Назвался эльфом - женись!
Шрифт:
И тут эльфа осенило: пентаграмма переноса в родовом особняке! Это не Врата Древних, поэтому для перемещения в другой мир необходимы точные координаты. Но ведь они у него есть! Когда Мэл возвращался из мира Арины, то пользовался пентаграммой в портальном зале родового особняка. Там остались координаты последнего прыжка, а значит, можно будет ими воспользоваться.
Конечно, на подобные перемещения тоже нужны разрешения, но его отец смог разработать систему, которая гасит волны искажения пространства, что остаются после прыжка в другой мир, поэтому вычислить такой портал невозможно. Это уникальная разработка, которой он ни с кем не поделился. Уже после его смерти, Мэл нашел записи, но, подчиняясь воле родителя, не стал их обнародовать.
Несмотря на некоторую эксцентричность, его отец был гениальным ученым и путешественником. Он предрекал, что эти знания, если их отдать государству, все равно утекут налево, и тогда их мир потонет в иномирной контрабанде.
Итак, решение есть! Теперь осталось только его реализовать. В родовом особняке сейчас пусто, но бабушка и дед вернутся завтра к вечеру, потом переместиться незаметно будет не так просто. Значит, нужно идти сегодня. Сейчас!
Мэл вскочил с кровати, оделся и выбежал из дома. Всего за два часа он добрался до родового поместья. На улице царила глубокая ночь, поэтому Мэл решил не будить слугу-человека: незаметно вошел за ограду, сняв, а потом восстановив охранные сигналки, а домовой дух особняка, почувствовав одного из хозяев, тихонько открыл дверь.
Не теряя времени, эльф спустился в кабинет отца и закопался в записи. Все оказалось не так просто. Кроме кристаллов с магией, морской соли, которой надо было чертить пентаграмму, ритуальных свечей и прочей мелочи, которую надо было найти, предстояло сделать много расчётов. Мэл справился только к утру. С работы он отпросился, собрал немного вещей и, попросив удачи у Великого Древа, шагнул в пентаграмму.
В другом мире ничего не изменилось. Тут так же взошло солнце, правда, было несколько прохладней. Мэл выпил бодрящего зелья и под отводом глаз двинулся к знакомому дому. Примерно через час эльф добрался до места и замер перед дверью. Проделав такой путь, он вдруг понял, что совсем не знает, как начать разговор. Что он скажет? Как отреагирует Арина?
продолжение
Мэл несколько раз вдохнул и выдохнул, настраиваясь на сложный разговор, а потом постучал. Дверь открыл дедушка Арины. Выглядел он плохо: всклокоченные волосы, ввалившиеся глаза, резче обозначившиеся морщины.
– Здравствуйте, – поздоровался эльф.
– Мэл? – глаза Виктора Сергеевича загорелись надеждой. – Как хорошо, что ты здесь! Арина пропала! Точнее, её похитили. И я уверен, что с помощью магии.
Пенсионер втащил эльфа в квартиру, на ходу рассказывая все, что случилось:
– В тот же день, как ты исчез, к нам на полянку вышел второй эльф. Рыжий такой, сказал, что его зовут Ифрель!
– Хранитель Ифрель? Не может быть!
– Косички у него заплетены над ушами, худющий – жуть, чуть выше тебя, прямые брови…– описал внешность рыжего Виктор Сергеевич.
– Да, это он, – пробормотал Мэл. – Но что он тут делал?
– Не знаю. Но он спрашивал про тебя.
– Когда это было? После того, как я ушел?
– Да! В тот же день, где-то около двух часов дня.
Мэл нахмурился. Не сходится, к тому времени он уже сообщил о том, что вернулся. Значит, Ифрель приходил сюда не за ним.
– Так, давайте по порядку, – попросил эльф. – Подробно. Что произошло?
Дедушка Арины повел гостя на кухню, усадил на стул и начал рассказывать. И чем больше говорил человек, тем больше вопросов возникало у Мэла. Он всегда умел сопоставлять факты, но сейчас не мог понять, что происходит.
–… и самое главное, этот рыжий эльф исчез. Селиванов говорит, что сбежал, но дежурный клянется, что не покидал своего поста, – закончил рассказ Виктор Сергеевич.
– Ифрель – сильный маг, ваши тюрьмы ему совсем не помеха, – отмахнулся Мэл.
– Но он сам говорил о том, что мы лишили его магии! Бросился на Натана, и едва не задушил!
– Скорее всего, Ифрель не мог колдовать после вашего «натурального продукта».
– Но ведь ты-то мог! – отверг Виктор предположение Мэла. – Когда к Аринке знакомиться шел, руками взмахнул, и штаны чистые стали. Потом, правда, опять пару раз упал. Уж очень ты тяжелый, мы с Натаном никак удержать не могли.
От смутных воспоминаний о том дне Мэлу снова стало стыдно.
– Хм… вы меня простите, пожалуйста, но я никак не ожидал, что ваше зелье окажется таким сногсшибательном… в буквальном смысле.
Надо сказать, этим извинением Мэлериан набрал в глазах Виктора еще несколько дополнительных очков.
– Да я понял уже, что эльфы слабенькие по части выпить…
– Это не так. На самом деле, нас очень трудно отравить, а перепить и вовсе почти невозможно. Мы с Ифрелем оба сильные обученные маги, и по долгу службы часто глотаем различные зелья, большинство из которых созданы на спиртовой основе. Порой, крепость таких напитков довольно высока, и необходимо выпить сразу несколько бутылочек для лучшего эффекта. Меня зелья пьянят сильнее, чем Ифреля, или любого другого чистокровного эльфа, ведь я – на четверть человек.
– Да? Правда? – удивился дедушка Арины. – То-то ты мне сразу симпатичней показался, чем тот рыжий. Погоди, если вы постоянно пьете спирт, не пьянея, то почему тогда пятьдесят грамм самогона так основательно вырубило этого чистокровного хмыря?
– Я тоже об этом думал, возможно, тут дело в самой технологии приготовления…
– Или в травах, на которых настаивает Натан, – продолжил мысль Виктор Сергеевич. – Какое-то растение может быть безвредным для людей, но укладывать эльфов. А на тебя не подействовало в полной мере, потому что ты не чистокровный. И на магии твоей это не отразилось, поэтому ты мог колдовать, а тот рыжий хам – нет.
– Возможно. Однако может быть дело просто в нарушении концентрации и координации. Ифрель вряд ли когда-нибудь упивался до такого состояния, чтобы познать все прелести похмелья.
– Это без разницы, – махнул рукой Виктор. – Главное, этот гад уверен, что это мы его отравили и отобрали магию, поэтому решил отомстить и украл Арину.
– Почему вы решили, что это Ифрель её похитил?
– Да потому что у него был прибор, который показывал на мою внучку. Я только потом сообразил это!