Не было бы счастья
Шрифт:
– Женя?! Женя, ты где?!
– Недалеко от столицы, вы можете меня отсюда забрать?
– Конечно. Дай мне несколько минут.
Вскоре я уже обнималась с плачущими митрис, Ликой и Авели. А на следующий день, к десяти утра, мы стояли с Райлетом Крейдом, и несколькими десятками его людей, в толпе народа на центральной площади столицы напротив платформы, на которой возвышалось несколько десятков виселиц.
– Алгемин, уже вывесили список тех, кого будут казнить?
Сегодня мы со старшим Крейдом были одеты как обычные городские жители среднего сословья. Хотя, мне кажется, Райлету Крейду это не помогало. Он все равно выделялся среди толпы собравшихся зевак.
– Нет. Судя по всему, их будут объявлять во всеуслышание. Так что придется ждать.
– Думаете, Легрейт будет среди этих, которых..?
Договорить я не смогла и только кивнула
– Исходя из того, что запрет на перемещение из Фаренддолла пал, Гардера схватили. Вот только Грей не отвечает на сообщения, да и не нравится мне то, что ты рассказала. Во дворец меня не допускают. Герцог Сардс со мной общаться не желает. Боюсь, моего сына решили убрать под шумок, за компанию со всеми.
В полдень раздалась барабанная дробь. Вся площадь и ближайшие несколько улиц были заполнены людьми, из-за чего вокруг нас стоял невообразимый шум. Поэтому призыв к тишине толпа не сразу услышала. Но, если звук еще можно было, вроде, как, не услышать, то появившийся в небе огромный символ из воды, переливающийся на солнце всеми цветами радуги, проигнорировать было никак невозможно.
– Это герб Сардсов. Значит, все же именно Амиас решил занять трон. Но оно и не удивительно. Он третий был в очереди. Иноземцу народ мог бы и противостоять, а своего примут молча. Особенно если он перед этим расскажет красивую легенду.
Судя по тому, что я слышала в течение нескольких часов, которые простояла на площади, алгемин был прав. К моему немалому удивлению, в отличии от аристократии, обычный народ довольно благосклонно относился к своему старому монарху. По-своему они его уважали и любили. С налогами он не зверствовал, законы были более-менее справедливые, порядок поддерживал, пару раз в год устраивал общественные праздники, которые оплачивал из казны. Да и войны уже несколько десятилетий не было, что особенно ценилось простыми людьми. Вот только за последнюю неделю начали ходить не самые приятные слухи как о принце, так и о самом монархе. Особенно о принце. Стали вспоминать все его загулы, пьяные выходки, учиненные драки, дебоши и непотребства. Предполагаю, что с каждым последующим разом, рассказы дополнялись и приукрашались. Особенно народ возмущался, что Гардер III попустительствовал сыну. Ну а рассказ о похищении детей и то, что наследник свозил их на какой-то там остров, чтобы использовать в своих темных делишках, был как вишенка на торте. Через несколько часов сплетни достигли своего апогея и об Озтили иначе как о черном маге, который приносил невинных детей в жертву демонам, не говорили. Соответственно, повешение для него считали очень слабой мерой наказания и боялись, что после смерти он восстанет нечистью, так как боги не примут его душу.
М-да, фантазия у народа была очень даже буйной. Благодаря чему, толпа уже требовала чуть ли не расчлененки для принца с последующим сожжением всех частей тела. Так что, можно сказать, за эти часы, пока люди ждали начала казней, их так хорошо накрутили, что они уже и сами, голыми руками, готовы были разорвать мятежников на мелкие кусочки. Не удивлюсь, если это делали специально нанятые и подготовленные провокаторы, затесавшиеся среди толпы.
Но вот в небе повтороно появился герб новой правящей семьи и все замолчали. После чего хорошо стала слышна барабанная дробь, под которую неспешно двигался кортеж из множества повозок, на которых стояли клетки с заключенными в них людьми. В первой ехал принц. Его руки были прикованы к верхним прутьям, а ноги к нижним. Из-за чего он не мог пошевелиться или как-то увернуться от летящих в его сторону камней и мусора. Толпа начала бесноваться, сыпля проклятиями и руганью. От того лощеного молодого человека, которого я первый раз встретила несколько недель назад в беседке королевского парка, не осталось и следа. Смотря отрешенным взглядом на толпу, он никак не реагировал на попадающие в него предметы. Со стороны наблюдая за всем этим, я бы подумала, что принца чем-то накачали, чтобы он вел себя смирно. С одной стороны Озтили сам был виновен в происходящем, а вот с другой...
Дальше ехала повозка с бывшим монархом. Он не был прикован, но все равно стоял ровно, гордо вскинув голову. Вот в его клетку не полетел ни один плод или камень. Гардера люди провожали молча. Кто-то было что-то попытался выкрикнуть, но его быстро успокоили. Следом шла повозка с Дернешем Гластром. Старик сидел на полу с закрытыми глазами, облокотившись на прутья спиной. Его бледно-желтушный цвет лица говорил, что бывшему министру магического контроля сейчас очень плохо. Я даже не уверена была, жив ли он.
