Не было бы счастья
Шрифт:
— Вот и отлично! — Фелан белозубо улыбнулся, очень ловко развернул меня лицом к лестнице и с такой силой толкнул в спину, что я едва не рухнула носом вниз.
Тоскливо вздохнув, бросила на мага через плечо последний взгляд, преисполненный гнева и обиды. После чего гордо подняла подбородок и отправилась навстречу загадочной темноте, плескавшейся у подножия лестницы.
Нет, не дано мне понять прелести ночных прогулок по пересеченной местности! Вдоль аллей королевского парка вопреки моим самым дурным ожиданиям горели магические фонари, правда, далеко не все из них были исправны, поэтому я то и дело ныряла в темноту. К тому же покрытию дорожек явно требовался срочный ремонт. Разноцветные
Едва я решила двигаться как можно аккуратнее, как наступила на какой-то очень шаткий камушек. Хрясь — и правый каблук самым подлым образом сломался, а нога опасно подвернулась.
— Ой! — жалобно вскрикнула, почувствовав острую боль в лодыжке. — Ой-ой!
Судя по всему, я серьезно растянула связки. С трудом нагнулась и ощупала пострадавшую ногу, стараясь при этом не стонать в полный голос. Нога на глазах опухала и становилась горячей.
— Демоны! — ругнулась я. Выпрямилась и начала озираться.
Как назло, выполняя приказ Фелана, я выбрала самую удаленную аллею, которую освещало меньше всего фонарей. И в данный момент на всей своей протяженности она была пуста. Лишь изредка ветер приносил откуда-то издалека веселый смех. Видимо, кто-то из придворных решил отдохнуть от докучливой толпы и прогуляться вдали от шумного общества. Правда, мои крики вряд ли воспримут всерьез. Скорее решат, что это кто-то дурачится.
Кряхтя и поминая всех богов разом, я с трудом допрыгала до ближайшей скамейки. Села на нее и неприлично высоко задрала платье. Все равно рядом никого нет. После чего принялась вдумчиво изучать свою несчастную ногу.
За столь краткое время лодыжка распухла просто до пугающих размеров и к тому же была очень горячей. Ого! А вдруг это вывих? Но в любом случае вряд ли я сумею вернуться на маскарад и продолжать блистать в придворном обществе. Мне бы к целителю, и как можно быстрее.
А еще меня пугало то, что я лишилась чуть ли не единственной надежды на спасение. Если на меня вздумают напасть именно сейчас, я даже убежать не сумею. Только и останется, что горестно завывать и пытаться упрыгать от злодея на одной ноге.
Стоило мне так подумать, как деревья над моей головой зашелестели особенно зловеще. Ближайший фонарь вдруг моргнул и потух, и я оказалась в пятне чернильного мрака. Очередной порыв ветра, правда, на сей раз не теплого, летнего, а ледяного, пробрал меня до костей. Даже мельчайшие волоски на моем теле встали дыбом от ужаса. Опять вернулось ощущение чужого недоброго взгляда.
— Мамочки! — испуганно пискнула я, перестав растирать несчастную лодыжку.
Правда, тут же постаралась успокоить себя мыслью, что все в порядке. Где-то рядом Фелан и Норберг. Они наверняка наблюдают за мной и не позволят случиться самому страшному.
«А что насчет амулета, который тебе дал Дариан? — вдруг ехидно вопросил меня глас рассудка. — Помнится, Фелан сказал, что из-за него плохо слышит твои мысли. Что, если он не знает, где тебя искать? И что, если это все было подстроено специально? Насколько хорошо ты знаешь своего мужа?»
Да ну, бред какой-то! Я недоверчиво покачала головой. То есть Дариан специально вручил мне этот амулет, чтобы Фелан не сумел найти меня в парке и прийти на помощь в нужный момент? Но откуда моему мужу было знать, что я отправлюсь сюда на прогулку?
«Потому что люди в абсолютном большинстве весьма предсказуемы, — сама ответила я на этот вопрос, холодея от внезапной и страшной догадки. — И ментальные маги — не исключение. Дариан вполне мог предположить, что Фелан быстро устанет от ожидания и постарается форсировать развитие событий.
