Не целуйтесь с незнакомцем

Сойер Мерил

Джанна медленно поднималась по ступенькам спального крыла «Соколиного логова». Прошло четыре дня с тех пор, как эксперты из Форт-Халстеда подтвердили, что Йен был застрелен именно из револьвера Пифани. Уоррен советовал Джанне больше не скрывать ничего от тети. Но Джанна решила сперва самостоятельно разобраться с частностями. Уоррен и Шадоу подобрали для останков Йена приличный гроб. Теперь предстояла перевозка на самолете Уоррена из Англии на Мальту. Прибытие ожидалось в конце следующего дня. Джанна собиралась немедленно захоронить гроб на семейном кладбище Кранделлов.

Итак,

все было готово, только сама Пифани пока не знала, что ей предстоит. Джанна очень боялась предстоящей сцены, хотя понимала, что никто, кроме нее, не сумеет подготовить тетю Пиф. Одри и Эллис повезли Такси к врачу-специалисту в Рим, Уоррен задержался по настоянию Джанны в Лондоне, Щадоу не могла оставить Хло, заболевшую ветрянкой. Но даже если бы рядом находилось семейство в полном составе, Джанна никому не смогла бы передоверить этот разговор.

– Входи, – откликнулась Пифани на стук Джанны. Джанна изобразила широкую улыбку. В кармане ее юбки лежало кольцо Йена. Джанна предусмотрительно отполировала его, чтобы оно не отличалось ухоженностью от тетиных колец.

– Я подумала, не попить ли мне с тобой чаю.

Тетя Пиф вопросительно посмотрела на племянницу, удивленная ее ранним возвращением из «Голубого грота».

– Что-то случилось? С Ником?

– Нет. От него никаких известий с тех пор, как пришла телеграмма о смерти Остина Прескотта. – Джанна опустилась рядом с тетей на диван, завороженно глядя на изображение Йена в рамке на стене. – Я хочу поговорить с тобой о Йене Макшейне.

Тетя Пиф взяла в руки чайник, чтобы налить Джанне чаю.

– То есть, дорогая?

– Я рассказывала тебе о художнице-медиуме по имени Лорел Хогел. Меня направил к ней доктор Кей. – Она приняла у тети полную чашку и помедлила, собираясь с мыслями. – Джерри пользовался ее помощью при работе над несколькими книгами.

– Да-да, я помню. – Тетя Пиф с улыбкой взглянула на портрет Иена. – Я тебе очень благодарна.

Джанна отпила чай. Самое трудное было начать.

– Джерри научил меня, что любой человек оставляет бумажный след. Все важные события начиная со средневековья и до наших дней где-то фиксировались – хотя бы в дневниках или личных письмах. – Джанна умолкла, сердясь на себя за хаос в мыслях и неудачное их воплощение в слова. – Я подумала, что и за Йеном может тянуться след, по которому можно выйти на фотографию.

– Но так ничего и не нашла, – терпеливо закончила за нее собеседница. Они уже однажды касались этой темы. Тетя Пиф испытала облегчение, узнав, что Джанна не обнаружила Ничего, кроме текстов радиорепортажей Йена. Расследование, заказанное Пифани после войны с целью разузнать что-либо о его семье, тоже не выявило ничего, кроме этих репортажей. Она расстроилась бы, если в ее расследовании обнаружились бы изъяны.

– Да, я ничего не нашла, – подтвердила Джанна. Она неоднократно репетировала этот разговор, но сейчас все равно не могла подобрать нужных слов. – Зато Джерри, работая над очередной книгой, кое на что наткнулся.

– Вот как? – Тетя Пиф приподняла бровь. – На что же?

– Йен... –

Джанна поставила чашку и взяла тетю Пиф за руку. – Его не было на «Нельсоне».

Некоторое время Пифани смотрела на Джанну так, словно не понимала смысла произнесенных ею слов. Джанна уже готовилась повторить то же самое, но тетя ошеломленно спросила:

– А как же его радиограмма?

– Он не добрался до корабля, видимо, успел только попросить радистов передать слово «сокол», а на «Нельсон» так и не попал.

– Твой знакомый, должно быть, что-то напутал. Я... – Голос тети Пиф звучал уже не так уверенно. – На каком основании доктор Кей делает такое утверждение?

– Он разговаривал с солдатами, перебравшимися из Тобрука в Бардию. Йен был с ними.

– Но... почему же он мне ничего об этом не сообщил? – сказала Пифани, опустив плечи, будто на них давил тяжкий груз.

– Наверное, не смог. Война не спрашивает, кому что нужно успеть. – Боль в душе мешала Джанне произнести следующие слова, но она сделала над собой усилие и еще крепче сжала тетину руку. – Он погиб в Бардии.

Тетя Пиф подняла глаза на портрет Йена. Помолчав, она спросила:

– Если существуют документы о его смерти, то почему работавший на меня человек ничего не нашел? Я велела ему добыть все, что возможно, касающееся Йена.

– Никаких документов, удостоверяющих его смерть, не существует. Джерри установил, что Йен попал в Бардию, когда брал интервью для книги о неизвестных героях войны.

– Героях? Неизвестных героях?! – Тетя Пиф не сводила взгляд с Йена, лицо ее было печально. – У него было такое блестящее будущее! Но о нем забыли. Для многих, в том числе для твоего профессора Кея, он стал всего лишь сноской в исторической книжке. А для меня он всегда будет героем. Единственным, которого я любила.

Тетя Пиф медленно встала. Известие отобрало у нее все силы. Джанна поняла это, глядя на то, как она совсем по-старушечьи ковыляет к окну, выходящему на сад, где качели развернуты к морю.

– Что с ним произошло, Джанна? Как он погиб?

Джанна подошла к тете, обняла ее за талию. Как бы ей хотелось придумать что-нибудь невинное!

– Его застрелили. – Она обхватила тетю Пиф, как будто этим могла защитить ее от жестокости собственных слов. – Убили.

– Убили? Кому понадобилось его убивать? – устало спросила Пифани.

В комнате стало очень тихо. Джанна собрала волю в кулак и шепотом ответила:

– Тони Бредфорду.

Тетя Пиф отскочила, словно пуля попала и в нее.

– Это правда. Тони побывал в Бардии вскоре после падения Тобрука, – напомнила ей Джанна, надеясь, что это смягчит предстоящий удар. – Вернувшись, он подарил тебе цветы и вернул револьвер.

Тетя Пиф кивнула, постепенно приходя в себя. В лице ее, однако, все еще не было ни кровинки. Она никак не прореагировала на упоминание револьвера, поэтому Джанна решила пока не настаивать на этой детали.

Она извлекла из кармана кольцо и подала его тете Пиф.

– Я нашла останки Йена в Бардии. Когда мы открыли гроб, у него на пальце было это кольцо.