Не буди во мне зверя
Шрифт:
Провалявшись пару дней в лазарете, я была отпущена в общежитие — при условии, что буду соблюдать постельный режим.
Я страшно переживала по этому поводу. Еще и потому, что именно в эти дни должен был состояться марш-бросок по пересеченной местности в условиях, максимально приближенных к боевым.
Ко всему прочему руководить марш-броском должен был сам Гром, а он уже тогда был моим любимым учителем. Впрочем, как и для всего нашего курса.
Марш-бросок планировался давно, и нам не терпелось
Но как я ни демонстрировала абсолютное здоровье — врачи были неумолимы. И я осталась в постели, в то время как весь мой курс ушел в лес на трое суток.
Я чуть не плакала от обиды и, проклиная свою несчастную судьбу, целыми днями читала детективы, спала и грызла принесенные друзьями яблоки.
Так получилось, что в кабинете врача я встретила Женю, он с печальным лицом рассказывал там о своих недомоганиях и добивался именно того, что для меня было самым большим несчастьем — отстранения от марш-броска по болезни.
Я обратила внимание, что выглядел он для больного совсем неплохо, но мне и в голову не могло прийти, что причина его внезапной болезни во мне…
Когда заскрипела дверь в мою комнату, я не обратила на это внимания и продолжала лежать «зубами к стенке». Видеть я никого не хотела и, подумав, что кто-то пришел меня пожалеть, притворилась спящей.
Но когда услышала звук поворачивающегося в двери ключа — насторожилась.
«Кому это пришло в голову запереться со мной среди бела дня?» — подумала я и стала ждать развития событий.
Иметь бойфренда в нашем заведении в те времена было не принято, поэтому я не знала, что и подумать.
А когда почувствовала, что кто-то стремительно юркнул ко мне под одеяло и положил мне руку на плечо, — оторопела и растерялась.
Когда я поняла, кто претендовал таким образом заполучить мою нежность, я не поверила своим глазам. Это был Женя.
Кого-кого, но его в своей постели я не ожидала увидеть. Я никогда не давала ему для этого повода и не испытывала к нему никаких чувств.
Честно говоря, поначалу я растерялась, но, увидев его испуганные настороженные глазки, рассмеялась.
«А-а, это ты, Губошлеп? — выговаривая каждый звук, с иронией произнесла я. — В чем дело? Пришел отведать „комиссарского тела“?»
Сама не понимаю, почему произнесла именно эту фразу. Только потом я вспомнила, что почти дословно процитировала любимую с детства «Оптимистическую трагедию», но эта фраза в сочетании с ненавистной кличкой произвела на Женю чудовищное впечатление.
Лицо его перекосилось, словно от зубной боли, и мне показалось, что он меня ударит.
Но он только вскочил с кровати и, прошептав единственное слово, вылетел в коридор.
Этим словом было «сука».
После этого никаких отношений
И вот через много лет ситуация чуть было не повторилась, но на этот раз у меня хватило ума не начинать с оскорбления.
— Гу… — произнесли мои губы, но тут же исправили «ошибку»: — Господи, Женя, и ты здесь?
От него не укрылась моя «оговорка», но сейчас она вызвала у него скептическую улыбку, и он предпочел ее не заметить.
Я сразу узнала его, несмотря на то что он сильно изменился. Мало того, что усы и бородка маскировали теперь особенности его лица, но и его некогда густая шевелюра поредела и в недалеком будущем грозила превратиться в лысину.
Одет он был в джинсы и дорогой твидовый пиджак, но благодаря золотой оправе очков производил впечатление профессора из Кембриджа на отдыхе.
Видимо, мои утренние фантазии еще не совсем покинули меня к этому времени, потому что я хорошо помню, с каким интересом заглядывала за спину своего неожиданного гостя, пытаясь разглядеть «остальных».
Но там никого не оказалось.
Понемногу я приходила в себя, и первым признаком этого была вернувшаяся ко мне жажда.
— Если не возражаешь, Юлия Сергеевна, то приглашаю тебя на завтрак, — тем временем предложил Женя, и его слова своей обыденностью окончательно вернули меня к реальности. И заставили вспомнить о грозящей опасности.
Я хочу объяснить, что это ощущение ни на минуту не покидало меня. Даже в моменты полного затемнения сознания и самых невероятных грез какая-то часть моего мозга продолжала контролировать ситуацию, в то время как его хозяйка самозабвенно предавалась сказочным играм.
— С удовольствием, — ответила я, вставая с кушетки и приводя в порядок помятую за ночь одежду. — Но для начала хорошо бы умыться.
Я не задавала ему никаких вопросов и вела себя так, будто не происходило ничего необычного.
Губошлеп смотрел на меня с улыбкой, оценивая мое самообладание, и думаю, что не сильно преувеличу, если скажу, что он мною любовался.
— Разумеется. Можешь принять душ — я подожду.
Первое, что я сделала в душе — это напилась из-под крана чистой прохладной воды без запаха хлорки, отчего у меня закружилась голова и потемнело в глазах. Чтобы не потерять сознание, я вынуждена была присесть на краешек ванны. Организм впитал влагу, как губка, и не успел перестроиться на новый режим. Неудивительно, если вспомнить, что я обходилась без воды около полутора суток.