Да, но с чего вдруг Дариану помогать тому, кто хочет устранить Лоренсию?
«Потому что враг моего врага — мой друг, — опять пугающе быстро нашелся ответ на этот вопрос. — Вряд ли Дариан в восторге от Норберга и его братца. Еще бы, ведь крайне неприятно осознавать, что целых полгода находился под чарами подчинения этой парочки. А все из-за того, что Норбергу захотелось пошпионить за тобой, и он не нашел способа лучше, как влезть в доверие к твоему отцу. Да и кто сказал, что он по-настоящему влюблен в тебя? Сколько вы там знакомы, неделю или две? Не важно, впрочем. Он вполне мог сделать вид, будто счастлив с тобою, а в это время стал искать способ поквитаться с Норбергом. Сама не так давно думала о том, что месть — это блюдо, которое подают холодным. Стоит признать, если все эти рассуждения верны, то Дариан — отменный повар, который приготовил блюдо более чем изысканно!»
Тьма особенно таинственно зашепталась вокруг меня. Я посмотрела на соседнюю лавочку, над которой еще горел фонарь. Наверное, стоит перебраться туда. Доковыляю как-нибудь.
Стоило так подумать, как у меня за спиной послышалось деликатное покашливание.
Мое сердце сначала ухнуло в пятки, затем подскочило к горлу и лишь потом вернулось на свое законное место. При этом оно билось настолько сильно, будто пыталось изнутри пробить ребра.
Лишь одна мысль не дала мне завизжать во все горло от ужаса. Если бы меня собирались убить, то вряд ли стали бы предупреждать перед этим. Обмирая от собственной смелости, я медленно обернулась.
Из сумрака медленно выступила сгорбленная невысокая фигура пожилого мужчины. Он подслеповато прищурился, явно пытаясь разглядеть меня, после чего прищелкнул пальцами — и над его головой взмыл крохотный лепесток пламени.
— Виер Санфорд! — воскликнула я, рассмотрев лицо ректора академии и хорошего знакомого моего отца. — Как же я рада вас видеть!
— Правда? — Санфорд удивленно вскинул кустистые седые брови. В его голосе послышалась насмешка, когда он проговорил: — Виерисса Лоренсия, мне, безусловно, приятно слышать это из ваших уст. Но вряд ли мы можем считаться добрыми знакомыми.
Я прикусила язык, вспомнив, что ношу сейчас чужую личину. А я уж собиралась броситься Санфорду на шею. То-то он удивился бы. Впрочем, у меня имелось одно очень хорошее оправдание моей радости.
— Видите ли, я подвернула ногу, — проговорила и поспешно одернула платье, по-прежнему неприлично задранное.
— Это очень печально, глубокоуважаемая виерисса, — согласился со мной Санфорд и медленно обошел лавочку.
Теперь он стоял передо мной. И мне почему-то очень не понравилась его поза. Я помнила ректора академии мужчиной, которого практически все студенты считали милым и очаровательным. Насколько я знала, надо было очень постараться, чтобы вывести его из себя. Лишь однажды он посмел накричать на студента — когда учащийся выпускного курса факультета некромантии привел на практикум целую толпу оживленных трупов. Поскольку одежду им горе-экспериментатор раздобыть не удосужился, зомби щеголяли в какой-то полусгнившей ветоши, которая была не способна прикрыть наготу. А потом студент заставил их разыгрывать всякие непристойные сценки. Хорошо, что я при этом не присутствовала, но слухи донесли, насколько омерзительным было это зрелище. И в самый разгар так называемого представления появился ректор… Ох, как же он тогда кричал! Поглазеть на разъяренного ректора сбежались со всех факультетов. Санфорд метал громы и молнии, махал кулаками над повинно склоненной головой некроманта. Я навсегда запомнила его тогдашние слова. Смерть — это не повод для насмешек. Необходимо иметь почтение к мертвым и помнить, что когда-нибудь какой-нибудь слишком самоуверенный студент с извращенным чувством юмора может оживить и тебя, желая доказать свое мастерство.