НЧЧК. (Трилогия)
Шрифт:
Ну, здорово! Балрог, если это все-таки был не сон, то какого же лешего Эрин куда-то умчался, не удосужившись меня разбудить, а? Чувствуя, что начинаю сердиться, я еще раз обвела комнату уже более внимательным взглядом. Ерунда какая-то! Такого он раньше никогда не делал – не слишком-то вежливо наутро покидать возлюбленную, даже не разбудив, оставив вместо прощания… Ну, так и есть! Я фыркнула и рассмеялась. Балрог его подери! Это ж надо, так следовать худшим эльфийским традициям, а? Улизнуть перед рассветом, оставив у изголовья спящей девицы букетик… ну, хорошо, что не незабудок, а все-таки ирисов! И записочку. Надеюсь, он хотя бы не через окошко сбежал?
Не зная, ругаться мне или смеяться, я зарылась лицом в букет и фыркнула еще раз. Ладно. Будем считать, что юмор я оценила. И что же нам пишут?
Я пробежала записку глазами, недоуменно нахмурилась, перечитала еще раз, уже внимательней… Вот так внезапно сорваться и уехать под утро за тридевять земель! Хотя… я понимаю. Случись мне вернуться практически с порога Чертогов Намо, я бы тоже первым делом поспешила увидеть родителей. Не только для того, чтобы саму себя убедить в том, что осталась жива, но и потому, что так… правильно. По-эльфийски. Где бы мы ни были, долг перед теми, кто привел нас в этот мир, забывать нельзя. Мы все равно остаемся детьми, даже если у нас уже есть свои правнуки. Сердце мое преисполнилось гордости за возлюбленного, оказавшегося таким почтительным и верным сыном. Да, это достойно. А то, что не предупредил и не разбудил… ну, так я же сама виновата. Нечего было дрыхнуть сутки напролет. Я же знаю, что иногда сплю так, что меня и трубы Последней Битвы не разбудят. Не исключено, что Эрин пытался, но решил, должно быть, что взывать к посапывающей на подушке возлюбленной слишком жестоко. Правильно решил. Разумеется, я уже скучаю… но, в конце концов, это ненадолго. И безопасно. И он все-таки предупредил меня, уведомил, куда и зачем едет… молодец. Значит, все понимает и помнит.
Но тогда и мне нечего рассиживаться. Теперь, раз Эрин уехал, разгребать накопившуюся за время наших последних подвигов текучку предстоит мне. К счастью, есть еще Тави. Отлично. Мне не придется скучать, работы полно, а избавленная от чар барышня Силтиндириэн поможет мне не захлебнуться в омуте бумажек.
Я сбегала в душ, стремительно оделась, бережно сложила записку и убрала ее в нагрудный кармашек. И поскакала на работу, абсолютно и предосудительно счастливая.
Для начала он решил навестить мать покойного Элеммира – почтенную леди Лаириэль. Это было и логично, и проще всего сделать, потому что и друг-мститель Фторр сын Хлорра, и злосчастная невеста Линдиссэ находились вне прямой досягаемости.
Нельзя сказать, чтобы леди Лаириэль когда-нибудь питала к Эрину какую-то особенную привязанность. Для неё он, при всех шпорах, цепях и орденах, оставался всего лишь выскочкой из какого-то далекого Задрищенска, посему отношение к сослуживцу сына было соответствующее – смесь легкой отстраненности и холодного любопытства в исполнении потомственной аристократки. Дескать, а кто это у нас тут завелся? Элеммир, ты уверен, что у этого мальчика нет блох?
А Элеммир знай себе ухмылялся, Эрин же старался смотреть на ужимки высокородной эльфийки сквозь пальцы. Ну, пусть потешится возможностью безнаказанно оттачивать остроумие.
Но против всех ожиданий (ап-Телемнар заранее приготовился к прохладному приему) леди Лаириэль повела себя самым странным образом. Перво-наперво, вместо некоего движения мимическими мышцами, именуемого в высших сферах любезной улыбкой, безутешная мать раскрыла нежданному гостю поистине родственные объятия. Разве только не облобызала.
