НЧЧК. (Трилогия)
Шрифт:
Благодарение всем Валар оптом и покровителю мыслечтецов Ирмо Лориэну лично, «Олифант» был спланирован по-умному. Вход в кафе находился под аркой, так что мне удалось не засветиться перед сидящим у самого окна объектом – я прошмыгнула сбоку. А внутри, за счет низких арочных сводов и толстых колонн, создавалась парочка отличных «мертвых зон». Короче, когда я присела на табурет у стойки и жестом заказала чашечку кофе, ни Эрин, ни его визави меня не заметили. Зато мне в зеркальную стенку бара было отлично видно все и всех: блудного милорда, его собеседника и даже… ага! Эрин-то у нас, оказывается, пользуется вполне
Эрин о чем-то напряженно беседовал с гоблином в мундире с нашивками боевого мага 1-го ранга… Опаньки! Знакомые все лица! А я его знаю. Это же Птурс… как бишь его?.. Ифритович, достаточно крупная сибовская шишка, чтоб быть вхожим и во дворец Владычицы, и в дом Анарилотиони. Во всяком случае, у нас в поместье я этого мага-гоблина видела не раз и не два, и не только в папином кабинете, в мамином тоже… Любопытные у Эрина знакомые. Ладно, с этим я еще разберусь…
Я сидела, потихоньку попивая кофе, и искоса, одним глазом, наблюдала за теперь уже бывшим возлюбленным, а другим глазом следила за развитием сюжета в не помню какой по счету серии культового фильма из жизни разведчиков времен Первой Пиндостанской. Главный герой, несгибаемый сибовец-дроу из Дома Штырь-Лецц, точно так же, как и я, курил и пил кофе в кабачке, неуловимо напоминавшем «Олифант», на фоне лиричной музыкальной темы. Вообще вся сцена, потихоньку разыгрывающаяся в маленькой кафешке, как-то подозрительно напоминала происходящее на экране… в зеркальном отражении. Я тряхнула головой. Прочь эмоции. Гормоны – это зло. Хватит. Все уже случилось и ничего нельзя изменить и исправить. Наши клятвы не прощают пренебрежения и не оставляют лазеек и двойных толкований. И как бы мне не хотелось вернуть обратно сорвавшиеся в запале слова, ничего не получится. А мне бы хотелось?.. А хотелось бы мне… Проклятье. Не знаю. Вот он сидит так близко, один на фоне залитого дождем окна… Один? Зараза, замечталась и упустила момент, когда ушел гоблин. Будем надеяться, что у Птурса Ифритовича не слишком хорошая память на лица, и он не узнал в сидящей спиной к залу бледной стриженой девице юную леди Анарилотиони. А еще буду уповать, что упомянутая юная леди не настолько привлекла внимание господина боевого мага несколько лет назад, чтоб запоминать ее в лицо.
А Эрин все сидит. Один, весь такой… взъерошенный, задумчивый, грустный… в промокшей, но уже подсыхающей рубашке… И без зонтика! Конспиратор ушастый, неужели сложно было захватить с собой куртку, раз уж собрался в Столицу? Забыл, какой у нас тут климат? Ну да, за пять лет немудрено забыть. Одно дело – знать, что в Столице постоянные дожди и туманы, а совсем другое дело – испытать капризы северного лета на собственной, еще не до конца зажившей после свидания с либрусеком, шкуре.
Ну что ж, проявить дружескую заботу я вполне могу – его куртку я из Распадка захватила.
Кофе кончался, фильм тоже. Все. Пора действовать, иначе я совсем расклеюсь тут, исподтишка наблюдая… любуясь… прощаясь… Я немного нервно прикурила еще одну сигарету и достала телефон. И бесконечных секунд тридцать не решалась набрать номер, бездумно вслушиваясь в строфы заглавной песни культового фильма и поневоле проникаясь лирическим настроением.
