Не бросайте бескрылок
Шрифт:
15
На отчет к Рудакову Сергей все-таки опоздал. Вчера надо б было от Гали пораньше уехать. Но встреча была настолько нежной, что уезжать никак не хотелось, хотя Галя не раз ему об этом напоминала. Хотя... напоминать-то напоминала, но ведь не настаивала? Что ж, сам виноват, сам и ответ держать будет. А тут еще длиннющая дорога от общежития до работы. Сергей ехал на дребезжащем автобусе, а в возбужденном сознании рой мыслей: то с трепетом в душе вспоминал вчерашнюю встречу с Галчонком, то переключался на невеселую действительность, представляя, что за опоздание Рудаков и Шилов по головке не погладят. "Ну опоздал, задержался, проспал, с кем
В кабинет Рудакова вошел осторожно, чтобы не привлечь внимания коллег по службе, но все равно был замечен, а под взглядами Рудакова и Шилова готов был сквозь землю провалиться. Присев рядом с Шиловым, стал слушать, о чем говорит Рудаков, хотя нет-нет да и отключался, думая о своем.
Нос защекотал плотный чесночно-луковичный и еще какой-то приторный, явно мужицкий запах. Форточка открыта, но на улице воздух куда свежей кабинетного.
"Интересно, отчитался Шилов или нет? Но ведь спросишь же. Лучше, если б еще не отчитывался, тогда Рудаков всех отпустит, а их оставит. Сказать есть что, день вчера прошел на редкость плодотворно. Правда, не удалось с Мошневой поговорить, зато один "носарик" чего стоит", -- думал Сергей.
Рядом с Рудаковым сидели следователь прокуратуры Жихарев и старший инспектор по делам несовершеннолетних Митрохина. Ей чуть больше тридцати, черты лица тонкие, нежные, глаза голубые и чуть-чуть с грустинкой. Вязаная шапочка лежит на коленях, на плечи спадают пряди русых волос. Красивая! Светлана Михайловна, к тому же, считалась в отделе самой опытной из инспекторов по работе с подростками. Рудаков, видимо, пригласил ее поработать с внуком Мошневой. Шилов как-то по секрету сообщил, что Рудаков и Митрохина вместе учились в пединституте и шеф был в Светлану Михайловну влюблен, но та любовь осталась неразделенной: Митрохина вышла замуж за другого сокурсника. А вот в милицию ее приняли по рекомендации Рудакова. До этого она работала в школе, вела уроки пения, рисования, а также на общественных началах кружки по интересам для подростков. Что-то записывал в блокнот Жихарев. Обычно он говорил мало, а больше слушал. В райпрокуратуре около двух лет; следователей там всего четверо, и в работе у них постоянный завал. Наставника у Анатолия Петровича никогда не было, и как-то в минуту откровения Жихарев признался Сергею, что ему до всего приходится докапываться самому.
Никитин понемногу стал приходить в себя. Вроде и опоздание мало кто заметил, да и кому, в конце концов, все это надо?
Поначалу никак не врубался, о чем говорит Рудаков. "Так-так-так, значит, о человеческом характере, какой он бывает у людей разный. Мысль неплохая, и ясно, что человек с сильным характером в жизни более устойчив. Интересен тезис о том, что силен не тот, кто может многое себе позволить, в этом как раз большого ума не надо, а тот, кто может себе во многом отказать".
Да, начальник розыска умел убеждать. Ну как не согласиться с тем, что каждый человек должен быть профессионалом своего дела: педагог -- детей как надо учить, врач -- людей квалифицированно лечить, строитель -- строить добротные, красивые здания, поэт -- хорошие стихи писать... Стоп, стоп, но при чем тут поэзия? Ах, это он о себе -- Рудаков пытался когда-то стихи сочинять, но из этого путного ничего не вышло. Мучиться не стал, а пошел служить в милицию и правильно сделал. Намек, в общем-то, понятен: розыскники должны вовремя раскрывать преступления, в том числе и сложные. Это их святая обязанность...
