Не дразни дракона

Гаврилова Анна Сергеевна

— До какого? — не поняла я.

Папа посмотрел как на странную, осуждающе покачал головой и всё, никакого продолжения.

Я могла поинтересоваться, но не стала. Да и не успела, потому что в покои заглянула мама со словами:

— Вы ещё долго? Нам уже пора.

После этого я печально накинула вуаль и подала отцу руку, и тот повёл к выходу.

Долгая прогулка, внутренний дворцовый двор, карета… И мы выехали в город — отправились в главный столичный храм, где венчались все важные персоны и все-все вектарийские

короли.

Мама и брат ехали в отдельной карете, поэтому был шанс продолжить разговор, но его величество молчал, я — тоже. Я размышляла о деревенских девушках и папиной вопиющей реакции. Увы, но чем дольше думала, тем чётче понимала — никакого ментального вмешательства нет.

Его величество не раз говорил, что политик должен мыслить шире, чем обыватель. Если включить то самое «широкое» мышление, отринуть эмоции, то получается, что нам совершенно ни к чему внешний конфликт.

Поставить драконам ультиматум тоже сложно, а девушки… ну ведь живыми возвращаются, верно?

То есть с точки зрения политика действительно ничего критичного. Но это всё равно неправильно. Вот совсем.

Когда вдалеке показались величественные шпили храма, я решила — нет, я это дело не оставлю. Всё равно добьюсь от отца ноты протеста. Пусть делает что хочет, но девушек нужно защитить.

В крайнем случае сама разверну правозащитную деятельность. Например, для начала, обнародую информацию и организую массовый митинг! Потом создам комитет по защите и обращусь к главам других пострадавших королевств.

План возможных действий зрел медленно, но верно. И было у него дополнительное очень хорошее свойство — он отвлекал от казни, на которую меня везли.

Я настолько погрузилась в размышления, что даже не заметила как карета остановилась.

— Лина? — окликнул папа, и лишь тогда я очнулась.

Хмуро кивнула, поправила вуаль и приготовилась покинуть транспортное средство. Там, снаружи, приветственно ревела толпа.

— Лина, — отец, вопреки ожиданиям, задержал. Поймал за руку и сжал пальцы. — Позволь объяснить тебе одну важную вещь. Видишь ли, мужчины… они как дети. Особенно влюблённые.

— Кто влюблённые? Дети? — не поняла я.

— Мужчины. Влюблённые мужчины — как дети, — терпеливо объяснил родитель. — В чём-то наивны, где-то слишком импульсивны, иногда не совсем адекватны.

Отец замолчал, а я…

— Это ты сейчас о Биорике?

— Угу, — после паузы буркнул отец.

Он первым вышел из кареты, снова подал мне руку. Я подчинилась, выбралась наружу, путаясь в юбках и с благодарностью принимая помощь подскочивших слуг.

Первый пробный шаг, и колени задрожали — боги, что я творю? Мне ведь бежать отсюда нужно…

А в противовес этим мыслям строгое:

— Готова?

— Нет, — честно ответила я.

Но я же принцесса, а не капризная фрейлина. Я пошла.

Красную ковровую дорожку

под ногами почти не замечала, рёв толпы не слышала. Наполненный летними ароматами воздух тоже стал бледным фоном к этой жуткой пьесе. Потом воздух сменился тяжёлым запахом ладана, и моя голова опустилась низко-низко.

— Азалина, как ты идёшь, — шикнул отец. — Выпрямись! Где твоя королевская стать?

Я попробовала, но не смогла.

Последние шаги и подъем по лестнице дались особенно трудно. Отпусти папа мою руку, я бы осела на землю и закаменела.

Но его величество держал, а потом поставил перед алтарём — на этот алтарь я опять-таки даже не взглянула. На священника и застывшего справа от меня мужчину — тоже. А зачем? Что я в Кривоногом не видела? Белая ткань вуали интереснее. Под ней и поплакать можно, если что.

Я правда собралась разреветься, но не случилось. Наверное остатки успокоительной настойки действовали — только сосредоточиться на происходящем не помогли даже они.

Я стояла… и, собственно, всё. Как мебель. Как один из предметов храмового интерьера. Слов священника не слышала, его речь, восхваляющая брачные узы, превратилась в неразличимый бубнёжь.

Лишь одну фразу я не имела права пропускать, и я её таки «поймала»:

— Леди Азалина, вы согласны стать женой Дарнаэша из клана Огненных? Любить и почитать его до конца жизни?

— Согласна, — твёрдо ответила я.

Галлюцинации с именем ничуть не удивилась. Бывает. Вот до какого сумасшествия довёл меня ящер.

— А вы, Владыка? — Продолжил священник. — Готовы взять в жёны леди Азалину, принцессу Вектарийскую? Любить и почитать её до конца своих дней?

Заминка, и… он словно по бумажке прочитал:

— Гореть для неё. Парить для неё. Согревать жаром своего пламени?

Я нервно моргнула — послышится же такое!

Но то, что послышалось дальше…

— Готов, — сурово сказал Дарнаэш.

Стоп. Дарнаэш?

Я резко выпрямилась и повернулась. Отбросила с лица вуаль и замерла.

В двух шагах от меня действительно стоял он. Высокий статный широкоплечий, с тонкими дорожками огненных прядей в чёрных волосах и умопомрачительно синими глазами.

И вроде нужно сдержаться, но…

— Ты что тут делаешь? — изумлённо выдохнула я.

— Женюсь, — ответил Дарнаэш.

Миг на осознание, но этого мига не хватило. Я растерялась настолько, что разучилась дышать. Стояла и смотрела, а он тоже смотрел — строгий и непоколебимый.

Не знаю сколько это длилось, а потом прозвучало совсем уж тихое «кхе-кхе».

Ещё не веря и не понимая, я повернулась к священнику, и обнаружила нашего архиепископа. Лишь сейчас осознала — всё правильно, королевских персон венчает именно он. И будь на его месте обычный служитель, он бы не решился, а архиепископ наклонился вперёд и прошептал: