(не)Чужая жена
Шрифт:
«Просто жесть, Вася»…
– Извини, удаляюсь. Если понадобится помощь – стучи, кричи… Не бойся, я сам помогать не полезу, но тут в отделении работают женщины.
Просто уйди!
Видимо, эта мысль исказила мою фигуру, потому что он ее понял.
– Прости, исчезаю.
И он исчез…
***
Господи, какое счастье!
Я
Да. Иногда счастье в том, чтобы любимый муж приходил с работы, обнимал, говорил слова любви, а не вот это вот все.
Иногда счастье в том, чтобы просто вовремя зайти в уборную.
Низ живота по-прежнему дико болит. Только бы не заработать реально воспаление! Не хватало еще…
Я закрываю глаза. Как же дико мне хочется спать! И – внезапно – поесть! Ну да, я же так и не поужинала!
Интересно узнать, который час?
Телефон мой остался в сумке. Прощай мой милый андройд.
Часы я почему-то давно перестала носить, хотя у меня были красивые, с золотым браслетиком, папа подарил.
Антон, правда, говорил, что это уже не в тренде носить такие часы. Все грозился подарить какие-то новомодные. Смарт.
Так и не подарил.
Господи, что же мне делать?
Внезапно накатывает понимание.
Резко.
Я осталась без дома, без семьи, без работы! И что мне теперь делать? Как я буду жить?
Стоп. Нет, извините! Как я буду жить, меня, в принципе, не пугает. Работу с моим образованием найти не проблема. Я знаю многих руководителей, которые пытались переманить меня от Корсакова.
Да, конечно, после того, как я слила его документацию, репутация у меня подмочена, но не настолько, чтобы не найти какую-нибудь работу! Потом есть те, которые были даже рады, когда я Корсакова так… как там выражался Антон? «Нагнула»? «Опустила»?
Фу, было в этом что-то… очень некрасивое.
Я его наказала! За то, что… За то, что наживался на людях. Вот!
Ладно, если с работой, допустим, проблем не будет, то что с остальным?
Антон вообще за кого меня считает?
Ясно, что у меня был культурный шок и не смогла ему противостоять.
Но он ведь не имел права меня выгонять? Квартира у нас куплена в браке, совместная собственность. Машины тоже. Коттедж он начал строить тоже после свадьбы – лето, престиж, все такое…
Меня все это мало волновало. Меня волновала наша дочь!
Ее я должна забрать! Я мать, в конце концов! И хорошая мать! А он…
Нет, Антон, конечно, любил Сашульку, но времени с ней проводил очень мало. Ни разу не гулял, даже если я по каким-то причинам не могла пойти. Ни разу не был с ней в парке или в игровых комнатах. Он и на море предлагал поехать без Сашули! А когда я стала настаивать, пригрозил, что вообще поедет один.
И поехал.
Тогда мне казалось это справедливым. Он много работал, ему надо отдохнуть.
Как будто я дома мало работала! Двадцать четыре часа с ребенком!
Он и няню-то мне предложил всего месяц назад!
И тут до меня дошло – а что, если он предложил взять для меня помощницу, потому что знал, что избавится от меня? Заранее все просчитал?
Нет, я, наверное, просто схожу с ума…
Господи…
Раздается деликатный стук.
Деликатный?
– Василиса… Ты там жива?
***
Я прочищаю горло, но ответить не в состоянии.
Блин… это же все равно, что занято кричать. Какой стыд.
– Василиса, я жду еще три минуты, потом зайду.
Он зайдет. Я прекрасно это знаю.
Хорошо, что тут есть раковина и зеркало.
Ой нет. Плохо. Очень плохо.
Смотрю на себя и понимаю, что я сейчас, как сестренка той Богини из обезьянника, только чуть помладше. Или… как дочка.
Лицо все опухшее. Под одним глазом фингал, под другим – скула почти фиолетовая. Нос распух от слез, губы обкусаны. Все лицо в потекшей косметике и грязи.
И Корсаков видел меня такую красивую!
Господи, помоги мне!
Мамочки мои…
А, собственно, что такого?
После того, что он в принципе видел меня тут, в отделении полиции, в обезьяннике…
Уверена, моё разукрашенное грязное лицо – это последнее, на что он обратил внимание…
Беру мыло, намыливаю сначала руки, смываю грязь, потом начинаю аккуратно тереть щеки. Больно. Но делать нечего. Не могу же я выйти к нему такой раскрасавицей?
И, собственно, почему именно к нему? Вообще выйти к людям с таким лицом, это…
Дверь открывается.
Как? Мне казалось, я закрыла?
Это уже неважно.
Бывший босс стоит в проеме, опираясь на дверной косяк. Смотрит на меня в зеркало.