Не делай этого
Шрифт:
– Уверяю вас, я достаточно разумен, чтобы не обращать внимания на выходки маленьких девочек! Вот лет через пять, пожалуй, я начну реагировать на её присутствие, только боюсь, что леди Элизабет уже будет абсолютно безразлично моё!
За его спиной раздался звук раздраженных голосов - это разозленный Кларенс волок к выходу упирающуюся сестрицу.
Они едва кивнули ему на прощание, и удалились, продолжая громко выяснять отношения.
Мэтлок немного постоял, наблюдая за молодыми людьми, и зашел в конюшню. К нему со всех ног бежал главный
– Милорд...
Граф окинул заинтересованным взглядом каменные своды конюшен (их давно бы следовало побелить!), но заинтересовало его совсем иное:
– Где переодевается юная леди?
– Для неё выделен закуток, - подобострастно пояснил тот, - распоряжение сэра Арчибальда!
Сэр Сидней раздраженно перевел дыхание и приказал:
– Всё сжечь! И в первую очередь немыслимое тряпье, в которое она переодевается!
– Но там книги, родословные, полученные на скачках призы!
– робко возразил слуга.
– Призы?
– удивился новый хозяин.
– Разве они не украшают гостиную Хошем-корта?
Конюх улыбнулся щербатым ртом.
– Это личные призы юной леди. Она с двенадцати лет заменяла на скачках заболевших грумов.
Мэтлок сел бы, если нашел куда. В немом изумлении он смотрел на конюха и не верил собственным ушам.
– Но как... как это возможно?
Тот рассмеялся хриплым, больше похожим на карканье смехом.
– Так леди же была тонкая словно тростинка. Никто и не заподозрил, что она - не мальчик! А уж лошади её слушались как заговоренные!
Только теперь графу стало ясно, почему Лиззи так расстраивают изменения в её внешности. Понятно, что с такой грудью выдать себя за грума вряд ли удастся!
– Сэр Арчибальд знал?
Конюх пожал плечами.
– Догадывался... но никогда и словом не проговорился. Юная леди всегда была такой шустрой, такой своевольной!
Мэтлок выругался.
– Это безобразие нужно заканчивать! Всё, кроме книг и родословных сжечь, все личные вещи юной виконтессы отправить в Кларенс-холл. И леди Элизабет больше не должна совать свой нос в конюшни Хошема!
– Но она сказала...
– Мало ли что она сказала! Я приказываю не подпускать её к лошадям, если дорожишь своим местом!
КЛАРЕНС-ХОЛЛ.
В наказание за допущенные промахи Лиззи запретили на целые сутки покидать свою комнату. На следующее утро к ней заглянула Мэри.
Она с заметным недовольством окинула лишенную даже намека на уют спальню сестры. Здесь не было милых девичьему сердцу безделушек: фарфоровых статуэток, подушечек, вышивок. Зато стены украшали старинные, порядком выцветшие эстампы с изображениями лошадей и собак. На подзеркальнике рядом со щетками для волос и лентами красовались жокейские шапки и перчатки.
Сама девушка сидела на стуле возле окна и читала руководство по коневодству.
– Только не ругай меня, Мэри, - захлопнула она тяжелый фолиант, - меня уже и так ругали, ругали - до головной боли, и сладкого лишили, и до ужина я буду сидеть взаперти.
Мисс Харрис, тяжело вздохнув, присела на стул и замерла в неодобрительном молчании.
– Ну не злись, - Лиззи умильно заглянув в глаза, просительно прикоснулась к её руке.
– Скажи лучше что-нибудь хорошее. Джордж уже успокоился?
Но Мэри не стала обсуждать настроение брата, она заговорила о Мэтлоке.
– Как тебе пришелся наш новый сосед?
Лиззи небрежно пожала плечами.
– Такой же, как и все. Ну, может, менее занудный! Он разрешил мне бывать в хошемских конюшнях.
– Надеюсь, у тебя хватило ума отказаться?
У младшей сестры недоуменно вытянулось лицо.
– Кому будет плохо, если я прокачусь верхом на какой-нибудь кобыле? Сэр Арчибальд...
– ... сэр Арчибальд - пожилой господин, дорогая, крестный Джорджа, почти член семьи, тогда как посещения владений графа могут тебя серьезно скомпрометировать! Мэтлок предложил бывать на конюшне чисто из вежливости: ему и в голову не приходило, что ты воспользуешься этим приглашением.
Лиззи даже рассмеялась, услышав подобную глупость.
– Скомпрометировать? Да ему не меньше лет, чем сэру Арчибальду!
– Мама говорит, что Мэтлоку нет ещё и сорока!
– По-твоему, он молод? И вообще, граф скоро уедет из Хошем-корта.
– Это ничего не меняет, - в голосе Мэри зазвучал металл.
– Отныне ты забудешь про хошемские конюшни. И учти, в этот раз не следует пренебрегать моими советами: есть граница, где заканчивается детское непослушание и начинается вопиющая глупость!
Лиззи любила старшую сестру, безропотно признавая её авторитет, хотя никогда не могла понять, что у той на уме. Вот и сейчас она умоляюще посмотрела на Мэри.
– Совсем-совсем нельзя?
– Именно!
– и Мэри вновь заговорила о Мэтлоке.
– Сэр Арчибальд говорит, что граф - весьма состоятельный джентльмен. У него около тридцати тысяч годового дохода.
– Вот это да!
– Лиззи ошеломленно округлила глаза.
– Такая куча деньжищ! Что же он с ними делает? Скупает конные заводы? Вот бы мне тысячу фунтов для начала, чтобы купить для Дика Слая несколько хороших породистых кобыл. Но ведь Мэтлок не даст. Так какое мне дело до его богатств?
Мэри не ответила. Она усадила сестру перед зеркалом и, взяв в руки щетку для волос, принялась приводить в порядок её прическу.
– Лиззи, - попросила она, аккуратно закалывая последний локон волос, - пообещай мне одну вещь?
– А что я могу для тебя сделать?
– Кое-что можешь: когда в доме бывают посторонние джентльмены, воздержись заговаривать с ними о лошадях!
Лиззи растерялась.
– А о чем мне говорить?
– О погоде, о книгах, о пейзажах - о чём угодно, только не об этой своей страсти! Если ты не прислушаешься к моему совету, катастрофы не избежать!