Не делай этого
Шрифт:
– Я всего лишь хотела его поцеловать...
Сэр Сидней встревожено напрягся. "Бежать, прочь отсюда!" - билось набатом в голове. Умчаться точно так же, как это сделал перед ним Вудворт, но ноги против воли прилипли к полу, как и взгляд к её капризно изогнутым чувственным губкам.
– Всего лишь поцеловать! А он...
– и слезы вновь заструились по щекам юной сумасбродки, сделав глаза неправдоподобно огромными и несчастными, - сэр Генри отпрянул от меня как от змеи и попросил, чтобы я никогда больше так не делала! Но почему? Что во мне не так?
На этот вопрос Мэтлок мог ответить с легкостью:
Но сказал он почему-то нечто другое:
– Не знаю, ведь вы поцеловали не меня, леди Элизабет!
– Может, я просто не умею?
– горестно вопрошала Лиззи.
– Возможно, но я не могу об этом судить!
Её глаза с таким выражением взглянули на него, что сэра Сиднея охватил нервный озноб предчувствия немыслимо опасной авантюры, в которую его втягивала эта беззастенчивая девица.
– А вы не могли бы меня поцеловать, чтобы дать ответ?
Умнее всего было отпрянуть от дурочки и, вычитав ей суровую отповедь, стремглав исчезнуть из этого свинарника, по ошибке названного конюшней, но... его голос не послушался доводов разума своего хозяина. Мерзко хрипя, Мэтлок чуть слышно пробормотал:
– Всегда к вашим услугам, леди Элизабет!
Её губы оказались даже слаще и нежнее, чем он себе представлял - аромат невинности и свежести, с легким привкусом горечи от слез. Легонько прижав к себе податливое тело, сэр Сидней осторожно вернул поцелуй. Он старался не напугать девушку слишком страстным объятием, хотя самого уже трясла внутренняя дрожь неуместного желания.
Лиззи чуть слышно охнула, и он сразу же разжал руки, в панике любуясь её запрокинутым лицом с томно сомкнутыми ресницами и приоткрытыми зовущими губами. С ума сойти!
– Ну как?
– спросила она.
– Вам понравилось?
– Не знаю, - криво улыбнулся Мэтлок, - не понял!
– Повторить ещё раз?
– и она облизнула губы.
Сэр Сидней едва ли не взвыл.
– А как же сэр Генри?
– язвительно вырвалось у него.
Вместо того чтобы опомниться, девчонка грустно вздохнула, утыкаясь пылающим лицом в его сюртук.
– Не понимаю - почему он так себя повёл? Мне не показалось это... неприятным! А вы понимаете?
– Возможно, я отвечу на ваш вопрос после того, как мы продолжим это занятие?
Теперь никакая сила не заставила бы Мэтлока выпустить из рук это сумасшедшее создание, как бы ни вопил в ужасе рассудок, призывая его немедля опомниться.
На этот раз он уже поцеловал её первым: нежно захватив губы, напором языка принудил их раскрыться. Лиззи доверчиво подчинилась и, слабо застонав, обмякла в его руках. Мэтлок сжал ладонями обтянутые панталонами округлые ягодицы и, без усилия вздернув её вверх, погрузил вновь застонавшую девчонку в уже нешуточный поцелуй. От неимоверного напряжения у него пошли перед глазами красные и желтые круги, а панталоны распёрло знакомой болью. Сидней изо всех сил сдерживал себя, чтобы не повалить наивную глупышку прямо в сено под ногами. А эта юная дьяволица и не думала оказывать сопротивление, соблазняя его искуснее опытной кокетки.
Первым не выдержал возмущенно заржавший и забивший копытами жеребец. Он оказался самым умным в их компании.
– Всё, - хрипло прорычал граф, неимоверным усилием отрывая от себя девчонку,- достаточно!
Лиззи удивленно приоткрыла затуманенные глаза, и от их взгляда его и без того исстрадавшийся пах как будто пронзила молния.
– Вам не понравилось?
– озадаченно спросила она.
– Мне всё понравилось, и даже слишком!
Лиззи неохотно отступила от него. Её нахмуренный лоб подарил графу надежду, что девчонка опомнилась и раскаивается в содеянном. Увы, он ошибся!
– Вы расскажите маме о том, что сэр Генри отказался со мной целоваться?
– О, нет!
– он вновь слегка привлёк её к себе, и заглянув прямо в глаза, постарался говорить как можно убедительнее.
– Давайте, совершим маленькую сделку: я не расскажу вашей матушке о Вудворте, а вы мне дадите обещание, что больше никогда не полезете к нему с поцелуями?
Лиззи неожиданно всхлипнула, обиженно вздернув подбородок.
– Ну и пусть, - горько заявила она, - пусть только осмелится вновь подойти! Я тоже ему скажу, чтобы он никогда не осмеливался ко мне прикасаться!
– А Вудворт прикасался к вам?
– поинтересовался сэр Сидней, нервно стряхивая с рукава прилипшие соломинки.
– Ну... он пожал мне руку, и тогда я решила... а он....
– слезы вновь хлынули из её глаз.
– Ну-ну!
– снисходительно протянул Мэтлок. - Хватит плакать, я всё понял! Хотите совет?
– Да!
– Ведите себя с Вудвортом так, как будто не было этой непристойной сцены! Иначе все поймут, что он вами пренебрег, начнут выяснять подробности, замучают нотациями... И вообще, давайте договоримся: когда в следующий раз придет охота целоваться, обращайтесь за этим прямиком ко мне, не приставая к другим джентльменам! Это будет наша сокровенная тайна, о которой мы никогда и никому не расскажем. Идёт?
Лиззи доверчиво качнула головой.
– А теперь мне надо уйти, - заторопился Мэтлок, стремясь как можно быстрее покинуть это место.
Но не так-то просто было уйти от Лиззи. Она наморщила ясный лоб.
– А зачем вы вообще сюда приходили?
Сэр Сидней растерянно покосился на враждебно мечущегося по стойлу жеребца, гневный взгляд которого не сулил ему ничего хорошего. Нет, он не был готов вести переговоры такого рода с девушкой, которую только что едва не лишил невинности.
– Передайте вашей матушке, что я буду иметь честь разговаривать с ней в три часа пополудни, по делу, не терпящему отлагательства!
– Но...
– Лиззи смущенно покраснела, - вы не... так и уйдете?
Сэр Сидней на этот раз взвыл вслух, но увидев, как испуганно сжалась девушка, все-таки сменил гнев на милость.
– Это лекарство, леди Элизабет, тоже надо принимать дозировано! Вечером увидимся...
Сэр Сидней мчался в Хошем-корт, не помня себя от смятения. И только отмахав по солнцепеку несколько миль, остановился около ворот собственного поместья, с удивлением почувствовав, как невыносимо ноют переутомившиеся ноги. И только тут до Мэтлока дошла очевидная глупость его поведения: имея конюшню на сотню скакунов, пройти пешком почти шесть миль. Эта безголовая девчонка со своим Диком Слаем умудрилась свести с ума и его!