Не бойся, тебе понравится

Лель Агата

Гар заметно багровеет. Его ладонь давит на мои рёбра так сильно, что вот-вот - и койка-место в травматологии мне обеспечена.

Он ненавидит Ветрова всеми фибрами своей души.

– Конечно, без проблем, - соглашается, выдержав раунд. Даже давит улыбку.
– Если Лея не против.

– Она не против, - решает за меня Эмиль и, нагло взяв мою руку, уводит в сторону танцпола.

Оборачиваюсь на Гарика - на его лице играют желваки. Потом взгляд падает на грудастую спутницу Ветрова. Если бы можно было убить взглядом,

моё тело бы уже упаковывали в чёрный плотный пакет судмедэксперты.

Я не понимаю какого чёрта происходит, но послушно иду за ним до танцпола, и когда его руки ложатся на мою талию - не выше не ниже положенного этикетом - кладу свои на его плечи.

Я не слышу музыку - в ушах лишь грохот сердца. На автомате переставляю ноги, пытаясь смочить пересохшее горло хоть каплей слюны.

Нужно собраться. Нужно взять себя в руки!

Нельзя реагировать так! В аду за кровосмешение уготован отдельный котёл. Да, мы не знали тогда об этом. Я не знала. Но сейчас знаю! Я так долго работала над собой, над своими эмоциями, я внушила себе, что нельзя о нём думать, но всё оказалось полным провалом. Стоило ему только положить руки на кусок моей оголённой спины...

Гильотина ничто, по сравнению с подобной пыткой.

Я не знаю, в чём провинилась перед Богом, но, наверное, сделала что-то очень и очень дерьмовое, раз он решил меня вот так наказать.

– Как жизнь?
– прерывает мои размышления его тихий вопрос.

Решаюсь поднять на него глаза: он не смотрит на меня - бегает рассеянным взглядом по танцующим и, кажется, откровенно скучает.

– Всё нормально, - отвечаю и прочищаю саднящее без капли влаги горло.
– В сентябре выхожу замуж.

– Это я уже слышал. Ещё раз поздравляю.

Его движения плавные, он очень хорошо танцует. Ловлю себя на мысли, что мы никогда не танцевали раньше, не успели... Мы много чего не успели сделать, до того, как правда матери не разрушила мою жизнь.

Он. Мой. Брат.

Переключаю мысленный тумблер с рук за спиной на жестокую реальность.

– А как твоя жизнь?
– натянуто улыбаюсь.

– Знаешь, отлично. Очень и очень хорошо. Как не удивительно.

– Я вижу по часам. Преступление носить эту марку. Они же стоят как крыло от Боинга.

– Это подделка, - подмигивает и внутри меня взрываются маленькие гранаты.

Замечаю торчащую из-под воротника его рубашки часть витиеватого рисунка. Он сделал татуировку на шее? Вот бы никогда не подумала...

А ещё он сменил парфюм. Раньше от него пахло иначе. Мягко. А сейчас агрессивно.

– Видела твою девушку, она... эффектная, - не могу сдержаться.

– Ты о Софии? Да, ей есть чем гордиться, - он по-прежнему выглядит скучающим, и я не понимаю, за каким чёртом он вытащил меня сюда. Я думала, он начнёт сыпать претензиями и обвинять меня в подлости, но вместо этого мы болтаем едва ли не о погоде.

Музыка

подходит к концу - я знаю этот трек, и честно - испытываю облегчение. Я хочу закончить этот театр абсурда. Я не хочу находиться рядом с ним. Ему же плевать на меня, это очевидно, а мне...

Я хочу обратно. Домой. В Питер.

И уеду я отсюда одна.

На последних аккордах, когда подвыпившие парочки уже начали расходиться, он неожиданно поворачивает на меня голову и безразличный прежде взгляд загорается таким знакомым дурным огнём из безбашенного прошлого.

Он больше не выглядит отстранённым - он смотрит на меня пристально, буквально втаптывает меня взглядом в нагретый за день асфальт.

– Пошли, - хватает меня за руку и бесцеремонно тянет сквозь толчею потных тел за густые заросли понтийского рододендрона...

Часть 64

***Спотыкаясь, иду за Эмилем, не понимая, какого дьявола творится. Что ему от меня нужно?! Если Гар увидит, что нас нет, он будет очень недоволен. Да, я приняла для себя решение его отпустить, но вот это всё - не слишком красиво.

Оборачиваюсь - позади никого. Видимо, мы успели улизнуть пока он не видел.

Горячая ладонь жжёт кожу, плечи шагающего впереди напряжены донельзя.

– Куда ты меня тащишь? Отпусти!
– протестую, но продолжаю идти.

– Нам есть о чём поболтать, тебе не кажется?

Кажется. Наверное... Хотя о чём мы будем говорить. Вот о чём? Ковыряться в прошлом? Предполагать, кто кому сделал больнее?

Я давно приняла для себя решение не рассказывать ему правду и за эти неполные три года совсем ничего не изменилось.

Мы идём за руку по мелкой гальке прямиком к гроту в скале, что затаился на самом берегу моря.

Закат освещает розовым ровную гладь воды, пейзаж словно с туристической открытки. Но внутреннее моё состояние далеко от этой окружающей безмятежности...

Мне тревожно... и так томительно. Я всеми силами пытаюсь переключить себя, не думать ни о чём, не вспоминать... Но как же это сложно.

Не нужно было идти с ним! Не нужно было вообще приезжать сюда. Ведь я чувствовала, чем это всё может закончиться.

Войдя, наконец, под своды грота, выдёргиваю руку из его хватки и поправляю растрёпанные волосы.

– Какого чёрта, Ветров? Нельзя было поговорить там?!
– я хорошо играю роль безразличия.

– Хотел поболтать наедине. Тет-а-тет, так сказать, - спокойно поправляет лацкан пиджака и вдруг совершенно внезапно припечатывает меня всем телом к шершавой холодной скале.

– А теперь ты мне скажи - какого чёрта?

Шоколадные глаза напротив искрят праведным гневом.

– Почему ты уехала тогда ничего мне объяснив?
– продолжает.
– По-твоему, это нормально - поступать вот так? Я чуть с ума не сошёл, чего только не думал!