Не думай обо мне

Снатёнкова Алёна

Если бы не спектакль, я бы все равно не стал сегодня встречаться с Настей. Мне важна моя работа, но я ненавижу, когда мной манипулируют.

– Тут такое дело… – протягивает Яр, бросая взгляд на дверь. – Она уже здесь. За дверью стоит.

Черт возьми, как все не вовремя.

Ладно, плевать. Быстрее начнем, быстрее закончим.

45.

Оказывается, в стрессовых ситуациях я превращаюсь в размазню. Голос дрожит, руки трясутся, в глазах туман,

а в ушах дикий звон. Чтобы окончательно не опозориться, упав в обморок на сцене, пришлось кусать губы, напоминая себе, что именно к этому всему я и стремилась.

Сейчас же мне просто хотелось увидеть в толпе людей знакомую фигуру, чтобы наконец-то выдохнуть. И я искала. Путалась с текстом, запиналась, но продолжала надеяться. Обещала себе, что забуду о существовании ведьмы, стану белой и пушистой, лишь бы Артём появился.

Он так и не перезвонил.

А я звонила. Забив на гордость, еще несколько раз набирала его номер и ненавидела монотонный голос, который говорил, что абонент временно недоступен.

Все это и правда происходит на самом деле?

Я ведь была уверена, что больно уже не будет. Как оказалось, ошиблась. Сейчас в миллион раз больнее, чем было несколько лет назад.

Риткино появление в дверном проеме заставляет меня ожить. При виде улыбки подруги хочется забиться в пыльный угол, чтобы меня никто не увидел.

– Мы это сделали! – кричит она, крутясь возле зеркала. – Слышала, как все нам аплодировали? Поверить не могу, что у нас… Эй, ты чего?

Всхлипываю и пытаюсь улыбнуться. Не получается.

– Он не пришел, – говорю единственное, что могу выдавить из себя в данный момент и не разреветься окончательно.

– Кто?

Жаль, что она не понимает, о ком речь, и мне приходится говорить вслух его имя:

– Артём.

Ком в горле мешает фамилию произнести.

– В смысле? А с кем тогда я пару минут назад поздоровалась?

Ее слова заставляют меня подпрыгнуть на месте. Черт, если она пошутила, то у меня случится сердечный приступ. Подхватив подол платья, подбегаю к Рите, хватая ее за руки.

– Ты разводишь меня? Рит, честно, если ты прикалываешься, чтобы меня поддержать, то я…

– Котлетами ее накормишь? – слышу голос за спиной.

Артём.

Оборачиваться не надо, чтобы убедиться в этом. Я чувствую его присутствие. Телом, кожей, душой. И опять начинаю реветь. Последний раз. Обещаю. Сейчас поплачу от радости и больше никогда не буду.

Клянусь.

Он все-таки пришел.

Я иду к нему так осторожно, будто под моими ногами мины. Сердце стучит так сильно, что кроме этого стука я больше ничего не слышу. Наверное, выглядела я сейчас как чучело. Знаю, что тушь размазалась по щекам, да и глаза от слез красные, но… Какая разница, как выглядит счастливый человек? Он счастлив – и это самое главное.

– Ты пришел, – шепчу пересохшими губами, до конца не веря, что Артём реален, а не плод моего воображения.

Дотронуться

бы, только руки не слушаются.

– Конечно, – улыбается Артём самой милой и самой успокаивающей улыбкой. – Опоздал немного, но…

И снова слезы на моих глазах. В груди что-то ёкает и взрывается. Артём здесь, рядом со мной. Большего и не надо.

– Плевать. Мне все равно, что ты опоздал на выступление. Честно-честно. Я не обижаюсь. Ты приехал – это главное.

– Комиссарова… – выдыхает он, притягивая меня к себе.

Мы словно целую вечность стоим прижавшись друг к другу. Мы будто склеились. Чувствую, как напряжен Артём, и ощущаю, как дрожу сама. Я не вижу его глаз, но уверена, что они закрыты. Молчу. Сказать нечего, все ведь и так понятно. На заднем фоне слышу кашель Риты и удаляющийся стук каблуков. Подруга оставила нас наедине, но если быть честной, то я забыла про ее существование. Надеюсь, она меня поймет. Должна понять.

Артём первый разрывает наш контакт. Берет за руку, и меня прошибает разряд тока. В эту секунду я понимаю, как сильно успела соскучиться. Мне безумно не хватало моего Козловского. Даже удивительно, как можно так сильно успеть соскучиться за то короткое время.

Как теперь отвиснуть?

Как перестать пялиться на него, словно собираюсь проглотить?

Ох, блин, я точно ненормальная.

Мне не хватает уверенности в себе, в нас, и, когда я схватилась за мужскую руку, эта уверенность проникала в меня.

– Я соскучилась, – говорю, не обращая внимания на то, как мой голос дрожит. – И я боялась, что больше тебя не увижу.

– Мы живем в одной квартире.

– Да-а. Живем. Я больше не буду вспоминать про ведьм… Настю, – признаюсь я, качая головой в разные стороны. – Правда не буду. Вы работаете вместе, и я не хочу…

– Больше я с ней не работаю.

– Как это? Почему? Это из-за вчерашнего? Артём, я…

– Я плохо соображал и ставил свои интересы выше твоих. Видел, как ты реагируешь на Настю, и решил, что это само собой пройдет, если я тебе все объясню. Тогда я не думал. Забыл, что чувствовал сам, когда видел тебя рядом с тем ослом.

Я громко вздыхаю, набирая в легкие воздух.

– Требовал от тебя понимания, но сам ничего не понимал, – продолжал Артём. – Козлина, да? Сейчас и спорить не буду с этим. Ты мне очень дорога, Влада. Я не хочу, чтобы между нами что-то стояло. Только я и ты. И кажется, мы должны…

Артём резко замолкает, когда от моего всхлипа начинают трястись стены. Как перестать реветь, когда меня на части разрывают его слова?

Реву и улыбаюсь.

Еще бы и засмеялась, но тогда меня точно в психушку сдадут.

Размазня я. Это уже не лечится. Диагноз.

– Тебе так нравится плакать?

Это усмешка в его голосе или мне показалось?

– Нет, Козловский. Мне ты нравишься. А плачу я от счастья. Должен понимать, что я таких слов от тебя всю жизнь ждала.

Он кивает.