Не до смеха!
Шрифт:
Борис: Но мне так хорошо с тобой. Меня это все устраивает.
Нина: А меня нет.
Борис: Ты отвратительная, эгоистичная, избалованная женщина, которая думает только о себе!
Нина: Какая же ты свинья! Все, это конец! Хватит с меня скупого любовника, который заботится только о себе! Прощай!
Сцена вторая. Кухня
(Борис и Миа)
Миа на кухне. У нее в руке чашка с чаем. Входит Борис.
Миа: Привет.
Борис: Привет.
Миа: Ты откуда это так рано? Я думала, ты будешь только в пять.
Борис: Я пораньше съездил подписать все бумаги и решил больше не возвращаться н6а работу. Решил пойти домой, к своей женушке… Я слишком много работал в жизни. Пришло время почувствовать радость семейной жизни, ощутить тепло супружества, сидя у камина.
Миа: У нас центральное отопление и обычные батареи.
Борис: Я знаю. Просто так говорят: «сидя у камина». Это означает тепло семейного очага. Да, я встретил своего школьного друга, Мариана. Мы не виделись восемь лет. А когда-то мы были лучшими друзьями. Он списывал у меня историю, а я у него — математику. У него с датами была проблема. Он все мог запомнить, очень умный малый, а вот исторические даты — ну никак. Он рассказывал мне о своей жене, о двух своих сыновьях. Они на много младше наших. А я рассказал о тебе, о наших детях. И вдруг он говорит: «Было бы хорошо, если бы мы встречались, если бы наши жены и дети познакомились». А я говорю: «Можно в эту субботу всем вместе поехать за грибами. Твоя семья и моя семья. Лучше всего знакомиться вот так, на природе». Он согласился. Итак, эта суббота у нас уже занята.
Миа: Подожди, Борис, ты же знаешь, что в эту субботу я еду на ипподром кататься на лошадях. Я уже четыре субботы там не была. Пегас забудет даже, как я выгляжу. Я уже договорилась и с Миленой, и с девочками. Я действительно не могу.
Борис: Но я уже пообещал человеку. Я хочу, чтобы мы были настоящей дружной семьей.
Миа: Целых пять лет тебя ни одни выходные не было дома. А теперь вдруг каждую субботу ты возишь нас или в горы, или на речку на рыбалку, или… Это слишком уж часто и для меня, и для детей! Вот так вдруг!
Борис: Это потому, что я вас люблю. Я знаю, что годами обделял вас вниманием, но сейчас наоборот я нахожусь в положении руководителя самой успешной группы торговых работников и могу остаться дома, когда захочу. А в командировку послать других. Сейчас я наоборот могу всего себя посвятить своей любимой жене и своим детям. Я сейчас вообще открыл для себя прелесть семейной жизни, прелесть семейного очага. Мне так жаль, что годами я жил в каком-то стрессе и не обращал на вас никакого внимания. И я хочу все воздать и тебе, и нашим детям, и себе.
Миа: Слушай, наши дети — больше уже не дети. Бояну двадцать лет, а Алиде двадцать два.
Борис: Дети — всегда дети. Им всегда нужна родительская любовь и внимание. Ты видела, как они были довольны, что в последнее время я их обязательно куда-нибудь вожу. Что воскресный семейный обед мы сделали традицией. За последние три месяца они не отказались ни от одного моего предложения.
Миа: Это потому, что они думали, что ты болен.
Борис: Что значит, я болен?
Миа: Да. На прошлой неделе Боян и Алида поговорили со мной и признались, что были твердо уверены, что ты болен какой-нибудь неизлечимой болезнью. Три месяца назад ты впал в какую-то депрессию, стал каким-то таким подавленным, и они так решили. А потом ты всем нам начал диктовать новый стиль жизни: и совместные походы, и экскурсии, и семейные обеды, и…
Борис: Я был уверен, что они получали от этого удовольствие. От нашего обновленного единения.
Миа: Они перед тобой изображали радость только потому, чтобы ты снова не впал в свою депрессию. Когда я сказала, что ты ничем не болеешь, они сказали, что у них больше нет сил изображать перед тобой маленьких детей, что им с тобой тяжело… Боян забыл свою девушку, Алида своего парня.
Борис: Перестань. Какая девушка, какой парень! Я тебе не верю. Я знаю, что они захотят в эту субботу поехать с нами за грибами.
Миа: Нет, не захотят. Сто процентов не захотят.
Борис: Почему?
Миа: Потому что они переезжают в другую квартиру. Они сняли двухкомнатную квартиру и в эту субботу переезжают. Они хотят жить своей жизнью без отца и без матери.
Борис: Боже мой, так не пойдет! В мои планы не входит оплачивать им квартиру. Я в их годы уже работал, а они… пропащие студенты, которые так и ждут, чтобы выпить из меня последнюю каплю крови. Я не собираюсь оплачивать им квартиру.
Миа: И не надо. Дедушка с бабушкой пообещали, что будут платить за их квартиру.
Борис: Дедушка и бабушка?
Миа: Да.
Борис: Твои родители?
Миа: Да, мои.
Борис: Они всегда лезут в мою жизнь, когда не следует, и когда я меньше всего этого ожидаю.
Миа: И чем же они теперь тебе помешали?! Вместо того чтобы порадоваться, что они заботятся о наших детях, что они материально им помогают, ты еще ставишь им это в упрек.
Борис: Они могли сначала поговорить со мной.
Борис оборачивается к зрителю.
Борис: Этот ее отец, эта ее мамаша, это такие люди, что и святого Франциска собьют с толку. Ее отец так избаловал свою дочь, как будто готовил ее к жизни при дворе английской королевы. Когда я появился в жизни его любимицы, он сразу же дал мне понять, что она заслуживает много большего, и что я только временное, но необходимое препятствие. А ее мать, эта старая зловредная болтушка из добропорядочной семьи. Когда я в первый раз пришел к ним в дом, чтобы познакомиться, она сказала: «Знаете, Борис, в нашей семье существуют определенные правила». Эти ее правила отравили мне жизнь еще в начале брака. Они всегда стояли за спиной своей доченьки, не пропуская ни одного случая, чтобы упрекнуть меня, что я вступил в брак нищим, без денег, без квартиры, вообще без всего. И сейчас в зрелые годы, когда я своим непосильным трудом уже что-то заработал, они теперь уже лезут в жизнь моих детей.