Называй меня Богом
Шрифт:
– Значит, так. Сейчас нам надо попасть в место, куда ты можешь попасть только в контакте со мной.
Для меня было все так ново. Отец подхватил меня на руки. Сперва, от неожиданности, я для опоры ухватила его за плечи. А потом доверчиво прильнула к нему, уткнувшись носом в шею. Мой папа...
Я лишь украдкой кидала взгляды на третьего в нашей странной компании. Я видела Богиню и в тот момент, когда меня захлестнула невнятная тошнота перед переходом в эфемерные нити пространств. Правда, к дурноте примешалось еще чувство, словно что-то теряешь, или уже потерял, но не знаешь что.
Зариланна даже улыбнулась, а Шурка помахал мне рукой на
Все случилось так быстро. Я даже и не осознавала до конца, что если все получится, то они меня больше такой не увидят. А ничего не выйдет – не увидят вообще. Из воспоминаний отца я знала, что шутки с временем опасны так же, как и серьезности. Я могу не выжить в предстоящем действе.
Вскоре все прекратилось, и странное ощущение потери, и важности, ибо мы прибыли на место.
Я помнила его. Папин одинокий дом на Неффастусе. Только в нем не было странного противоположного ощущения. Здесь было просторно и тепло, приятно. Дом моего отца - мой дом, разве нет?
Полы из бледного мрамора. Приятный запах масел, приправы факелов, которые освещали помещение. Ну, папа всегда любил спартанские условия.
Дом был окутан множеством плетений защиты. Я знала из памяти отца, каких трудов ему стоило сделать все настолько идеально.
Он опустил меня на пол.
– Я совсем не боюсь!
– заявила я Богу, смотря на далекий факел, где вспыхивало пламя.
– Еще бы, - заметил Лэйдер.
– Не была бы мне дочерью, если бы боялась!
– Ты не позволишь плохому случиться... Но я все же волнуюсь.
– Не переживай, дочь, - сказал он.
– Все будет по высшему, Божественному, разряду. И ты тоже.
С этими словами он поцеловал меня в лоб, и я глубоко погрузилась в темноту и тишину пустого сновидения.
Уже намного позже, когда была готова, я спросила у отца, что именно произошло, как он смог добиться результата, как заставил время изменить меня? Тогда папа показал мне картины моего взросления - как он продумал шаги, как взвесил все приоритеты.
Я видела его действия, мысли, чувства и… страхи. Мое легкое тельце в руках Бога казалось ему таким маленьким и невинным. Он собирался поместить девочку в поток времени, а так как время не принимало тлен, то вся одежда и посторонние предметы были заведомо изъяты с тела. И кулон, подаренный Огнем, сгинул где-то в тех холодных стенах.
Необходимая зала была проклята с начала эпох, когда время только рождалось для них. В самом сердце, соединяя глубину бреши в половицах и даль уходящих высот купола, протекал столп времен. Он нитями вертикально рассекал пространство, ожидая своего Бога. Это была вселенная Лэйдера и его кара. К его удивлению, теперь не единственная.
Поток имел молочно-белый оттенок эрийских мгновений – отец призвал его специально для меня, ведь я рождена была Эрой.
Бог осторожно и медленно подступил к самому сердцу, помещая меня в центр временного течения. Страх - ожидаемый спутник - сковал его душу. Ведь малейшее несоответствие тока мгновений молочных нитей и кровных потоков естества Творца Времени привело бы к увяданию маленькой Карделии. Стоя так, что руки были наполовину погружены в поток, Бог со стороны наблюдал, как тоненькое детское тело окутывал молочный полупрозрачный туман. Он не замечал, как течение времен причиняло ему боль, открывая старые шрамы новыми ранами. Лишь струящийся по его рукам божественный ихор был доказательством кровавой жатвы. Время всегда любило жертвы.
Детское тельце медленно покачивалось в белом потоке, когда Бог, наконец, смог себя убедить, что время Эры беспрепятственное потекло сквозь меня. С тяжелым сердцем отцу пришлось покинуть залу, когда вокруг девочки медленно стали закручиваться вихри, укутывая стан подобно савану.
И Бог иногда бывал бессилен. Больше он не был властен над предстоящим процессом. Все, что осталось ему– это ждать. Мой отец впервые уповал на надежду – на самое ненужное для Бога, как он всегда считал, чувство.
***
И Боль и тьма, гонимые в небытие.
И сна вода и лед, и это все в огне.
А сон, обрушив все обиды зла,
Он, надвигаясь на меня, он вне, он я.
И я бегу, стараясь скрыться от тебя.
И мне плевать, что то судьба, и пусть слаба!
Я не хочу, прошу тебя, прости.
Я отпущу, но только ты со мною отпусти.
Пусть отражает время волнами от скал,
Сейчас улыбка мира мне - оскал.
Нежней убей дыхание во мне,
Но не топи, не дай гореть в огне.
В новом теле, но все та же... Новые горизонты - и все мои!
В темноте и тишине, сквозь вязкую теплую пустоту, ко мне прорвался шепот... и он словно обнимал и тянул в другие дали.
Я слышала имя. Кара. И это имя значило многое. Оно значило и наказание, и спасение.
Оно мое!
– вдруг поняла я.
– Мое имя уже долгие годы. До него у меня ничего не было, а потом было все...
Эхо повторяло вновь и вновь слова, тянувшие меня ввысь. И по мере того, как я была к ним все ближе, я четче ощущала, что все стало другим вокруг. Тепло пустоты сменялось эмоциями тела, пробуждающегося после сна. Мышцы болели, как после неумелых упражнений для растяжки. Кожу щипало, как если бы сотни маленьких насекомых кусались одновременно. И еще постепенно глазам становилось все больнее, ибо темнота сменялась светом, который мой мозг никак не мог оценить по достоинству.
Играть в прятки сама с собой я никогда не любила. Потому, когда фраза говорившего закончилась, я, не мешкая, открыла взгляд новому миру.
Он не был новым. Мир оставался таким, как был. И по взгляду на Бога Времени, моего отца, а затем на Верховную Жрицу, мою названную маму, каким-то образом, бывшую здесь, возле меня, я осознала, что изменения протекли во мне.
Смутно припоминая, что именно было до этого, я позволила матери обнять свое новое тело. Я знала, что оно было новым, потому как по-другому ощущалось. Поверх была накинута странная материя, раздражающая кожу, ее хотелось удалить, убрать. Сквозь материю я ощущала потоки, то ли силы, то ли энергии, то ли времени... Они изливались в мое тело. Мне было неприятно, не комфортно, неудобно.
Мама крепче сжала мои плечи, и от ее прикосновений стало теплее, но еще более невыносимей в окутывающей меня материи.
– Теперь с тобою все будет в порядке. Отец позаботится о тебе. Жаль, я не могу подольше побыть с тобой. Силы мои тают, Лэйдер отнесет меня обратно в Храм. Обещай, что скоро навестишь меня?!
Я боялась услышать свой голос, потому лишь слегка кивнула. Мама определенно испытывала облегчение, а так как она и отец на некоторое время собирались оставить меня одну, и я его испытывала. Не хотелось проверять себя новую на публике. А какой я стала, я не знала...