Не боги
Шрифт:
Откинув забрало шлема, он поднес гибкую емкость в кулаке ко рту. В этот момент тело налилось тяжестью и Виктор Ким пре неудачно упал на пол. От боли и обиды ему захотелось сказать что-то длинное и крайне неинтеллигентное. Но не сказал. Затылок приложило обо что-то твердое, по лицу потекло что-то соленое – и обиженно злое Б…Зависло. А потом – была только темнота.
Рулевая рубка «Дежнева».
В рабочем кресле перед коммом с клавиатурой управления сидел человек несколько ниже среднего роста, крепкого телосложения. Больше – скафандр с закрытым зеркальным забралом увидеть не позволял. Но сам скафандр, на груди которого справа от ключиц до подреберья была прорисована эмалью система наградных планок – был примечателен. Как этой раскраской, так и сдвоенными петлицами армии и космофлота одновременно. При всей яркости отделки, щедро украшенной эмалью и металлами, это не выглядело нелепо и пестро, некой эстрадной бутафорией. Нет. Вечный мужской инстинкт, заставляющий завороженно любоваться оружием, узнал бы в этом иное. Это был тот древний жестокий шик, который позволяли себе матерые людоедские вожди, гусары или асы боевых машин.
С экрана на человека, со знаками капитана, смотрели окошки с теми же зеркальными щитками скафандров, плюс одно лицо.
Капитан молча ткнул сенсор. С экрана заговорил крупный рослый мужчина со знаками старпома. Хорошо поставленный голос, не лишенный мелодичности, выводил.
– Мы получили очень серьёзные повреждения. Что бы это ни было -повторение нас прикончит. Надо объявлять боевую тревогу – людей по капсулам и шаттлам. Часть по боевым постам – может и пригодится. Запускаем двигатели и быстро уходим к ближайшей планете. Успеем –хорошо.
Капитан, сделав жест ладонью говорившему, переключил сенсор.
Заговорил сухощавый человек со знаками старшего инженера.
– Два удара сильно повредили корпус. Из того, что ясно сейчас – разбит основной двигатель. Вспомогательные – по приборам частично работоспособны. Горючего почти нет. Больше сказать -надо разбираться.
Тот же жест капитана и тычек в сенсор.
Заговоривший был немолодой, лет за пятидесят на вид, человек. Худое длинное лицо, вытянутый нос, на котором висели очки в тонкой оправе, дополнялось бегающими голубыми глазами. Он явно отслеживал что-то еще на экране кроме разговора.
– Собственно, от меня, наверное, ожидается какая-то версия случившегося? Я конечно просмотрел все доступные данные датчиков- но вот понять, что это… Вообще ничего подобного не могло быть в принципе. Просто на основании всего что нам известно. Тем не менее вынужден признать да, это было и может быть вообще всем чем угодно – неизвестными инопланетянами, физическим явлением, соперниками с земли.
Нет. Но это не – воз – мож – но. Это как самолету в небе столкнуться с летающим хером… – Раздосадованный ученый потер пальцами лоб.
– И все же, старпом. Наверное, все же лучше сначала прикинуть какой-то план действий прежде чем начинать метаться, бежать куда-то сломя голову и устраивать паническую суету среди экипажа?
– Ты…Ты ничего не можешь сказать по своей специальности …И берешься нести какую-то…по чужой? Ты… – Старпом явно взбеленился.
– Прекратили. Оба – в разговоре впервые прозвучал голос капитана. Впечатляющий голос – низкий, злой и чудовищно давящий, как асфальтовый каток. Слова, сказанные с небольшим повышением голоса, хлестнули – как рявкнутая во все горло плац команда или приказ циркового дрессировщика.
– Значит того, что называется реально «херовой» ситуацией мы избежали. Старший помощник Новгородцев вы уже получили навигационные данные?
– Так точно.
– Коротко, где мы? Что рядом?
– Из полученного ясно что расчётные цифры курса и реальные – сильно отличаются. Кроме того, удар тоже изменил направление движения. Так что пока расчёты нашего местоположения- безуспешны. Приблизительно в неделе полета с разных сторон находятся пять планетных систем. Их координаты известны. Я предлагаю лететь к ближайшей.
– Профессор Миллер, ваша аппаратура позволяет что-то сказать по этим планетам?
– Да. Я собственно…
– Короче пожалуйста.
– В трех системах есть планеты интересные для высадки. На одной из них, судя по общим данным спектра есть кислородная атмосфера…
– Так, а материалы для заправки и ремонта там как?
– Да, хотя…
– Тогда хватит. Морозов, вы можете взять на себя ответственность за запуск резервных двигателей?
Инженер откликнулся не сразу. Пауза висела какое-то неизмеримое время. Потом ответил.
– Я беру ответственность за то, что двигатели не взорвутся при попытке запуска. Все остальное – как получится.
– Тогда приступайте немедленно. Если возможно, сохраните долю горючего для маневров по выведению на орбиту.
Экипажу объявим, что по причине неожиданного феномена было решено изменить точку прибытия экспедиции. Размер повреждений озвучивать не будем.
Или кто-то считает, что необходимо объявлять всем о том, что мы не знаем, что же произошло, где находимся и можем в любую минуту развалиться?
Зеркальные и одно живое лицо молчали. Молчали двое, чьи голоса так и не прозвучали. Одно с эмблемой медчасти и одно с полковничьими армейскими знаками. Молчала и пустая пиктограмма с пометкой «руководитель экспедиции».
Глава 2
В студенческой юности случались побуждения и похуже…Виктор приходил в себя морщась от мерзкого вкуса во рту.
– Прикусил чего – то. Точно. – Лицо было поцарапано осколками, а пахло все так, будто уходил в запой и забыл вернуться.
– Как себя чувствуете? – Сверху появилось открытое доброжелательное лицо начмеда Левашова.
Вообще то Виктор Ким нечасто имел с ним дело. В общем неплохой человек, хотя и занудноватый. Своих подчиненных особо не гонял, но за результатами работы следил самозабвенно и в чем-то фанатично. Левашов всегда был вежлив и доброжелателен – это располагало к нему. Его хрупкая невысокая фигура и невыразительное малость пучеглазое лицо с короткой аккуратной стрижкой пего русого цвета всегда как-то так появлялись… Как джин из бутылки. Джин чуток похожий на доброжелательного постиранного мопса.