В четвертой клетке я увидела того, кого боялась встретить в этой процессии больше всего. Легрейт стоял так же как и король, гордо вскинув голову. Правда, его руки были скованы за спиной наручниками. Кто ехал в следующих повозках, меня уже не интересовало. Схватив алгемина за руку, я неотрывно следила за тем, при взгляде на кого-нибудь сердце болезненно сжималось. Неужели это конец?
– Вы же его спасете?
Повернувшись к алгемину, я увидела, что мужчина смотрит на кого-то на отдельно построенных трибунах. Проследив за взглядом Райлета Крейда, я увидела сидящих по центру возвышения, на кресле очень похожем на трон, Амиаса Сардса, подозреваю, что женщина рядом с ним это его жена. По правую руку от мужчины сидел Кивас, а вот слева от женщины Ирдирия. Девушка, как и я совсем недавно, не сводила взгляда с повозки с Легрейтом. Но не эти люди привлекли мое внимание, а знакомый старик. Он стоял за спиной герцога, чуть нагнувшись и что-то шепча тому на ухо. Его я сразу узнала и непроизвольно начала активно дергать алгемина за рукав рубахи.
– В чем дело, Женя?
– Там, за спиной герцога, тот маг-менталист, что меня тогда похитил и убил Диксона.
– Ты уверена?
Переведя взгляд на внимательно следящего за трибуной старшего Крейда, я не сомневаясь ни секунды, ответила.
– Это он. Я этого садиста никогда не забуду.
– Ну что же, это все меняет. А сейчас уходи с площади. А то вскоре здесь поднимется паника, и тогда тебя могут затоптать.
– Орис, проследи, чтобы нандири Евгения не пострадала.
Отдав приказ одному из сопровождающих нас воинов, который, как и мы, прикидывался обычным городским жителем, алгемин скрылся в толпе.
– Нандири, нам надо идти, это приказ.
– Вам приказали, вы и идите. А я не солдат. Так что извините, у меня тут свои дела.
И более не споря, я стала пробираться вперед. У бедного Ориса не осталось выбора, как идти за мной. Я понимала, что поступаю не совсем правильно, но и уйти, не попытавшись хоть что-то сделать, не могла. Тем временем телеги остановились напротив постамента с виселицами. После чего, над площадью опять появился герб Сардсов, призывающих всех к тишине.
– Уважаемые граждане Ниадерского королевства, сейчас будут казнены те, кто решил навредить вашему процветанию и благополучию. Кто хотел привести в ваш дом беспорядки и войну. Мы все, несмотря на наши заслуги и положение в обществе, равны перед богами и законом, а значит и наказание все должны нести одинаковые. А за измену государству и подрыв его интересов положена смертная казнь. И так тому и быть. По решению магического совета Озтили Тайерс за...
Дальше долго перечислялись прегрешения принца, выдуманные или реальные не знаю, но их было очень много. Я к ним не прислушивалась, а пробиралась к повозке Легрейта. Его же должны будут оттуда выпустить и тогда я брошусь вперед. Моя защита поможет арду избежать и магических атак, и выстрелов, а дальше, в такой толпе мы сможем уйти. Да, план сырой. Но больше ничего другого в голову мне не приходило. Возможно, алгемин предпримет что-то более действенное.
Неожиданно мое внимание отвлек испуганный возглас толпы. Обернувшись, я увидела, что возле клетки с Озтили собралось несколько магов. Взяв в кольцо повозку с принцем, они что-то начали напевать речитативом. Не понимая, что это сейчас происходит, я стала озираться по сторонам, пока мой взгляд не остановился на короле. В его взгляде было столько боли и отчаяния, которых я еще никогда ни у кого не видела. И тут Тайерс как будто очнулся, начав громко кричать и активно дергаться. Вот только цепи его крепко держали. Я видела, как люди стали испуганно отворачиваться. Еще секунду назад дети, с любопытством следящие за происходящим, расплакались. Испуганная и ошеломленная толпа резко отхлынула назад. Кто-то стал кричать, чтобы его выпустили, что он хочет уйти, что не желает видеть того, что произойдет дальше. Кто-то опустился на колени и начал молиться. А принца тем временем стало окутывать темной мглой. И вот уже из клетки раздается не крик человека, а скорее звериное подвывание. В ту же секунду, один из магов поднял вверх посох с прозрачным кристаллом вместо набалдашника и темная мгла, отделившись от тела Озтили, устремилась в камень, сделав его абсолютно черным. Облизав вмиг пересохшие губы, я медленно обернулась к клетке с принцем, вот только там больше был не человек. Теперь я знаю, как выглядят милимы без капюшона и накидок. Думаю мне еще долго в кошмарах будет сниться то, что я увидела.