Не беси меня!
Шрифт:
– А ты не видел, что ли? Просто так на меня налетел, от плохого настроения?
Анька вертела головой, следя за перепалкой парней. Кажется, ничего не понимала, но очень хотела разобраться.
– А что он сделал, Вов? Вы что, подрались между собой, что ли?!
– ее круглым глазам мог бы позавидовать любой циркуль.
– Алё, народ! Я еще здесь, и я живая! Не уходите от темы. Вова, ты знаешь, что это за коридор и куда он ведет?
– Да откуда мне… Я же впервые на этой базе… - Вовка слегка потерялся.
– Тогда почему ты пошел именно сюда?
– Спросил охранника, не видел ли он, куда пошла красивая рыжая девчонка… Он мне и показал.
– С невинного лица Зацепина можно было бы писать ангелов или новорожденных. Так он старательно изображал… Или мне все это только чудилось?
– И все охранники, прямо-таки, следили, как я бродила и тыкалась тут по разным помещениям?
– Моя бровь приподнялась. Очень недоверчиво приподнялась, наверное. Я не хотела строить гримасы, но они сами уже строились.
– Откуда мне знать, следили или нет. Я спросил, мне ответили.
– Ой, кажется, Вовка уже почти надулся. - И вообще, Надь, что это за допрос?
– Ань, а ты как нас нашла?
– обиду Зацепина я проигнорировала. Потом уж с ней разберемся. Если еще нужно будет.
– Как, как… Так же, как и ты: во все двери подряд тыкалась, потом шла-шла, и на вас нашла.
– Анька обиженной не выглядела. Скорее, очень удивленной.
– А в чем дело, Надь?
– Не верю.
– Кому?
– почти хором спросили.
– Никому из вас не верю. В этом закутке уже долгое время находимся только мы с вами. Больше никто ни разу не прошел мимо. Если я и заблудилась нечаянно, то еще три человека точно так же заблудиться не могли.
– Надь, на что ты намекаешь?
– Это уже Малинина нахохлилась.
– Ни на что. Идите уже.
– Я начала поднимать свою задницу. Что-то уж слишком она пригрелась к полу.
– Куда, Надь, ты что? Тебе нехорошо?
– Вовка опомнился после моего наезда. Попытался взять за руку. Я отдернула. Наверное, слишком резко. Так, что его ладонь повисла в воздухе на какое-то время.
– Мне - отлично! Только там, где вас нет! Все. Отвалите от меня. Дайте пройти спокойно.
– Кажется, если бы сейчас ко мне кто-то прикоснулся, я бы взорвалась. Просто разлетелась вдребезги. И так-то, держалась на одной силе воли. И совсем ни к чему были эти показные, притворные нежности.
– Игнатьева, а я-то тебе чем не угодила? И куда ты поперлась-то? Нужно идти совсем в другую сторону!
– Это Малинина сзади семенила.
Я остановилась. Закинув голову вверх, с закрытыми глазами сделала несколько глубоких вдохов. Потом повернулась к Ане.
– Надь, ну, ты чего? На меня-то почему взбеленилась? Ладно, эти двое что-то постоянно делят… И тебя теперь, похоже… А я здесь причем?
– Ты… Наверное, ни при чем. Наверное. Но, прости, Ань. Я сейчас никому не верю и видеть никого не хочу.
Возможно, я сейчас обижала подругу. Возможно. Но сейчас проблема была не в этом. Не получалось думать о том, что все мои подозрения беспочвенны. Слишком уж удачно все сложилось. У них, не у меня.
– Так куда ты идешь-то, хоть?
– Куда-нибудь. Подальше отсюда.
– И продолжала упрямо идти по этому нескончаемому коридору.
– Так надо ж в другую сторону, Надь. Остановись же!
И я остановилась. Уперлась в дверь с табличкой «запасный выход». Подергала. Заперто. Безнадежно.
– Ну, я же тебе говорила! Надь, что у вас такое случилось-то, что ты сама на себя не похожа?
Господи… Даже уйти отсюда с гордо поднятой головой не вышло. Что ж за день-то сегодня такой? Теперь я понимала, как себя ощущают люди, загнанные в угол.
Развернулась и молча пошагала обратно.
Даже не удивилась, увидев, что Хмель и Вовка ждут нас на том же месте, где и были оставлены.
– Ну, что, Игнатьева, прогулялась, остыла?
– Хмель, помолчи ты. Довели человека до невменяемости, а тебе все никак не успокоиться!
– Анька вступилась. Я промолчала. Только уголок рта дернулся. Неприятно так. Сам собой.
– Вов, дай мне ключи от номера.
– Протянула руку, ожидая, что отдаст их без лишних проблем. Он же, обычно, сговорчивый, со мной не сильно спорит. Не тут-то было…
– Не дам. Куда ты сейчас собираешься?
– Хорошо. Пойду тогда так, пешком.
– Надь, на ресепшен сходим, там можно дубликат попросить. Или у меня поспишь, поместимся. Не впервой.
– Спасибо, Аня. Но я сама решу, что мне делать.
– Сейчас ее внимание и забота лишь раздражали и нервировали.
– Вова. Ключи мне дай. Мне нужно в номер.
– Надя, вместе пойдем. Я тебя провожу. Если не хочешь, чтобы я с тобой оставался - как скажешь, но одну я тебя никуда сейчас не пущу.
– Слышь, народ! Отвалите вы от Игнатьевой.
– Помощь пришла, откуда не ждали. Хмель, собственной персоной, встал на мою защиту. Я ничего не ответила. Ждала продолжения этой дурацкой пьесы, в которой лишь я одна, похоже, не понимала свою роль. Или играла ее на редкость плохо. А может, наоборот, отлично играла: остальные участники, наверное, получали нереальное удовольствие.
– Дайте ей ключи. Пусть идет. Она же и голая сейчас по морозу бежать готова. Не понимаете этого, что ли? Мне трупы на совести ни к чему.
Вовка молча порылся в карманах, извлек из них ключ с биркой.
– Дорогу найдешь сама, не заблудишься?
– Черт. Они меня, реально, доконать решили.
– Спасибо. Минут через тридцать оставлю их на стойке у администратора. Там заберешь. Всем до свидания.
К счастью, на этот раз никто за мной следом не пошел. Я бы не перенесла появления перед народом в этой честной компании. Просто сквозь землю провалилась бы.
А может, никому и дела до нас не было сейчас: люди на танцполе все так же двигались, теперь уже в быстром ритме, за столиками тоже кто-то веселился. Никто не смотрел в мою сторону, когда проходила к выходу, забирала одежду в гардеробе. Ни свиста, ни улюлюканья вслед не неслось. И на том спасибо.