Названые братья. Сын императора
Шрифт:
Ежи сидел, развалившись в любимом батюшкином кресле, скучающе качал ногой и слушал длиннейшую и нуднейшую нотацию, суть которой сводилась к тому, что любовниц надо выбирать с чувством, с толком, с расстановкой и прочее…
Каким образом батюшка, за все время своей женитьбы на матушке, императрице Аниере, ни разу даже не посмотревший ни на одну женщину, мог быть в этом вопросе авторитетом, Ежи не понимал, но, само собой, благоразумно помалкивал, прекрасно зная, насколько крут может быть император в гневе.
Лучше уж послушать.
Глядишь, батюшка выдохнется, отпустит на все четыре стороны…
Потом, вспоминая те свои мысли, Ежи удивлялся, как точно определил свою дальнейшую судьбу. Про четыре стороны… Бойтесь своих желаний, как говорится…
– И вообще, – неожиданно закруглился император, – я одобряю в целом твою предусмотрительность в выборе… дам сердца…
Ого! Ежи насторожился, это было что-то новенькое.
Батюшка что-то в нем одобрил?
В последний раз такое было, когда Ежи в шестнадцать лет самовольно инкогнито принял участие в крайне опасном турнире смешанных боев без правил, который раз в год проводили между представителями всех сословий и честно выбирали самого сильного и свирепого. Ежи тогда добрался до финала и был вызван на разговор к самому императору Аддриеру, как оказалось, огромному любителю этих боев, тайному, конечно…
И, несмотря на маску и изящно наложенный одним мастером своего дела полог неузнаваемости, по-глупому спалился перед отцом.
Правда, перед тем, как узнать в шустром Вихре собственного, горячо любимого и тщательно оберегаемого наследника, император успел наговорить кучу всяких приятностей молодому и крайне перспективному бойцу… Ежи даже возгордился и, исключительно сдуру, снял маску… Император застыл с открытым ртом и потерял дар речи… Правда, потом обрел его, и Ежи узнал о себе много всего нового.
Карьеру бойца пришлось завершить досрочно и, что самое обидное, лишиться призовых денег, которые Ежи планировал потратить на личные нужды. Потому что это только кажется, что у принца все есть, и не надо думать ни о чем… Все-то все… Но не свое. И под тщательным надзором выдаваемое… А это, согласитесь, унизительно весьма.
Короче говоря, Ежи тогда дали по заднице и заперли во дворце, под присмотром маменьки, словно маленького! А он вообще не был маленьким уже!
Сейчас это все, конечно, вспоминалось со смехом, но вот тогда…
Ежи поморщился, вспомнив две жутких недели под неусыпным надзором маменьки и ее фрейлин… Причем, ладно бы молоденьких, так нет, матушка специально отбирала почтенных матрон, умеющих долго и с наслаждением кудахтать о распущенности современной молодежи и прежних, таких хороших временах, когда дети слушались родителей, и прочее, прочее, прочее… Да уж, батюшка знал толк в извращениях…
И был всегда крайне скуп на похвалу, считая, что у наследника и без того жизнь сахарная. Нечего еще дополнительно баловать.
И потому теперь комплимент его вкусу на женщин казался странным и настораживающим сверх меры.
Ежи перестал качать ногой и сел ровнее, вслушиваясь в речь императора.
– Здесь, конечно, море плюсов… – продолжал, между тем, хвалить его батюшка, ввергая во все больший ступор, – замужняя женщина не будет ожидать узаконивания отношений… И в ней нет наивности юной девушки… Но здесь и минусы имеются, не менее весомые, чем плюсы… Понимаешь, о чем я?
Батюшка неожиданно остро посмотрел на Ежи, и тот торопливо замотал головой, показывая, что улавливает мысль, но хочет ее расширения.
– Балбес… – покачал головой батюшка, вздохнул и продолжил, – ты должен понимать, что любая женщина, забравшаяся в твою постель, делает это не потому, что ты такой чудесный… Верней, не только потому… В первую очередь, игры с тобой – это ее шанс продвинуться при дворе…
– Я никому ничего не обещал, – тут же откликнулся слегка уязвленный Ежи, которому вообще не понравилось предположение, что кто-то из его любовниц может иметь настолько меркантильные цели.
– А тебе и не надо, – усмехнулся батюшка, – женщины, сын мой… Им не требуются слова… Достаточно взгляда, улыбки, неосторожных слов или жестов… И они сами все додумают, сами все запланируют… И имена вашим будущим детям дадут…
– Каким детям? – растерянно булькнул Ежи, – я вообще не…
– Ты не представляешь, насколько изобретательны могут быть женщины… А ублюдок королевской крови – это проблема, сын мой… Надо было с тобой раньше об этом поговорить… Но я как-то упустил время, когда ты так… вырос…
Батюшка осмотрел еще раз своего наследника очень даже выразительным взглядом, от которого Ежи стало не по себе, и продолжил:
– Ты вырос, но, боюсь, что не поумнел… Да и опыта у тебя маловато…
Ежи открыл рот, чтоб опровергнуть слова императора, потому что искренне считал, что у него совершенно всего уже вдосталь, а уж ума с опытом – вообще через край, но батюшка, когда надо, умел затыкать рот одним движением бровей.
И сейчас, только глянув на разговорчивого и наглого наследника, добавил, словно приговор вынося:
– Надо мне было сразу тебя брать за узду и в стойло, но твоя мать… – он поморщился, – женщины… Они умеют быть настойчивыми… И, к слову, тебе это еще предстоит узнать, и придворные шлюхи для этого – крайне неудачный вариант… Так что…
Ежи замер, жадно вслушиваясь в слова отца и понимая, что сейчас решается его судьба.
– И потому ты отправишься служить, сын мой!
Ежи показалось, что он ослышался. Как это «служить»? Куда? Зачем?
– На северную границу, я думаю, – продолжил, между тем, батюшка, вообще на заботясь о том, что его наследника сейчас удар хватит, – инкогнито… Нечего полковых генералов радовать… С тобой поедут несколько человек из особо проверенных… Титор останется здесь, слишком уж он тебя опекает…