(Не)добрый молодец: Зимогор
Шрифт:
Высмотрев более свободный от бесноватых путь, Вадим спрыгнул с крыши и помчался к бане, где оставил свой мешок. Остаток дня он провел в рейдах по погребам и огородам, выискивая еду, делая акцент на том, чтобы ничего из собранного про запас не портилось слишком быстро.
Чувствовал он себя при этом по-идиотски: словно вор на дачах. Того и гляди, придут хозяева и насадят на вилы. Или банально загрызут за то, что покусился на дармовщинку. Наверняка среди рыскавших вокруг зомби были владельцы домов и огородов, что сейчас обчищал Белозёрцев. Но чутьё Вадима работало безотказно,
Набрав целый мешок всякой всячины, Вадим вернулся на ночёвку в баню, закрывшись изнутри. Ночь, как ни странно, прошла спокойно, и утром он покинул гостеприимную баньку, направившись навстречу новым приключениям.
Воевода всё же пришёл на стену, но увидел лишь дерущихся между собою мертвяков у избы неподалёку.
— И где он?
— Ушёл. Сказал, что ждать тут невместно и надеяться не на чего, и ушёл.
— Это как это? Он же сам к нам пришёл!
Сотник пожал плечами.
— Ну, как пришёл, так и ушёл. Пока меня искали, пока за тобой пошли, пока ты изволил прийти, на него напали мертвяки, он и сбежал. Сиганул на крышу вот той избы, а потом и оттуда исчез. Напоследок вот кинул кошель с медной монетой, просил передать своей сестре названной.
Воевода посмотрел в указанную сторону и, зло сплюнув, сказал:
— Вот вам, дуракам, что в лоб, что по лбу! Ежели говорят: знать надобно, что за стенами города творится, то случай не упускай. Пришёл человек, допросите его, а уж потом думать будем: что да как. А кошель передайте девице, чую, действительно литвин приходил.
— Мало он похож на того Вадима оказался, — пояснил Кишка. — Слишком не похож, весь в шрамах, да и немного времени прошло и месяца почитай не минуло, а на его роже шрам затянуло, как если бы полгода прошло. Не бывает так. Неспроста то, как же его допустить, если он заразный может быть?
— Он уже третьего дня жил в посаде, и его рук дело — дым над трубой. А надо было запустить внутрь, но дальше ворот не пущать. Да арбалетчиков и стрельцов с пищалями направить сюда, чтобы, если он трепыхнётся, то пулю али болт в него пустить. Неужели до того трудно додуматься было, Кишка?
Возразить сотнику на то нечего оказалось, и он повинился.
— Прости, воевода, не додумал я про то.
— Эх, — махнул рукой воевода, — всегда так. То недодумал, то передумал, то не знал, то забыл. Следующий раз, коли придёт, не упусти, понял?
— Понял, воевода.
— Ну, смотри!
Романов развернулся и пошёл к себе.
«Сбёг, мерзавец, и даже не сообщил, зачем приходил. Лазутчик, стало быть», — думал про себя воевода, ругаясь сквозь зубы, но уже через полчаса он совсем забыл о неизвестном воине: своих забот хватало.
За спиной Вадима болтался походный мешок со всем ценным, на поясе висел фламберг и кинжал в ножнах. Клыч занял своё место в мешке, обмотанный тряпками, там же лежала и еда. Остальное его не волновало. Сейчас он снова шёл в сторону реки на свою бывшую стоянку, здесь он и заночевал. А поутру отправился обратно, следуя мимо старого леса. На этот раз он
Лесами идти он не захотел, потому и шёл вперёд, вздымая пыль на безлюдной дороге. Тракт раньше был наезжен, а сейчас пустынен, и то, что по нему давно уже не ездили и не ходили, было видно хотя бы по молодой, пробивающейся сквозь камни, травке.
Дождь и свежая трава постепенно выравнивали колею от телег, и природа быстро отвоёвывала обратно то, что отняли у неё люди. Вадим заметил на дороге множество следов зверей, в основном зайцев и лисиц. Встречались, правда, и волчьи, и следы лося. Совсем рядом с дорогой ходили быстро отвыкшие от людей глухари с тетёрками и недовольно вспархивали на ближайшие деревья при приближении человека.
Захотелось мяса, но ни арбалета, ни пистоля, чтобы подбить птицу, у Вадима с собой не имелось. Подкараулить бы их, да сбить палкой, но не получалось: сноровки не хватало. Остановившись на ночь недалеко от дороги, Вадим запалил костёр и стал варить на нём овощи.
Без мяса, конечно, грустно, зато круп и овощей набралось полно. Тащить с собой все эти продукты было тяжело, и он усиленно от них избавлялся путём употребления внутрь. Ночь прошла относительно спокойно. На запах костра прибегала любопытная лиса, и проходила мимо рысь. От её шагов Вадим проснулся, думая, что это пришла Роса. Как оказалось, ошибся, и животные, испугавшись, растворились в лесу.
Утром он снова пошёл по тракту, приближаясь к Калуге. Всю первую половину дня шёл беспрепятственно, время от времени собирая грибы, которые замечал с обочины. Пообедав, пошёл дальше и почти сразу же, пройдя поворот, увидел неприглядную картину.
По всей дороге и вдоль неё стояли разбитые телеги какого-то небольшого обоза. То тут, то там лежали лошадиные кости и не только. В двух или трёх местах он обнаружил и человеческие. Кто тут погиб и отчего, непонятно. Может, порубили разбойники, а может, зомби напали.
Поискав в телегах, он ничего особенного там не нашёл, лишь предметы обихода да одежду. А вот одежда ему как раз нужна. Нашёл он себе и рубаху, и портки, и армяк новый тонкий да новый зимний. Здесь же и переоделся во всё найденное. В чистом и не рваном белье самочувствие стало намного лучше, а идти сразу стало веселее.
Вечерело, но Вадим по-прежнему всё хорошо видел, потому вовремя заметил очередное препятствие на дороге. Решив не рисковать без нужды, Вадим вернулся назад. Здесь он заприметил небольшую полянку, вокруг которой рос редкий сосновый лес. Тут-то он и остановился. Спать решил на дереве. Побродив по лесу, нашёл раскидистый старый дуб с удобной развилкой ветвей.
Хоть и хлопотно спать и неудобно, зато относительно безопасно, а пока он разжёг костёр. Постепенно вечер переходил в ночь, просыпались ночные животные и птицы, и ему тоже пора уже отдыхать. По лесу неожиданно разнёсся дикий хохот филина, но Вадим и ухом не повёл. Наплевать на этого филина. Закидав костёр землёй, он полез на облюбованное им дерево. Там меж двух мешков он и прикорнул. Мертвяков рядом не чувствовалось, поэтому можно спать спокойно.