А, кстати, Никитин не считал себя человеком с сильным характером. Нет, такой характер он в себе еще не выработал, но выработает обязательно. Да и пример брать есть с кого. С того же Рудакова или своего наставника Шилова. Импонировало, что Рудаков, к примеру, никогда не унизит подчиненного, даже голоса на него не повысит. Ну и выдержка у шефа! Уж лучше бы иногда накричал или кулаком по столу грохнул. Все знали, что в работе себя не жалеет, крутится с утра допоздна, выезжает на все тяжкие преступления,
И выпившим на службе Рудакова никто и никогда не видел.
– - Скажите откровенно, -- говорил он на планерках, если речь заходила о пьянстве, -- кому и в чем помогла водка? Ну, назовите хотя бы один положительный пример. -- Сотрудники спорили, что-то вроде вспоминали, но в итоге приходили к мнению, что от водки больше вреда и неприятностей, чем пользы. Рудакова не то чтобы боялись, нет, его не боялись, но... побаивались. Обмануть или схитрить перед ним было делом дохлым. Да на это и язык не поворачивался. А сам говорил так, что сказанное потом будешь долго-долго помнить. И любимый его постулат -- что в оперативной работе надо больше рассчитывать на самого себя: на свою голову, свои руки и ноги.
...Закругляясь, Рудаков невесело подытожил, что раскрываемость в первом квартале будет хуже прошлогодней, и что каждому есть над чем подумать. Спросил у Жихарева, будет ли что говорить, но тот отказался.
– - Тогда все, кроме Шилова и Никитина свободны, -- объявил Рудаков. Кабинет опустел: но остались еще и Жихарев с Митрохиной: с ними, видимо, было обговорено заранее.
Никитин почесал пальцами лоб. "Значит, Шилов не отчитывался? Что ж, это даже лучше: сказать есть что, вчера не зря помотался. Шилов подвинулся к Никитину и, недовольно посмотрев на него, покачал головой.
– - Ведь просил же вчера не опаздывать, -- сказал негромко, но с упреком. -- На целый час -- уму непостижимо! Где пропадал?
– - Не на час, -- тихо ответил Сергей и поджал губы.
Шилов посмотрел на него, будто первый раз увидел.
– - Какая разница: сорок минут или час! Опоздал и меня подвел. Неужели непонятно?
– - Были причины, потом объясню, -- процедил Сергей.
– - Вы чего там перешептываетесь? -- подал голос Рудаков. -- Ну-ка садитесь поближе. -- Давайте не терять время. Начинай, Шилов. Хотя нет, погоди, позволь в начале кое в чем разобраться. -- Рудаков вышел из-за стола, и сердце у Сергея екнуло: "Ну вот и допрос начинается: что, да почему? Ладно, скажу как было. Рудаков вранья не переносит".
В своих предчувствиях Никитин не ошибся. Подойдя к нему, Рудаков как всегда спокойно, даже слишком спокойно спросил:
– - Вы почему, товарищ лейтенант, заставляете себя ждать? Или для вас опоздание на рабочее совещание не столь существенно? Тогда прошу извинить, что начали в ваше отсутствие.
Никитин встал и виновато опустил голову. Лицо покраснело, будто из парилки выскочил.
– - Прошу извинить, товарищ майор, но заболела девушка, с которой я, ну-у как бы поточнее... Мы с ней, в общем, дружим! Заехал вечером навестить и не подрассчитал со временем, а утром не услышал будильника. Говорю как было, без брехни, можете проверить.
Понурив голову, Никитин то краснел, то бледнел, обещал, что впредь подобное не повторится. Но его неожиданно поддержали Митрохина и Шилов.
– - Если девушка заболела, то причина опоздания уважительная. -- Светлана Михайловна улыбнулась, и ох как Сергей был в тот миг ей благодарен! Да и Шилов заметил, что Никитин раньше на совещания никогда не опаздывал и это у него впервые. Не стал наставник при всех катить на подчиненного бочку.
– - Ладно-ладно, тоже мне защитники нашлись! Я не хуже вашего в сердечных делах разбираюсь. -- Рудаков таким взглядом посмотрел на Светлану Михайловну, что... -- Но есть же, в конце концов, обычный человеческий порядок! Можно позвонить, предупредить, -- Рудаков покачал головой, -- учти, Никитин, и будь впредь более организованным, не дело это.