Не чужая смута. Один день – один год (сборник)
Шрифт:
Самое главное, что и дальше всё останется как прежде. 1937-й не настанет – и никто о нынешней позиции им не напомнит.
А пройдёт месяц, другой, третий – и «Океан Эльзи» всё равно приедут в Россию выступать: местные чиновники забудут, как именно называлась группа этих украинских хлопцев, а русским людям традиционно всё едино – они одновременно и за Крым, и за «Океан…».
Если и можно сегодня проявить какое-то серьёзное, на отрыв башки и перелом нервов мужество – так это одним образом: взять и в Киеве какому-нибудь известному персонажу (российскому или украинскому, не важно) во всеуслышание
– Да мы все против, – ответили бы ему.
– Нет, я против другого, – ответил бы он, и все в удивлении затихли бы. – Я против сил добра и света, прогрессивных ценностей, европейского выбора, либерального порядка и всего вашего сгущённого молока. Если вы за демократию – дайте всем демократии, если вы против чужеродного вмешательства – надо было слать к лешему и москалей, и Меркель, и Нуланд, а не кого-то одного, если против коррупции – не стоило менять коррупцию на коррупцию, если вы за войну – идите и воюйте, если за мир – не зовите НАТО. А если вы за всё перечисленное одновременно – тогда идите к чёрту.
Тут тоже бы 1937 год не случился.
Но это точно был бы настоящий рок-н-ролл.
Когда украинский певец и лидер группы «Океан Эльзи» Вакарчук ездит по украинским вузам и рассказывает про «одно государство – единый народ», он имеет в виду следующее: вот вы, студенты Харькова и студенты Донецка, – единый с нами, украинцами, народ.
Проще говоря, выдаёт желаемое им за действительное.
Характерно, что русским, живущим на Украине, пытаются доказать, что они украинцы, гораздо чаще, чем, к примеру, крымским татарам. В конечном итоге, это задача выполнимая – за последние пару десятилетий многие русские действительно расстались со своей идентичностью (иные из них стали ярыми украинскими националистами; так бывает).
Но не удовлетворившись темпами украинизации русскоязычного населения, почуяв силу и потеряв терпение, украинцы слишком пережали с этим делом во время Майдана и сразу после. Потом попытались отыграть назад, но намерения оказались прозрачны: перепрыгнуть заданное расстояние в один прыжок.
Так широко прыгать сложно ещё и потому, что никаких сверхоснований для национальной идентичности на Украине пока не имеется: ну, двадцать три года суверенитета, ну, красивый язык, ну, общая география. Дальше уже начинаются вопросы: украинский героический иконостас, состоящий сами знаете из кого, русскоязычной публикой воспринимается не ахти как, что до остальной истории – она, по понятным причинам, всё время ступает след в след за историей России – вторая Отечественная, Первая мировая, оборона Севастополя, первая Отечественная, и так далее.
Неленивые люди уже не раз заметили, что один из майданных лозунгов «Украина – не Россия» более всего заставляет усомниться в устоявшейся украинской самостийности: нельзя же строить собственную идентичность на отталкивании от чего-то.
«Дякую тобi, Боже, що я не москаль!» – Да на здоровье.
Сложно представить себе русского человека, который скажет: «Спасибо, Господи, что я не украинец!» (или кто угодно).
«Я русский, какой восторг!» – уже сказал в своё время Александр Суворов; добавлять кого-то в пару не было ни малейшей необходимости.
Масла
Прогрессивная общественность хотела так уязвить русских (рабский народ, всё с ним ясно), но на самом деле ещё раз подставила украинцев. Если украинцы – это настоящие русские, что тогда объясняет Вакарчук на Юго-Востоке Украины? Что Украину населяет один народ – «настоящие русские»? И в чём тогда вообще проблема: давайте сольёмся в братских объятиях, и настоящие русские научат ненастоящих, как быть настоящими русскими.
Всё это, конечно, ирония. Суть же в том, что какой бы ни была судьба Крыма, Украине ещё придётся всерьёз поработать над тем, чтоб сохранить этническое равновесие.
Все рассказы о том, что украинский народ сегодня сплочён как никогда против российской агрессии, – не более чем разговоры. Одни сплотились, другие затаились, третьи радуются в открытую, четвёртые – а их всегда большинство – думают: любая государственность сойдёт, лишь бы бомбы не падали.
Послушал, наконец, эту украинскую песню про «никогда мы не будем братьями».
Композиция пафосная и сделана в жанре новогодних групповых песен эпохи позднего Советского Союза. То есть, как выражаются мои оппоненты, «совок» в чистом виде. Но про это они так не скажут, конечно.
Характерно, что если бы такую песню спели русские и из России (нет, вы можете себе представить? чтоб отсюда со светлыми лицами пели про соседей, что они рабы на привязи?) – это было бы признаком ужасного шовинизма, ужасающего.
Картинку мы тоже бы могли найти достойную: ну, там, с одной стороны марши престарелых нацистов, а с другой – сотни полторы хороших русских лиц; нашли бы сотни полторы-то бы.
Но «из России с любовью» такое нельзя делать. А про русских можно, конечно. Это такой признак их душевной свободы и прочей цивилизованности.
И по лицам видно, как они себя уважают. Прекрасные лица.
Я, правда, не досмотрел до конца.
Зато хожу теперь, напеваю: «Никогда мы не будем братьями… Ну а газ? Что же, будем брать его…»
В свете крымских событий (если точнее: добровольного развода Крыма с Украиной) я предложил своим (кажется, уже бывшим) украинским товарищам и знакомым элементарный ключ для осмысления случившегося, простую фразу: «Вы, москали, конечно, уроды, но мы сами, похоже, кое-чего не доглядели в хозяйстве».
Ряд украинских товарищей и знакомых продолжили мою фразу в том смысле, что: «…да, мы сами разобрались с Януковичем, да не доглядели за поганым соседом».
За всем остальным, значит, доглядели.
Что ж, это позиция.
Помню, был в Киеве, ещё лет пять назад, сидели мы там в компании украинских литераторов, я что-то заикнулся о статусе русского языка в стране, молодая киевская поэтесса мне тут же с готовым раздражением ответила, что об этом нечего говорить, в школах надо преподавать на украинском в обязательном порядке, русский только мешает. Характерно, что сама она писала стихи на русском.