– О! Эринрандир! Здравствуйте, милый мой! – воскликнула Лаириэль, неаристократично всплескивая руками.
В знак траура безутешная мать состригла златые косы, и оттого казалась еще более хрупкой, чем прежде. Коротко стриженые эльфийки – зрелище, трогательное само по себе, а уж в сочетании с огромными синими глазами, полными слез, так и вообще душераздирающее.
– Добрый вечер, миледи, – собрался было церемонно поклониться Эрин, но был остановлен.
– Хотите чаю? С бисквитами?
До сих пор удостаивавшийся лишь небрежного кивка головы, энчечекист несколько растерялся. «Милый»? Бисквиты? Хм…
– Не откажусь, – пробормотал он смущенно, чувствуя, как щеки заливает жаром точь-в-точь как у нашкодившего мальчишки.
– Так пойдемте же. А потом я покажу вам комнату Элеммира. Там все осталось по-прежнему. Я перенесла туда особо памятные вещи и больше к ним не прикасалась, – пролепетала леди Лаириэль, рысцой устремляясь в гостиную.
Пожалуй, за все время знакомства Эрин слышал от неё вполовину меньше слов, чем было сказано только что. К тому же все эти чаи с бисквитами… Разве только предположить, что достойная леди окончательно спятила от горя. Кроме Элеммира, у Лаириэль имелась еще старшая дочь, двое внучек и правнук, но несчастного в любви и успешного в карьере сына она обожала до умопомрачения. Может, и вправду…
Хоть леди вела себя неадекватно, никаких эманаций безумия Эрин не ощущал.
За чаем хозяйка и гость настолько мило и беззаботно болтали о пустяках, что в душу самого доверчивого слушателя закралось бы подозрение. Вернее, леди красочно пересказывала последние светские новости, энчечекист слушал вполуха, отслеживая тот миг, когда сможет вклиниться в живописный и бессмысленный монолог дамы.
– Миледи, когда вы звонили мне в предыдущий раз, то разговор зашел о посылке, которую якобы мне отослал Элеммир перед смертью, – заявил Эрин, как только в потоке слов образовалась небольшая брешь. Лаириэль как раз набрала полную грудь воздуха для продолжения. – Что вы знаете о её содержимом?
– Я? – воскликнула хозяйка.
Щеки у неё покрылись мертвенной бледностью, ресницы затрепетали, дыхание сбилось, а глаза сами собой забегали по сторонам.
«Ага! – догадался Эрин. – Нас не только подслушивают, за нами еще и подглядывают. Чудесно».
Право же, благородная леди совершила неслыханный акт вандализма, когда отказалась от славы театральных подмостков. Погребенная в душе леди Лаириэль великая актриса воскресла и явила миру вершину мастерства в грандиозной антрепризе «Исцеление слуховых галлюцинаций у капитана лорда ап-Телемнара» в двух действиях. Первое называлось «Никто никому никогда не звонил», второе действие Эрин смело поименовал – «А был ли… хм… мальчик… то есть, была ли посылка?». В антракте благородная леди исполнила монолог «Смерть иномирянкам-извращенкам!». Апофеозом же представления стала миниатюра «Мой талан на самой верхней ветке – ничего не знаю».
На вкус ап-Телемнара, достопочтенная аристократка слегка перебрала с гротеском и пафосом, но в целом он ни капельки не жалел о потраченном времени. Леди Лаириэль приложила максимум усилий, чтобы Эринрандир понял все правильно, то бишь, с точностью до наоборот – звонила, так называемая «посылка» была, и главное, мать Элеммира готова зубами загрызть убийц сына. Более того, стоматологическая тема прозвучала в разговоре хозяйки и гостя неоднократно.
– Элье всегда говорил: «Вот дельце для ап-Телемнара. Если кому оно и по зубам, так только ему!».