Проклятье. Так нельзя. Все, с меня хватит, иначе я тут проникнусь настолько, что начну жалеть и понимать этого… этого…
Я намертво сомкнула все свои щиты, чтоб ни одна проклятая эмоция не вылезла наружу в самый неподходящий
И нажала кнопку вызова.
Первой, лихорадочно-горячечной мыслью Эрина была: «Кто сдал?» Дзир не мог, он звонил утром, когда Нолвэндэ уже прибыла в Столицу. А ехала она, надо полагать на «Гном-Экспрессе». Ытхан? Тот мог, но лишь при прямом вопросе в лоб. Тогда кто?
Эльф выронил мобильник на стол и начал нервно оглядываться по сторонам, пока не нашел глазами ту, кого искал.
Благородная леди Анарилотиони-младшая, сидела она за стойкой бара, пила кофе и курила. Вся такая… грустная и… стриженная?
Нолвэндэ отрезала свою роскошную пушистую косу, которую холила и лелеяла, и которую Эрин ни единожды собственноручно помогал расчесывать. И уже нет нужды вспоминать, чем чаще всего заканчивалась эта помощь. Потому что сей парикмахерский акт символизировал собой крах их отношений. Окончательный разрыв, если быть точным. С чем бы это сравнить? Пожалуй, только с той фатальной ошибкой, которую делает сапер один раз в жизни. Или проигрышем в «нолдорскую» рулетку, когда в заряженном барабане нет только одного-единственного патрона, а удача изменила, и ты уже нажал на курок.
На экране, висящем как раз над головой Нолвэндэ, отважный дроу из Дома Штырь-Лецц не мог отвести яхонтовых глаз от супруги в знаменитой сцене встречи. То самое пронзительное тринадцатое видение зимы. Светлоэльфийская драма, начинающаяся в «Олифанте» в самый разгар лета, обещала стать не менее запоминающейся, особенно её непосредственным участникам.
Удар обухом по голове, взорвавшаяся в руках мина и пуля, проламывающая висок, в одном флаконе – таков был взгляд смертельно оскорбленной в лучших чувствах мыслечтицы. Все просто: он обманул, а она не простила. Бывает. Начинается с маленькой лжи, а заканчивается рано или поздно, как у Элеммира и Линдиссэ.
«Ладно. Ты меня взяла с поличным, – громко подумал Эринрандир, точно зная, что напарница наглухо закрылась от него щитами. – Оправдываться не буду. Поздно… и надо довести одно дельце до конца».
Сначала – закон, чувства – потом, если… хм… жив останется, твердо решил энчечекист, волевым усилием задвигая все свои эмоции в самый дальний угол сознания. Пусть будет, как будет. Фаталисты мы, паучий случай, или с кем?
Девушка неторопливо докурила и подошла к его столику.
– Добрый день, Нолвэндэ, – сказал капитан и протянул руку для пожатия. Делового и сугубо дружеского.
– Добрый, Эринрандир, – так же запредельно спокойно ответила мыслечтица. – Не ожидала увидеть тебя в Столице. Ты же вроде бы собирался навестить родителей?
Все правильно. К чему теперь прятаться, раз все раскрылось? Самое время поговорить начистоту.
– Узнать, что же на самом деле случилось с Элеммиром, для меня оказалось гораздо важнее. А что ты здесь делаешь?
– Вот как? – Леди Анарилотиони довольно искренне удивилась. – Ты мне ничего не говорил. А я вот приехала на допкурс в Академию, а потом переаттестацию пройти надо будет.
– Отлично. Хотя ты мне тоже ничего не говорила о своих планах, – заметил Эрин. – Занятия же вроде только через две недели.
– А планы резко изменились. Я решила приехать пораньше, домой заглянуть, с тобой встретиться… Раз уж ты изменил свои планы…
– И кто тебе подсказал, что я их изменил? – полюбопытствовал Эрин. – Если не секрет, конечно.
Энчечекисту просто до смерти хотелось узнать, кто же его заложил. Чисто из профессионального интереса, не более.
Нол в свою очередь не стала скрытничать.