Не бери в голову
Шрифт:
– Олеся, останься, пожалуйста, - попросила классная в конце урока. Кстати, этот час не пролетел незаметно, как обычно, поскольку рядом сидел, сопел и излучал недовольство Дан Ростовцев. И почему он не сменит место?!
– Нужен небольшой фильм минут на пятнадцать о школе, справишься?
– Дина Васильевна, почему опять я? Я и снимать толком не умею, у меня не то, что камеры никогда не было, фотик скотчем перевязан, чтобы не рассыпался.
– Ты же не одна будешь это делать. Снимать попросим Дарью, она у нас вечный репортер, в кадре
– Я не буду с ним работать, - Дине девушка не отказывала никогда. Что бы она ни попросила, как бы ни относилась Леся к тому, что надо было сделать. Не хотелось и начинать, только... Только эта просьба была далеко за пределами того, что она могла вытерпеть. Раньше ад был только дома, а теперь догнал ее и в школе, и погружаться в самое сердце этого ада не хотелось ничуть.
– Олеся... ты не совсем справедлива в своем отношении. Нет, я даже не буду пытаться убедить тебя, что Ростовцев белый и пушистый, дело не в этом. Дело в том, что ты сделала выводы, даже не познакомившись с человеком.
– Выводы были правильными. Знакомство с этим человеком если и изменило мое мнение о нем, то только в худшую сторону. Он невыносим.
– Дан тебе нравится?
– Леська приготовилась в подробностях рассказывать, насколько и почему ей не нравится новенький, но подавилась словами. До нее дошло, что имеет в виду женщина.
– Нет! С чего Вы взяли?! Я его терпеть не могу! Он невыносим! Он тупой, он заносчивый, вообще, он - козел! Не хочу иметь с этим типом ничего общего! И мне сейчас не до общественных нагрузок.
– Что случилось?
– сразу забеспокоилась классная.
– Что может у нас случиться? Все новости старые настолько, что все их знают заранее.
– Мать?
– Леся только плечами пожала.
– Можешь пожить у меня, муж сейчас в командировке.
– Нет. Спасибо большое, но не нужно. Я справлюсь, я же всегда справляюсь, - глаза предательски защипало, и горло сжало.
– Лиска, что ты?
– удивилась Дина.
– Ты же всегда справляешься, все будет хорошо!
– и тут девушка не выдержала, мысль, без приглашения поселившаяся в голове с явлением матери, потребовала явить ее миру, причем срочно. Олеся заревела. Она плакала с удовольствием, не думая, как она выглядит в этот момент, или как будет выглядеть после. Не заботясь о том, что выставила себя слабой размазней. Забыв, что не в ее правилах перекладывать свои проблемы на чужие плечи.
– Она снова родит, и вместо института я буду сидеть с очередным ребенком. Если бы Вы знали, как я устала, как я ненавижу новорожденных! Нет, я люблю и Машку, и мальчишек, но мысль о гипотетическом ребенке заставляет меня сжимать кулаки. Я уже обдумываю способы его умерщвления. Я ненавижу его, ненавижу ее, ненавижу отца, ненавижу себя. Я, наверное, еще очень долго не решусь заводить своих детей, с меня достаточно материнства! Меня все достало! Я хочу или убить кого-нибудь, или сдохнуть самой!
–
– Спасибо!
– в последний раз всхлипнула девушка, воспользовавшись предложенной Диной салфеткой, чтобы привести себя в относительный порядок. На кубановедение она уже, все равно, опоздала, так что можно и дождаться, пока лицо примет окраску, хотя бы отдаленно напоминающую нормальную. Бывают же на свете девушки, которые могут слезами любого разжалобить. Леська таким образом разве что отвращение может вызвать - на такой ужас посмотришь, неделю спать не будешь без кошмаров. Но никогда не плакала она не поэтому. Знала, что жалеть ее просто некому. Уж лучше как-нибудь по-другому стресс снимать. Физический труд, к примеру, прекрасно помогает. А тут, с чего-то расслабилась, еще и Дине настроение испортила.
– Конечно, все хорошо будет, это я так, нюни распустила не по делу. Не обращайте внимания! Я пойду.
– Чаю выпьем, и пойдешь, до конца урока еще двадцать минут, как раз придешь в норму.
Вышла из кабинета классной девушка почти без следов всплеска эмоций на лице. Только волосы пришлось распустить - не понятно, по какой причине, они просто-напросто вставали дыбом, стоило Леське расстроиться особенно сильно. Так что аккуратный хвост, собранный дома с использованием некоторого количества воска для волос превратился в нечто, напоминающее то, что было на голове Медузы Горгоны. Восстановлению хвост не подлежал, но с помощью воды и расчески голова была спешно преобразована в подобие чего-то вполне приличного.
Ходить с распущенными волосами Лискина очень не любила - мужская составляющая окружающего мира реагировала не вполне адекватно. Она вообще неплохо выглядела, но правильно подобрав одежду, максимально прятавшую фигуру, не пользуясь косметикой и затягивая волосы в низкий хвост, научилась скрывать это почти идеально. На нее фактически не обращали внимания на улице, а в школе все давно привыкли, так что жить было можно и даже вполне спокойно. Но стоило выйти из дома, как говорила бабушка, простоволосой, начинался маленький пипец. Сигналы машин, цоканье языком, 'куда спешишь, красавица' и так далее. Олеся не могла понять, почему ее волосы действуют на мужчин, как красная тряпка на быка, но наблюдала это действие не раз и не два.
Леська, на самом деле, выглядела неплохо. Или даже не неплохо, а очень хорошо. Она была довольно высокая, с красивой фигурой, и лицо не подкачало, а уж глаз!.. а волосы!.. а попа!... Правда, последнюю она сама не видела, как следует, но хвалили многие. Никто же не знал, что волосы, от которых все с ума сходили, имели коварную привычку лезть во все стороны при случае и без. Глаза, которые особо поэтические натуры сравнивали то с переспевшей вишней, то с ночным небом, не видели ни черта без линз. Губы обветривались даже под толстым слоем гигиенической помады, стоило только дунуть легкому ветерку. А по всему телу ежедневно обнаруживались новые синяки - стоило только ей задеть какой-либо предмет мебели, пусть даже совсем незаметно, они вырисовывались с пугающей регулярностью и совершенно невероятного вида.