Не бойся. Как уйти от негативного сценария в жизни
Шрифт:
У меня был маленький карманный блокнот, в который я выписывала одну практику, и целый день я ее отрабатывала. К моменту переезда в Москву появился внушительный список техник, которые я уже перестроила под наш менталитет и отобрала самые работающие. Тогда я еще не знала, что это моя сильная сторона. Не было обратной связи, не было желающих тестировать на себе.
И в первый мой мастер-класс я внесла все, что знала. Название было «Как убедить, договориться, понравиться». Выступила я неубедительно, договориться не получилось, но хотя бы понравилась двум участникам. Владеть техникой – это одно, а обучить ей так, чтобы это получилось у другого, – вот это искусство, которым я очень захотела овладеть.
Итак,
Проблема возникла тогда, когда я попыталась, не побоюсь этого слова, произвести фурор.
Давайте вернемся в начало. Когда я собирала вещи в Москву, меня отговаривали почти все. Никто не ожидал, что я все-таки уеду.
Я, начинающий психолог без тренерского опыта, собрала и провела уже два мастер-класса, со второго получила 750 рублей.
Помню, как поставила себе цель писать по одному посту «ВКонтакте» на тему личностного роста раз в три дня, и меня максимально высмеивали знакомые. А я все продолжала и продолжала, и эти набранные мастер-классы (в общей сложности 6 человек) для меня были невероятным событием. Виктория Ивановна гордилась бы мной и, заваривая себе чай с липой перед сном, сказала бы: «Все-таки она смогла».
Перед самым отъездом я вдруг взяла книгу в руки, и мне попалась невероятная история знаменитого психолога, которая сбросила гири с моих ног и вырастила крылья за спиной. Это было про меня и дало столько подтверждений, что важно себя слышать и действовать, что меня было не остановить.
Вот она:
«Мать известного психолога Роберта Дилтса, одного из основоположников НЛП, в 1978 году заболела раком груди. Ее лечили, но результата не было. В 1982 году Патрисию Дилтс выписали домой на четвертой стадии заболевания. Роберт решил: раз уж он сумел оказать помощь стольким посторонним людям, своим клиентам, почему он не может попытаться помочь собственной матери?
Дилтс буквально заперся с матерью в доме на несколько дней и в процессе работы сделал одно из важнейших открытий в психологии. Он обнаружил причины, по которым люди сами не позволяют себе изменить свою жизнь к лучшему. Дилтс назвал это “ограничивающими убеждениями”, или “вирусами сознания”. Их оказалось три.
“Сынок, – сказала Патрисия Дилтс. – Я понимаю, что ты очень ко мне привязан и не хочешь, чтобы я умерла. Но никто и никогда не вылечивался от рака 4 стадии, тем более врачи сказали, что ничего уже сделать нельзя”.
Это первое ограничивающее убеждение, которое Дилтс назвал “безнадежность”.
Раз никто и никогда чего-то не смог, то и я не смогу. Есть варианты: “ни одна женщина этого не может”, “никто не в этой стране так не может”, “ни один наш пенсионер…” и так далее. Но Дилтс не был бы гениальным психологом, если бы не догадался, и довольно быстро, как можно справиться с безнадежностью: надо найти исключения.
Он принес матери вырезки из газет, выписки из медицинских журналов, записи телепередач о людях, которые излечились от тяжелых болезней неожиданно и необъяснимо для врачей. Такие случаи действительно есть, и они описаны. Когда вы пишете нам в комментариях “это невозможно в нашей стране” – это она, безнадежность, то есть первое ограничивающее убеждение. Лекарство – это наши истории, которые мы без устали ищем и публикуем и надеемся, что вы их читаете».
Я постоянно слышала эти слова: «Никто не вырывался из нашего города – максимум продавщицей или куда хуже», «где родился, там и
«Но дальше дело застопорилось:
Дилтс столкнулся со вторым типом “вируса сознания” – беспомощностью.
“Да, конечно, – сказала его мать. – Такие люди есть. Но они – особенные, это исключения. Я не такая: я обычная, старая, слабая и больная женщина. Я не смогу то, что получилось у них, у меня нет на это ресурсов”. Но и это оказалось возможным преодолеть: Роберт Дилтс, который считал, что у любого человека есть неограниченный ресурс, напомнил матери, как когда-то давно их семья жила бедно и впроголодь, но она всегда находила выход из ситуаций, казавшихся безвыходными, по принципу «глаза боятся, а руки делают». Когда Патрисия Дилтс вспомнила один за другим эти эпизоды, она приободрилась, и ей стало лучше. Но ненадолго».
Даже если удавалось найти хоть какое-то подтверждение, что у меня может получиться, мне сразу прилетало, что это потому, что родители помогли, звезды так сложились. Простое везение. Но я-то помнила свой опыт достижения цели и поступления на бюджет при невероятных обстоятельствах, и я подумала: «Может быть, я та особенная, может, у меня получится?»
«На их пути возникло последнее препятствие – третье и самое неочевидное ограничивающее убеждение. Дилтс назвал его “никчемностью”.
Его мать долго отказывалась говорить об этом, но наконец сказала: “Ты помнишь свою бабушку, мою мать? – Да, помню. – А помнишь, от чего она умерла? – От рака груди. – А ее сестра, моя тетя, от чего умерла она? – От рака пищевода, кажется. – Я очень любила и свою мать, и тетю. Я ничем не лучше них. Если они умерли от рака, почему же я должна поправиться?”
Дилтс обнаружил, что преданность семье, родителям и старшим родственникам – хорошая, в общем, черта – может сыграть с человеком злую шутку. Для его матери выздороветь в ситуации, в которой ее собственная мать умерла, было равносильно предательству. Раз так жили наши предки, а мы их любим, значит, так будем жить и мы. Короче, “никогда не жили хорошо, нечего и начинать”. Знакомо?
Преодолеть это препятствие было труднее всего. Но Роберт Дилтс догадался, как это сделать, и теперь мы тоже можем воспользоваться его открытием.
“Подумай хорошенько, – сказал он матери. – А хочешь ли ты, чтобы моя сестра, твоя дочь, если она вдруг когда-нибудь заболеет раком, сказала: «Раз моя мать умерла от этого, то я тоже должна умереть, ведь я так ее люблю?»”
“Что ты такое говоришь?” – возмутилась Патрисия Дилтс.
“Ну так подай ей хороший пример.
Если ты сейчас решишь поправиться, то и она, заболев, скажет себе: «Моя мать сумела выздороветь, и я сумею»”.
Ресурс для преодоления никчемности лежит в будущем. Дети копируют своих родителей. Если сейчас мы не найдем новую модель поведения, которая позволит нам прожить еще 25 лет с удовольствием и пользой для себя и для других, а сядем на лавочки доживать и жаловаться на жизнь, демонстрируя следующему поколению безнадежность, беспомощность и никчемность, то и наши дети, которые нас очень любят, в 50 лет скажут себе: “Мы ничуть не лучше наших отцов, которые в 50 стали стариками”.