерпеть, ведь у нее есть один несравненный плюс. Кажется, его новая соседка убежденный хиккан. А это значит — никаких воплей, тусовок и скандалов. Хотя бы тут можно облегченно выдохнуть. — Я не в лучшей форме. Пусть первая встреча не станет началом скандала, хорошо?
— Угу. — фыркнула девушка, все еще не понимая столь нестабильного поведения соседа.
— Ну а тебя? Как мне называть тебя? — Райт попытался выдавить улыбку, но у него это вышло не очень.
— Я Хелл. — безэмоционально сказала девушка, плюхнувшись на диван на кухне. Недолго думая, она достала наушники.
— Прости, что? — Хоффман вскинул брови.
— Хелл я. Хелен Идл. Вот только не надо меня так называть, фу.
— Ладно. Буду у себя.
— Вали-вали, старикан. Угрожает, набрасывается…
Врач сцепил зубы, но ничего не сказал. Лучше было не раздувать конфликт, который сам начал. Она отойдет. Знакомство прошло не особо гладко, но на это он и не рассчитывал. По крайней мере лучше, чем могло бы быть. Мужчина прилег на кровать и уставился в потолок. Все так быстро меняется. Всего пару недель назад он был счастливейшим человеком, и уже сейчас ему приходится выкручиваться, терпеть и подстраиваться.
«Почему ты ушла?» — Хоффман прикрыл глаза. Это был самый риторический вопрос из всех возможных. Сейчас, в соседней комнате, где так любила отдыхать его любимая, лежит какая-то школьница-бомжиха, раскидывая свое старье направо и налево. Там даже сохранялся ее запах, но, кажется, еще пару дней и его полностью вытиснит парфюмерная композиция старой одежды и нестиранных носок. Что ж. Она хотя бы хиккан. Да уж, повезло… Райт перевернулся на другой бок. В соседней комнате было тихо. Видимо, Хелл слушала музыку, или сидела в телефоне.
Мужчина проклинал свою жизни. Он беззвучно посмеялся в подушку и накрылся пледом. Весь день он пробыл в кровати, а ночью смокнуть глаз так и не смог. За окном слышался шум проезжающих мимо автомобилей. Их колеса разбрызгивали лужи, и этот звук въедался в душу, ассоциировался с болью. Утратой.
День 3
Тишина. Но то была не та тишина, к которой он привык: не теплая, не спокойная, не нежная. Холодная, тяжелая, мерзкая. Тело сковывали спазмы, отчего он часто вставал, нервно сглатывал, упрямо ходил из стороны в сторону, а, вновь ложившись, чувствовал себя еще хуже. Виделся в темных тенях знакомый силуэт, от которого сжималось сердце. Эти тени были подвижны, но не это заставляло раз за разом вглядываться во тьму. Воспоминания. Воспоминания в такие минуты становились материальны.
Рассвет
Накинув халат, Хоффман вышел из комнаты, направившись прямиком в душ. Гостья, что уже сидела на кухне, слегка напряглась, но продолжила сидеть за столом, гипнотизируя взглядом полоски на красивых, свежих обоях. Шум воды ее слегка смущал, она сама не могла объяснить, почему. В общежитиях все так живут. Просто голый, взрослый мужчина, на которого льются струи холодной воды. Встрепенувшись, Идл покачала головой и искренне засмеялась сама себе. Она что, мужчин не видела? С чего такая мелочь вообще должна смущать? У него своя жизнь, у нее — своя.
Вновь шорох. И воды больше не слышно.
— Ты почему не на учебе? — Райт сузил глаза, проходя на кухню. Коричневый, хлопковый халат слегка прилипал к телу, а мокрые, длинные волосы лежали за спиной, с них иногда стекали холодные капли.
— О. Доброе утро, дядя. А ты чего не на работе? — Хелл по-доброму улыбнулась, и протянула мужчине хлеб с маслом. От странного, агрессивного лица после их стычки не осталось и следа. Он, было, хотел отказаться, но чтоб немного свести мосты взял, и неуверенно стал живать. — думаешь, я тебя отравить хочу? — девушка засмеялась. Хоффман вздохнул.
— Я в отпуске. Смотрю, ты закупилась?
— О, я рано встаю. Забей вообще, если тебе лень выходить, я могу покупать продукты. Если денег на них дашь, конечно. Ну и посуду мой, да.
— Мм. — Врач сконфузился. Настолько, что даже не смог подобрать ответ. В прошлом Тина отлично готовила, как и распоряжалась финансами. Не то что бы он сравнивал свою любовь со школьницей, нет. Он просто скучал.
— Ну и хрен с тобой. Живи как хочешь. — Она не обиделась, просто удивилась.
— Я сказал не выражаться здесь. Не при мне. Это мерзко.
— Ты зануда. Мало того, что дед, так еще и зануда. — Хелл отпила сок из стакана и жестом пригласила Хоффмана за стол. Тот скептически сморщился и остался стоять. — Я еще не поступила. В пятницу только результаты вступительных.
— Не волнуешься?
— Не-а. А что? Провалюсь так провалюсь. Пофиг. — Довольно типично для девочки-троечницы было так рассуждать. Они проще относились к жизни и не возлагали ни на кого больших надежд.
— Вот это отношение. — Райт горько ухмыльнулся. Вновь нахлынули воспоминания.
Тина еще в школе хорошо училась. Она искренне старалась, чтобы поступить в одно из лучших заведений столицы. И старания окупаются. Яркая, веселая, спортивная… И ее умный, холодный друг. Райт Хоффман.
— Э, ты что завис? — девушка подняла одну бровь. Тот хмыкнул, и выбросил остатки бутерброда в мусорное ведро.
«Так, ну все понятно с тобой». — Грустно улыбнулась про себя Хелен. Он ходит мрачнее тучи. Отпуск, хотя и не отдыхает ни капли, внезапно освободившаяся комната в просторной квартире, неадекватная вспыльчивость и печаль… «Кажется кого-то бросила девушка» — как итог, решила для себя Хелл. Она медленно встала, потянулась, и положила грязную посуду в раковину, после чего вытерла руки о домашнюю майку-алкоголичку. Мыть посуду явно не было ее приоритетом, и, если сосед откажется, придется перейти на одноразовые тарелки. Как и раньше.