Не драконьте ведьму!

1

— Сойвель! — прошелестели листья.

Я отмахнулась от их шепота и полезла дальше. Ну… Еще чуть-чуть…

— Сойвель! — протрещали тоненькие ветки.

— Да сейчас я, сейчас… — прошипела, протягивая руку. Вот они! Синие желуди. Целая россыпь за пожелтевшими листьями. Этого вполне хватит для лечебной настойки, которую можно продать и раздобыть немного денег, чтобы купить настил и залатать дыру в крыше нашего убогого домишки.

— Сойка! Немедленно домой! Разговор есть, —

— Твою ж во все дыры! — вырвалось непроизвольно, и я схватилась за ветку, чудом избегая падения. Перевела дыхание и спрыгнула на землю. Хорошо хоть бабули нет поблизости, она бы мне такое не спустила.

Когда я услышала эти слова от старого кузнеца, уронившего молот себе на ногу, а потом спросила у бабки, что они означают, вместо объяснений получила прутом по попе. Поэтому смысл таинственного выражение остался мне не ясен.

Но его употребление почему-то помогает преодолеть внезапную боль, избавиться от страха или собрать волю в кулак… Магия, не иначе.

Конечно, Эрна Гардарик приходилась мне не бабкой, а пра-пра-пра чего-то там, но эту сухонькую морщинистую старушку никто даже бабушкой не рисковал называть. А уж сколько ей на самом деле лет… Да кто ж ульдр спрашивает о возрасте?

— Сойка! — пропищали травинки… Вздохнула и, с тоской посмотрев на оставшиеся желуди, подхватила корзинку с собранными травами и побежала в сторону дома.

Если уж Эрна воспользовалась заклинанием шепота леса, значит и правда надо было бежать.

Бабуля встретила меня на пороге. Обеспокоено осмотрелась вокруг, нахмурилась и втянула в дом. В маленькую, покосившуюся от времени хибару, абсолютно не примечательную снаружи и очень уютную внутри. Я бы давно и внешний вид нашей хижины облагородила, но бабуля не позволяла. Ей так, видите ли, больше нравилось.

— О чем поговорить хотела?

— Сойка, пришло время узнать тебе правду, — ответила она, опускаясь в свое кресло-качалку.

Удивленно моргнув, бросила охапку хвороста, собранную в лесу, и присела напротив.

Но рассказывать ту самую правду бабуля не спешила. Не торопясь забила трубку, глубоко затянулась и выпустила в потемневший от сырости потолок размытые колечки.

— Ба… — решила напомнить о себе и получила укоризненный взгляд.

— Не перебивай, когда взрослые думают!

— Мне уже двадцать, между прочим — я тоже взрослая.

— Знаю. Поэтому и пришло время, Сойка.

И снова тишина.

Закатила глаза, пожала плечами и пошла разбирать корзину. Бабка бывает, мягко выражаясь, странной, но в ее возрасте это простительно.

Итак, за дело! Мох ледяных пустошей, столь редкий в наших краях, а потому необычайно ценный, аккуратно сложила в глиняную емкость. Синие желуди в деревянную ступу. Цветы перевязать пучками и подвесила соцветиями вниз, травы надо бы тоже просушить над очагом. Я двинулась к нему и…

Взвизгнула и отскочила настолько далеко, насколько это вообще было возможно. А потом схватилась за кочергу и выставила ее вперед на манер меча:

— Т-там… т-там… — указала дрожащим пальцем в сторону печи, в которой едва тлели угли.

— Ага, — откликнулась бабуля. — Вот об этом я и хотела поговорить.

То есть она знает?!

— Мужик! Валяется! Без сознания! — попыталась я достучаться до бабки.

Та только поморщилась.

— Если ты так будешь кричать, то начнет валяться в сознании…

— Это ты его сюда притащила? — простонала, хватаясь за голову.

В темном углу за печкой, скрючившись, лежал связанный молодой мужчина. И, судя по одежде, он вряд ли был лесорубом или охотником, которых я часто встречала в наших лесах. Его кольчуга блестела так, будто чистили ее не магией, а руками слуг, а лицо отличалось определенным благородством и гладкостью. Пару раз я видела хольдов на ярмарке — и этот, похоже, был одним из них.

Как он оказался связанный в нашем домишке в глубине Черного леса, я даже не могла представить.

Но главное, какого икта он бабуле сдался?! И каковы будут последствия ее самоуправства для двух травниц, у которых за спиной не было ни сильного покровителя, ни денег? Похищение и покушение на представителя высшей знати — это весьма серьезное преступление…

— Мужика тебе надо для инициации. Срочно, — сообщила с невозмутимым лицом бабуля.

— Чего? — мне сейчас либо послышалось, либо она опять грибов вместо табака в трубку забила?

— Не чего, а кого. М-у-ж-и-к-а. Любой сойдет — да не любой выживет. Но как это будет — неведомо… Главное, что дар при тебе останется, — бабуля смотрела на меня своими светлыми, практически прозрачными глазами, и несла какой-то бред. — Ты не думай, я постаралась, самого сильного, кого нашла в округе, притянула…

— Ба-аб… — вздохнула я. Значит не послышалось, значит все-таки грибы.

— Слушай внимательно. Я никогда тебе не говорила, но на самом деле ты — черная ведьма.

— Что?

Черная ведьма? Я? Это даже не смешно. Я всерьез начинаю беспокоится за рассудок своей бабушки. Ведь всех черных ведьм истребили еще лет двадцать тому назад. За злодеяния, кровавые ритуалы, человеческие жертвоприношения и покушение на бывшего короля — все до последней они сгорели на костре…

— Ошиблась я. Думала уберегу тебя, спрячу, чтобы никто не нашел, но не смогла. Сила в тебе просыпается, и они это чувствуют, — продолжала неспешно бубнить бабуля, часто затягиваясь и выпуская дым. — Так что будем инициироваться…

— Инициироваться? Сейчас? — я все еще не могла поверить в происходящее.

— Ага.

— С ним?!

— А ты другого мужчину-мага здесь видишь?

— Может еще и при тебе? — я почти рычала, но бабуля даже бровью не повела. Лишь развела руками:

— Могу и выйти.

Я вскочила на ноги и от досады топнула. Ох ты ж плесень линялая, за что мне наказание такое в виде невменяемой бабули?

Может я плохо ассам молилась?!

Ну как я могу быть черной ведьмой?

2