Не будите Гаурдака
Шрифт:
— Он сам вывел, — с некоторой гордостью, точно был каким-то образом причастен к процессу селекции, сообщил Агафон.
— Ну а про аппарат что?
Герань завяла, Агафон поник.
— Ничего. Только упоминание про само его наличие — и все. Ноль. Зеро. Дубль-пусто.
— Н-да… — подавленно протянула царевна, отбрасывая девяносто семь процентов своих надежд. — М-да… И что теперь?
— «Не знаю» я, кажется, уже говорил? — ворчливо буркнул волшебник, скроил такую мину, будто аппарат вместе с башней были его личными врагами, и сделал шаг вперед.
Очень медленно, то и дело
159
Хотя еще полчаса назад лукоморцы могли бы торжественно поклясться чем угодно, что это невозможно.
Надо ли говорить, что апофеоз мрачности был достигнут одновременно с достижением точки отправления, и даже сгорающая от нетерпения Серафима не сразу решилась задать сакраментальный вопрос:
— Ну… что?..
Агафон ответил не сразу.
— Не знаю… Я осматривал всё, что поддавалось осмотру. И провалиться мне эти пятьдесят метров сквозь пол вверх тормашками, если я понял, что здесь сломано или отключено. По крайней мере, на мой взгляд тут всё в превосходном порядке. Приходи и включай. Кажется, Конро был прав насчет далеко идущих планов ренегата…
И, предваряя новый вопрос, он же старый, маг удрученно помотал головой и выдавил:
— И — нет. Я все еще не могу даже предположить, что здесь не так…
Лукоморцы переглянулись и пошли в обход аппарата по следам Агафона, тоже разглядывая все до последней детали, отслеживая трубки, высматривая подробности — только руками не прикасаясь осмотрительно: пример бесшабашного друга, задерживавшего или отдергивавшего то и дело пальцы, оказался убедительней любых инструкций.
Дождавшись их подхода, его премудрие ухмыльнулся невольно и спросил:
— Ну что?
Губы Иванушки нервно покривились в ответ:
— Не знаю…
Сенька нахмурилась.
— Я, конечно, не знаю тоже… но давайте рассуждать логически. Ты не знаешь. Мы не знаем. А кто знает? Думаешь, этот рений гад был специалистом по системам Кипариса? Ха! Да провалиться мне вслед за тобой, если он не услышал первый раз про нее здесь, в Атланде!
— И что? — осторожно заинтересовался волшебник.
— А то! Что представь себя на его месте! Ты — рений гад. Приходишь в башню. Поднимаешься, более чем слегка обалдевший от всех этих макарон, по стенкам
— Мои?.. — Агафон хищно сверкнул глазами и задумался, разминая грязными пальцами заросший подбородок. — Мои… мои… Не знаю, как ренегат, но с моей точки зрения самым простым было бы отсоединить что-нибудь от чего-нибудь.
— Ты проходил — было что-нибудь похоже на отсоединенное? — насторожился Иванушка.
Маг задумался снова, оббегая цепким взглядом аппарат, вспоминая, сопоставляя… Потом скривился и сдвинул брови.
— Кажется, нет. Но тут есть некоторые элементы… вроде вот той штуки, похожей на модель звездного неба… только без Белого Света в серединке… Я не знаю, как они должны располагаться. Может, вообще вверх ногами… Так что какой-то из них вполне мог быть если не отсоединен, то сдвинут… Может, этого достаточно, чтобы граница порвалась.
Лицо царевича вытянулось: прощай еще один вариант…
— Пошли их тогда переворачивать? — жизнерадостно предложила Серафима.
— Зачем? — испугался Иванушка.
— Чтобы выяснить, как они должны правильно стоять! Если тяжелые — позовем Олафа, он их одной левой на место водрузит, а если отдираться не будут — топором подковырнет!
Иван и Агафон стремительно переглянулись, представили возможные последствия…
«А давай лучше еще подумаем» мужчин прозвучало почти одновременно.
— Да вроде и так всё обмозговали… Чего еще гадать-то! — надулась Сенька и решительно двинулась к ничего не подозревающему аппарату.
Сдвигая заклинившие пласты креативного мышления в мозгу чародея.
— Эй, погоди!.. — встрепенулся волшебник, прошептал несколько слов, стиснул покрепче посох, словно выдавливая из него так недавно закачанные силы…
Места касания замысловатых агрегатов с каменными платформами коротко загорелись красным и потухли.
— Зафиксированы капитально! — облегченно выдохнул маг. — Ренегаты их не двигали!
— Значит, не это… — разочарованно пробормотала царевна.
— Значит, не это… — в момент погрустневшим эхом отозвался чародей. — А что тогда?
— Это ты сейчас меня спросил или Ваню? — ворчливо уточнила Серафима.
— Себя, — хмыкнул тот и продолжил задумчиво: — Если все элементы, которые можно было своротить, остались не свороченными… значит, он что-то взял.
— Что? — хором выдохнули друзья.
— То, чего тут сейчас нет, — с непробиваемой логикой отозвался чародей, но не понурился, а снова уцепился в уже изрядно покрасневший подбородок и принялся мять его с удвоенной энергией, словно выжимая вдохновение или просветление.
— Но значит, от того, чего тут сейчас нет, и что должно быть, где-то остались следы! — вдохновился и просветлился вместо него Иван. — Ты видел что-нибудь похожее?
Новый забег вдоль головоломного аппарата, потом еще один, более медленный, и еще — со скоростью несколько сантиметров в минуту…
И новый приступ задумчивости вперемешку с отчаянием.
Новый всплеск идей, и новый обход, оббег, облаз, общуп и разве что не обнюх…
И опять неудача.
Понуренные головы.