Не доверяйте кошкам
Шрифт:
В ту пору я много времени проводила с Наташей, чтобы помочь ей пережить трудный этап жизни. Мы приходили в этот парк почти каждый вечер. Устраивались на скамейке, расположенной чуть дальше на боковой аллее. Я вижу ее отсюда. Лавровые деревья вокруг нее выросли. Мы долго разговаривали, часто до самой ночи. На нас даже иногда проливался дождь, но мы оставались сидеть под его струями, дрожа от холода, но довольные тем, что смогли выдержать это маленькое испытание. Я почти забыла об этом. Ведь прошло уже двенадцать лет.
Наташа с мамой не захотели здесь оставаться. Все им напоминало Давида: гимназия, где он играл в гандбол, школа, небольшой магазин, возле которого он встречался со своими друзьями и где работал летом, его комната, дом, звуки скутеров… Их жизнь здесь стала невыносимой. Они переехали.
Я не теряла связи с Наташей, но с течением лет наши встречи становились все более редкими. Она больше никогда не заговаривала о трагедии. Сегодня мы лишь время от времени обмениваемся сообщениями. Она живет в Англии. А я сижу здесь совсем одна, во власти воспоминаний, которые неожиданно нахлынули на меня этим утром. Есть вещи, о которых мне порой хотелось бы забыть навсегда.
Мои ноги расслабляются, дыхание приходит в норму. Меня мучает такая жажда, что я бы с удовольствием выпила затхлой воды из центрального фонтана. Я думаю о Рике. Он должен вернуться через десять минут. Мне кажется, он будет пунктуален. Но как я могу об этом судить? Я совсем его не знаю. Мы встретились меньше недели назад, а он уже занимает все мои мысли. Интересно, это он на меня так действует или же я придаю ему столько значения только потому, что у меня нет ничего другого в жизни? Хороший вопрос. И все же я чувствую, что с ним все по-другому. Он заставляет меня реагировать. Сначала его имя, потом его почта, затем руки, глаза и все остальное. Честно говоря, я считаю, что он — не просто повод разнообразить мою жизнь. Во всяком случае, я еще ни с кем не чувствовала ничего подобного.
Когда я увидела его вдалеке, моим первым порывом было побежать навстречу и броситься ему на шею. Мне удалось себя сдержать только потому, что я знаю: именно из-за таких поступков парни считают нас ненормальными. Я терпеливо ждала его на скамейке. Он по-прежнему бежал легко и даже не запыхался. Остановился передо мной, уперев руки в бока, против света. Статуя греческого бога.
— Ты выглядишь гораздо лучше. Я сожалею, что навязал тебе такой ритм.
— Ты здесь ни при чем. Мне следовало потренироваться, прежде чем бежать с тобой. Надеюсь, ты на меня не в обиде.
Он удивленно поднимает брови:
— Смеешься? Я чувствую себя таким виноватым, что, если бы у тебя разболелась нога, я бы донес тебя на руках.
«Моя нога ужасно болит. Пожалуйста, возьми меня на руки на эти пять километров и прижми к себе крепче, чтобы подлая ностальгия не смогла втиснуться между нами».
Мы добежали обратно рысцой. Физически это было почти приятно. Я ощутила что-то новое между нами, словно наше расставание на полчаса каким-то парадоксальным образом нас сблизило. Нет, я точно ненормальная. Мне начинает казаться, что мои мечты сбываются.
Когда мы подбегаем к нашему дому, меня охватывает чувство глубокой грусти. Мы снова расстаемся, и у меня нет никакого плана, чтобы скорее его увидеть. Мы поднимаемся по лестнице. Он оставляет меня у моей двери.
— До скорого! — бросает он со своей неотразимой улыбкой.
«До скорого» — как я ненавижу это выражение! На меня, которая панически боится потерять людей, эти простые слова навевают тоску. Они означают: не известно, когда состоится встреча. Подразумевается, что все решит случай. Это невыносимо. Я хочу быть уверена, что увижу тех, кем так дорожу. Только в этом случае я смогу спать спокойно. Я должна знать, когда именно мы увидимся. Никогда не следует говорить: «До скорого», нужно уточнять: «Встретимся через неделю» или «Увидимся через два дня», а еще лучше: «До встречи через 18 дней, 16 часов и 23 минуты». Ясно одно — если дело касается Рика, я не хочу ждать восемнадцать дней.
16
Последний раз я спала днем, когда мне было семь лет, — мама заставила. Меня это привело в такую ярость, что я дулась на нее целых три дня — рекорд. Больше она не повторяла попыток. Я ненавижу дневной сон. Иногда я завидую тем, кто может спать днем, но лично для меня это в некотором смысле пустая трата времени, которое дарит нам жизнь. Однако в этот воскресный полдень, расположившись в кресле, чтобы поразмышлять, я неожиданно провалилась в сон. Путешествие на другой конец города и навалившиеся воспоминания совсем вывели меня из строя. Около пяти вечера меня разбудил звонок мамы.
— Все в порядке, дорогая?
— Да, все хорошо. Ты мне не поверишь, но я уснула.
— Ты? Надеюсь, ты хорошо питаешься?
— Разумеется, мама, не волнуйся. Как у вас там дела?
— Сегодня утром уехали Стивенсоны, передавали тебе привет. Отец бродит по саду. Как каждое лето, он собирается соорудить бассейн. Говорит, что тогда ты будешь чаще приезжать… К тому же он пригодится внукам.
«На колу мочало: это уже тысяча семьсот девяносто восьмой намек на появление потомства, которого с нетерпением ждут мои родители. Но события развиваются такими темпами, что папа успеет вырыть бассейн чайной ложкой, и хотя кошки быстрее делают малышей, они все равно не любят воду…»
Мы поболтали минут пять. Даже если мы не сообщаем друг другу ничего нового, этот воскресный звонок — обычай, которым я дорожу. Сегодняшний разговор был немного странным, так как я хотела рассказать маме про Рика, но посчитала это преждевременным. Думаю, через неделю будет самое время.
Сегодня вечером я не стану впадать в депрессию, спрашивая себя, чем он сейчас занят, потому что отправляюсь на ужин к Софи. На этот раз ежемесячный девичник состоится у нее. Нас соберется чуть меньше, чем обычно, потому что многие девчонки уехали отдыхать, но хуже от этого не будет. Наши путешественницы поведают нам о своих приключениях в сентябре, с обязательным просмотром фотографий. Я спрашиваю себя, стоит ли мне рассказывать им о Рике.
Софи живет через две улицы от меня, в новой квартире с окнами на площадь Республики, в самом центре города. Сегодня моя очередь нести десерт, это будет мороженое. Мне очень нравится Софи. Мы знакомы уже больше семи лет. Вместе начинали учебу в институте и сразу подружились. Если хорошенько поразмыслить, то свело нас именно общее чувство юмора. Как правило, нам кажутся забавными одни и те же странности жизни и необычные ситуации. В плане мужчин она гораздо более продвинута, чем я, но серьезно мы разговариваем об этом, только когда одна из нас двоих страдает. Мы немного потеряли друг друга из виду, когда я жила с Дидье, поскольку она не могла ему простить, что он вынудил меня бросить учебу, и постоянно ему об этом говорила. Софи всегда прекрасно разбиралась в жизни других, но совершенно терялась в своей собственной. Ее подружка Джейд чем-то на нее похожа. Мы встречаемся с ней только на этих девичниках, но я знаю, что у нее всегда были проблемы с мужчинами. Если у нее есть парень — это обязательно трагедия, если нет — это катастрофа. Она ищет прекрасного принца, поэтому в итоге всегда испытывает разочарование.