Не чужая смута. Один день – один год (сборник)
Шрифт:
И тут Толстая сама (у неё же, мы знаем, безупречный вкус – по крайней мере, до тех пор, пока она говорит о своём, ей доступном) – она сама вдруг понимает, что у неё не получается.
Она опять пытается разобраться: советская власть – пошлость и мерзость? О, да. Русский человек выглядит сплошь и рядом как коряга? Ещё бы. И американский тоже иногда. А как же. Что не так?
Всё так, просто она людей не любит, её воротит.
На блог может хватить какого-то человеческого, мерцающего чувства, а на рассказ – уже нет; разве что если речь пойдёт там про отца. Но на роман и затеваться не стоит – на каком его топливе
И сразу Гоголь, Чехов, Лесков, Салтыков-Щедрин, Толстой Л.Н., Толстой А.К., Толстой А.Н. и Горький Максим сторонятся: проходите, Татьяна Никитична, вам дальше.
Ей куда-то дальше.
Она поджимает губы и проходит, подбородок высок, глаза тяжёлые. Мощная женщина.
Помню, как однажды Людмила Улицкая назвала мои взгляды «антиинтеллигентскими».
Несколько месяцев спустя Татьяна Толстая корила меня за то, что я «презираю интеллигенцию».
Насколько я понимаю, Людмила Евгеньевна и Татьяна Никитична относятся друг к другу сложно – а тут, надо же, сошлись.
На самом деле, к интеллигенции я отношусь с огромным почтением – но, к сожалению, этот класс русских людей, сумев пережить даже советскую власть, не смог пережить девяностые и «нулевые». Частью интеллигенция была деморализована и развращена, частью маргинализирована, а оставшиеся в прямом смысле слова – вымерли.
За интеллигенцию себя выдают теперь те, кого мы любовно называем «прогрессивной общественностью». Сами себя они именуют «либералами».
А теперь послушайте, что писал Юрий Олеша про интеллигенцию: «У нас есть специальность – интеллигент. Это тот, который сомневается, страдает, раздваивается, берёт на себя вину, раскаивается и знает в точности, что такое подвиг…»
Здесь – внимание. Тот класс людей, что мнит себя сегодня интеллигенцией, и те, кого совместно считают интеллигенцией Т.Н.Толстая и Л.Е.Улицкая:
а) не сомневаются в своей правоте;
б) не страдают в том смысле, о котором говорил Олеша;
в) не раздваиваются, а последовательно отстаивают исключительно собственную правоту;
г) никогда не берут вину на себя;
д) никогда не раскаиваются – даже в тех вещах, в которых виноваты самым очевидным образом;
е) и, наконец, если представления о подвиге, скажем, А.П.Чехова («будет война – поеду врачом на войну»), не вступали в противоречия с представлениями о подвиге в народе – то нынешние представления о подвиге в среде «интеллигенции» в самом лучшем случае могут вызвать в народе удивление.
Путать либеральных интеллектуалов (и либеральных антиинтеллектуалов) с русским интеллигентом – очень серьёзная и грубая ошибка.
У Татьяны Никитичны Толстой хороший вкус.
Если она подойдёт к зеркалу и серьёзно объявит: «Я – русский интеллигент!» – она первая захохочет в своей замечательной манере. До слёз нахохочется, и потом будет долго приговаривать негромко, смахивая счастливую слезу: «…Ох ты, господи… угораздит же такое сказать… ох…»
Это действительно смешно.
(Теперь по очереди подводите к зеркалу всю либеральную рать и заставляйте их громко произносить эту фразу: «Я – русский интеллигент!» Всякий раз можно хохотать до колик. Удар может хватить от смеха. Даже не будем перечислять эти фамилии, уже смешно.)
Поэт Лев
Радикально сформулировано, но в целом есть тут своя правда. Просто можно и наоборот это формулировать. Русский человек смотрел на себя глазами европейца, естественным образом оставаясь русским. Именно поэтому он и создал свою великую культуру, одну из величайших мировых культур. Если истреблять русское в культуре и натянуть европейские глаза на всего русского человека, уничтожим культуру вообще.
Это же элементарная мысль, да? Её просто нужно переворачивать время от времени и любоваться на неё с двух разных сторон, а не с одной.
Нам нужно взирать на себя глазами европейца, ОК. А европеец пусть иногда измеряет себя на русский аршин, хотя бы пытается, ему тоже не помешает.
И всё будет как надо.
Но вот Рубинштейн продолжает дальше: «Мы наблюдаем, что Украина специфично, неровно (вай, вай, как тонко формулируется! «специфично и неровно» – значит: немного постреливая, попрыгивая и устраивая по пути всякие безобразия. – З.П.), но двинулась в сторону Европы. Осознала себя как политическая нация. Россияне не являются политической нацией».
Ну, это же шедеврально, правда? Чтобы осознать себя политической нацией, надо двигаться в сторону Европы. Иначе – вы сброд просто. Не идёте в Европу – нечего вам ловить.
А как же эта Россия существует тысячу лет, со своими монастырями, со своим Рублёвым, Радонежским, Аввакумом, Пушкиным, Серафимом Саровским, Римским-Корсаковым и Репиным? Не как политическая нация? Эти люди что – все на пустом месте выросли?
Территория – есть, история – есть, какие-то смутные победы – есть, а политической нации нет, ах.
…И наше едва сложившееся согласие со Львом Рубинштейном сразу рассыпается во прах. Бах.
Вы можете представить – постараться и представить, намечтать, что, размышляя, Лев Рубинштейн, или кто там, кто угодно, скажет, только скажет, обронит в пылу: …русские смотрят на себя глазами европейца, в этом их сила – но Европе иногда не помешает измерять себя на русский аршин…
Мир бы перевернулся. Мир бы поскакал вскачь.
Я уважал этого человека, пока он был в тюрьме. Он так красиво и достойно вёл себя, сложно было не уважать.
В своё время я закончил «Школу публичной политики» – его детище. Там была симптоматичная команда (советник Ельцина Георгий Сатаров и прочие ему подобные), но я думал: пока Михаил Борисович Ходорковский сидит в тюрьме и пишет оттуда про «Левый поворот», называет себя «русским националистом» и передаёт приветы Эдуарду Лимонову – ему сложно контролировать, кто здесь занимается его Школой и его активами.
И вот он вышел.
Ну и какой, прости господи, «левый поворот»? Какой «я русский националист»? С кем он собирается всем этим заниматься, с этой своей командой, которую он собрал? «Алик, слышь, Кох – ты будешь у нас за левый поворот отвечать. Умеешь рулить? Рули налево. По национализму главная журналистка Латынина. Юля, ты ведь тоже русский националист?»