НЧЧК. (Трилогия)
Шрифт:
Куриных голов в лавке не оказалось. Странно… Я дернулась почесать затылок, наткнулась на каску и расстроено заморгала, стоя перед витриной. Что ж делать-то теперь? О!!! Ура! Зато тут были куриные лапки! Охлажденные. Ну, знаете, такие… с пальчиками? Для бульона – самое то!
Купив полтора килограмма ценного продукта и пару пачек овсянки самого мелкого помола, я проигнорировала дикий взгляд продавщицы и устремилась домой, чувствуя себя по меньшей мере грифоницей, несущей в логово добычу для своих котят.
– Та-ак… – я разложила на столе добычу и постаралась сосредоточиться. Получалось плохо. В бронежилете было жарковато, да и автомат на плече немного мешал. Но и расставаться с оружием мне как-то не хотелось. Не знаю, то ли из-за стресса, то ли еще по какой причине, но я испытывала постоянное беспокойство. Не знаю даже, как объяснить… то ли комар где-то звенит, то ли крыса под половицей сдохла, и теперь тонкая струйка мерзкого запаха тревожит обоняние… А источник не вычислить! Я пыталась, кстати. Осмотрела и буквально обнюхала и дом, и прилегающую территорию. Ни-че-го! А делиться этими подозрениями было, в общем-то, не с кем. Дроу, при всех их достоинствах, и так уже доставали меня предложениями немного отдохнуть и вообще посматривали странно. А Эрин… Во-первых, я не хочу его беспокоить, а во-вторых, он мне сейчас не помощник. В общем, я, как могла надежно, обеспечила несколько линий обороны дома и была настороже, постоянно ожидая нападения. Ну, хорошо, пусть паранойя, согласна. Но в таких делах, уж поверьте, лучше перебдеть. Приятней прослыть спятившей в конец милитаристкой с прогрессирующим нолдорским синдромом, чем собирать в пакетики то, что останется от Эрина после повторного свидания с вампиром.
– Нол, чем это так воня… А… – в кухню заглянул Аминаллон. Выглядел он обеспокоенным и почему-то тревожно принюхивался. – О… это ты что-то готовишь?
– Ну да. – Я отвлеклась от своих мыслей и помешала ложкой кашу. – Овсянку.
– Ага-а… – протянул дроу и выгнул бровь, косясь на кастрюлю. – Нол… извини за любопытство, а это что?
– Лапки, – сурово ответила я. – Куриные. Очень полезные.
– Нол, – Темный эльф все не унимался, – а это на них – что? Коготки?
– Слушай, я не понимаю, ты меня критикуешь, что ли? – не выдержала я и помахала перед носом у дроу ложкой. – Тебе чем-то не нравится моя стряпня? Ты ж не пробовал! Хочешь?
– Э-э… благодарю. – Добровец немного попятился. – Мы уже перекусили, спасибо. Нет, ну что ты, я ни в коей мере не критикую твои… э-э… действия, моя леди, но… Ты уверена, что это будет съедобно?
– Вполне! – отрезала я и в доказательство сунула полную ложку себе в рот. Овсянка как овсянка, даже не пересолена! – Видишь? – прожевав, добавила я. – Нормальная каша. Тем более грифоны это ели!
– Нет, ну если грифоны… – Дроу примирительно улыбнулся. – Тогда все в порядке. Они ж твари привередливые, я знаю.
– И не надо называть грифонов тварями. – Я нахмурилась и выключила конфорку под кастрюлей. – Кстати, готово. Ты точно не хочешь?
– Нет, нет, что ты! – Аминаллон замахал руками. – Я не смею претендовать! Ты же для ап-Телемнара старалась. И потом – Нол, ну я же не грифон, куда мне…
– Хм, – настороженно ответствовала я, доставая из шкафа тарелку.
Ага! Остается только красиво оформить блюдо…
Попервоначалу Эрина смутил запах, доносящийся из кухни. Что-то в нем явно было не то. Но энчечекист отогнал непрошенные подозрения, справедливо решив, что овсяную кашку, которую варит для него Нол (о, чудо милосердия и заботы!) испортить сложно. Как известно, овсянка очень полезна для здоровья, а кулинарных способностей леди Анарилотиони хватит для её приготовления. Блажен, кто верует. Мда…
Искренние заблуждения Эринрандира развеялись аки утренний туман над рекой, когда Нол принесла тарелку с… едой. Из желто-серого комковатого варева, словно грозное напоминание о приключениях в Колдубинских лесах, торжествующе торчала куриная лапка. С когтиками. А ведь после общения с монстрами – избушками-зубушками на птичьих ножках – ап-Телемнар не мог на курей даже издали смотреть. Он тяжело сглотнул, зажмурился и сказал себе: «Ты должен! Ты обязан! Она старалась! Она о тебе заботится, скотина ты эдакая, цени!»
Если бы Нолвэндэ, по примеру своих грозных нолдорских предков, все-таки решила жестоко и коварно отомстить, то ничего лучше придумать ей бы не удалось. За дикое напряжение предыдущих двух дней, за скандал с платьем и глупую ревность к аристократическому происхождению напарница была отомщена первой же ложкой, но Эрин съел всю порцию до дна. И, в процессе издевательства над всеми органами чувств скопом, дал себе страшную клятву, что если им с Нол суждено вместе прожить всю жизнь, то на кухню он её не пустит ни-ког-да. Либо сам станет готовить, либо наймет кухарку, но… «зубушкиных» кашек в жизни отважного энчечекиста более не будет.
– Добавочки? – участливо и абсолютно искренне спросила девушка.
Эрин яростно замотал головой, пытаясь изо всех сил втолкнуть в пищевод последний глоток экзотического угощения. И так же отчаянно закивал, когда Нол спросила, понравилось ли ему. Эринрандиру понравилось, очень и очень. Тем, что кашка была сварена на лапках, а не на куриных головах. А то и её пришлось бы кушать, ибо Нолвэндэ не просто контролировала каждое его движение, она давила со всех сторон, не расставаясь с оружием ни на мгновение. И нельзя сказать, что эльфу понравилась такая массированная гиперопека, тем паче, все это ему самому навеивало очень знакомые ассоциации. Можно подумать, он сам лучше, когда регулярно пытается напарнице чуть ли не ноги переставлять?
Пока капитан ап-Телемнар приходил в себя и полными ложками вкушал наказание за свои опрометчивые самоубийственные поступки, его соратники натуральным образом поставили на уши весь Распадок в поисках вампира-либрусека. Логично было бы предположить, что кровопийца сразу же после выведения Эрина из строя подался в бега. Однако же несколько выпитых досуха иномирян свидетельствовали о том, что вампир никуда из Распадка не делся. Он тут как тут, и не настроен менять диету.
Скажем прямо, со времен облавы на рыжих ведьм-сьючек в городе не проводилось столь масштабной операции. Подключилась даже дорожно-постовая служба и спецподразделения криминальной полиции, не говоря уже о ДОБРе. В квартире Эрина работали две бригады экспертов-криминалистов, да и остальные сотрудники НЧЧК трудились как проклятые, пытаясь изловить пиндостанского засланца… Под горячую руку борцов с нежитью и мажеством попали колдуны-чародеи, чья деятельность не вписывалась в рамки АнтиМагического Уголовного Кодекса. Хватали всех подряд: вудуистов вместе с подпольными курятниками, оракулов без лицензий, хиромантов, не моющих руки, самодеятельных инкуботерапевтов и суккубопатологов, а так же сетевиков, которых вязали прямо на их складах с адскими добавками, и вместе с ними же препровождали в ласковые руки товарища Леготара ап-Халдамира. К тому моменту, как Эрин обрел, наконец, дар речи и сумел принять вертикальное положение, славный город Распадок был зачищен от неблагонадежного элемента: пойманы преступившие закон колдуны, задержаны подозрительные иномиряне. Кроме либрусека. Тот вопиющий факт, что появилась новая разновидность кровососов, которые могут потреблять в пищу кровь волшебных рас, произвел на высшее руководство НЧЧК сильнейшее впечатление. Товарищ Шрак о ходе расследования докладывал в Столицу каждый час и после каждой беседы становился все мрачнее и мрачнее, ибо порадовать начальство было нечем. Все усилия распаднинских энчечекистов не дали никакого результата – либрусек точно сквозь землю провалился
В том-то и состояла ошибка капитана ап-Телемнара – он сразу вычеркнул вампиров из списка подозреваемых. Но кто ж знал? До сих пор вампиры пили только людей, ибо принадлежали к тому же виду живых существ. Задним умом все крепки. Теперь, конечно, понятно, каким образом либрусек ловил своих жертв и почему отпускал живыми. Кушать хочется, а привлекать внимание к себе – нет. Употреблять только иномирян чревато быстрым разоблачением. Вот либрусек и чередовал кровь людей и нелюдей в своем рационе. Кстати, данное обстоятельство выяснилось только сейчас. Жертвы из числа людей ни в полицию, ни в НЧЧК не обращались. Почему? Спросите что-нибудь попроще. Расовая особенность, надо полагать, у них такая: считать лучшей жизненной философией позицию «моя хата с краю – ничего не знаю».